Мое условие судьбе - Евгения Михайлова

– Это и есть Дина, первая жена Артема. Ты ее, конечно, не видел никогда, потому что у тебя телевизора нет. Она там торчит. Вот ты честный человек. Врать вообще не умеешь. Скажи мне правду про нее и меня.

Денис кивнул. Фотографию Дины рассматривал, как картину, чуть прищурив свои темно-синие, почти темные глаза. Осторожно, как музейную ценность, поставил ее на столик.

– Да. Удивительно красивая женщина. Ожившая статуэтка. Только это живая красавица, вышедшая из пены, для радости и любви. Мне очень жаль, что ее судьба складывается настолько несчастливо.

– Вот! Пожалел! А одноглазую горбунью ты бы так красиво не пожалел. В общем, тест закончен.

– Да нет. Ты не дослушала. Или забыла свое условие: сказать о ней и о тебе. О ней я сказал. О тебе. Ты – очень интересная и стильная девушка. Для меня – самая красивая, конечно. Но ты, в отличие от этой первой жены, не для украшения жизни, не для боя быков с другими мужиками за право ночи с тобой. Ты – для того, чтобы стать смыслом жизни до самой березки.

– Последнее не поняла. При чем тут березка?

– Это из одной книги. Речь о последней березке. На могиле. Того, который любил.

– Ой. – Аня не смогла удержать задрожавший подбородок. – Дэн, это очень страшно, то, что ты говоришь. Тебе восемнадцать лет! Это все пройдет!

– Нет. Но неважно. Так что надо сделать?

– Надо… Не сейчас, конечно. Мне просто нужно, чтобы ты это сказал. Еще раз. Если ничего не останется, если он меня растопчет из-за нее… Ты убьешь обоих? Теперь ты ее видел.

– Да.

– Ты же ее только что так жалел!

– И продолжаю жалеть, восхищаться ее красотой. Просто у строгой теоремы может быть только строгое решение. Условие теоремы моей жизни – это твое желание.

Глава 11

Вечером Александр привез Дину к ее дому. Поставил машину у ограды. Молчал. И она молчала, не выходила. Потом посмотрела на него почти виновато:

– Такой день тяжелый. Устала. Сижу, выдыхаю. У вас тепло.

Он серьезно кивнул.

– Дина, я не сказал вам ни слова по поводу вашей работы. Просто не нашел таких слов… Подождите, не охайте и не отбивайтесь от комплиментов. У меня их, в общем, и нет. Даже не скажу, что вы – выдающийся профессионал. Людей, которые работают на таком высоком уровне, много. Есть именно выдающиеся профессионалы. Которые из любой ситуации найдут блестящий выход, из всего-того, как говорится, конфетку сделают… У вас совсем другой случай. Может, он и не имеет прямого отношения к профессии. Вы могли бы быть таким, единственным, врачом, сестрой милосердия, актрисой… Вы гений эмоций. И нет тут тоже никакого комплимента, потому что это даже не ум, за который принято хвалить. Запись длилась полчаса. Я видел на этом свете, наверное, все, многое пропустил через сердце, попробовал на вкус. Это был и вкус крови. Сильные ощущения. Но я дрожал на этой банальной короткой записи. Забыл, что речь о моем деле, даже в слова не очень вникал. Это был гипноз. Эта страсть, эта ненависть и вера, эта смесь любви, жалости и жестокости… Невероятно. Ваш бывший супруг сделал самую верную ставку в своем деле. Непростой, кстати, он человек. Взгляд тяжелый.

– Вам так показалось? – из всего сказанного Александром Дину заинтересовало и насторожило лишь последнее. Ей слишком часто говорили всякие приятные слова, она не очень принимала это всерьез.

– Не показалось. Так и есть. Это очень властный, умный, наверняка активный, сильный и ревнивый человек.

– Нет, что вы. Артем не ревнивый. Вообще. Разве что в работе. Первенство никому не уступит.

– Забавно. Это характерно именно для женщин. Есть женщины, которые именно в этот самый серьезный мотив у мужчин не верят. Однажды на процессе моя подзащитная, муж которой убил собственного отца по подозрению в связи со своей женой, произнесла именно эту фразу: «Мой муж не ревнивый».

– Как-то странно. Почему вы сказали «мотив»? Мотив чего?

– Дина, я не знаю, о чем вы, но я просто употребил это слово вместо «причина», для меня это привычный термин. Вы говорили, у вас есть какие-то проблемы. Мы могли бы сейчас поговорить об этом? Не в машине, конечно.

– Боюсь, что только в машине, – виновато сказала Дина. – В это время Лорд ждет меня в прихожей. На незнакомого человека, тем более мужчину, он бросается на поражение. Это очень серьезно. Мне приходилось спасать электрика, закрыв собственным телом. Как мы оба уцелели, сама не знаю. Лорд в ярости и меня укусит, чтобы не мешала.

– То есть вы так и живете?!

– Ну, да. Кран отваливается. Я слесаря не вызываю. Сама что-то прикручиваю. Одной рукой держу, другой мою посуду.

– Но, Дина…

– У меня есть куча намордников, но, во‑первых, они в комнате, во‑вторых, я не буду на него надевать. Он – тяжело больная собака.

– Звучит отлично: тяжело больная собака, которая бросается на поражение…

– Это просто профессионализм, – улыбнулась Дина. – Он обученный. Когда надо, по его мнению, дать бой, забывает о поврежденном позвоночнике. Обучение и жестокое обращение. Он ведь в спокойном состоянии едва передвигается по квартире.

– Признает только вас?

– Он очень хорошо относился к Вадиму. Вадим – это мой второй муж, которого больше нет, – он его и спас. Вадим нес Лорда, я просто шла рядом. Лорд благороден и благодарен.

– Значит, такая ситуация. Сразу скажу, что я ненавижу агрессивных собак, особенно если они натасканы на человека. Слишком большая собака, какой является сенбернар – тоже хороша в одном случае: если между нами решетка. Но я пойду на это. Я войду в вашу квартиру. Просто вопрос нужно прояснить до конца. Пес, о котором вы говорите, и пес, которого вы так любите, – это разные животные. А любите вы настолько, что я плавлюсь в вашем взгляде, когда вы о нем говорите. Гений эмоций.

– Как вы на меня сейчас посмотрели… У вас такие глаза. Как у Лорда. Два темных колодца с отблеском небесных звезд.

– Ничего себе. Я дожил до комплимента века. Глаза, как у пса… Пошли?

Они поднялись на этаж, разговаривая уже о долгой зиме, о весне, которая вряд ли что-то хорошее принесет… На площадке Дина достала ключ, начала его поворачивать в скважине. И вдруг повернулась к Александру и сказала жалобно, как ребенок-сирота, оказавшийся в опасном, враждебном месте.

– У меня правило. Я никогда не вспоминаю, входя в квартиру… О том, что здесь убили Вадима. Пять выстрелов в спину. Он был у моих ног. Я хотела задержать его жизнь. Упала на колени, прижалась к спине. Губами чувствовала, глазами видела его кровь…

Она сама не поняла, как так произошло, но в тумане непролитых слез она стала сползать по входной двери. Так хорошо держалась в одиночестве и вдруг распалась из-за присутствия доброжелательного человека. Александр подхватил ее на руки, умудрился повернуть ключ в скважине, открыл ногой дверь, совершенно забыв о страшной собаке. И в прихожей минуты две удивленно смотрели друг на друга огромный, очень красивый пес и совершенно незнакомый ему мужчина, который к тому же держал на руках хозяйку. Они смотрели друг на друга действительно очень похожими глазами. Лорд перевел взгляд на Дину и произнес:

– Ур-ур-ур-ур… – мягко так, мелодично.

– Ох, – открыла Дина глаза, которые зажмурила, чтобы не видеть боль воспоминаний. – Деточка. Все хорошо. Я просто на минутку… упала. Сейчас ты будешь кушать. Да вы, кажется, познакомились? – удивленно посмотрела она на Александра, который осторожно поставил ее на пол.

– То-то и оно, – сказал Александр. – Спроси женщину и поступи наоборот. На поражение! Да милейший пес. Разговаривает.

– Да, он разговаривает, – уже счастливо сказала Дина.

– И, знаете, если я хоть немного действительно похож на него, то это гораздо больший комплимент, чем можно было предположить.

Глава 12

Руководитель отдела по расследованию убийств Вячеслав Земцов приехал в небольшой ресторан «Зеленый дол» нового пафосного поселка в Подмосковье. Его группа там уже работала. Позвонил диспетчер:

– Выручайте, пожалуйста. Там резня всерьез, а я не могу найти полный наряд. Те на пикете, те на митинге, те на охране… Из поселка звонил нетрезвый участковый. Вячеслав Михайлович, только вы можете выручить.

– Ну почему вы всякий раз извиняетесь? У нас ведь договор с вашей службой о том, что я получаю первым информацию о серьезных происшествиях. Если мы не сможем, я скажу.

Слава послал ребят, сам завершил допрос задержанного, допечатал протокол и поехал в «Зеленый дол».

Природа, отличный пейзаж… Прямо Альпы. «Зеленый дол» оказался прелестным теремком, невдалеке светилась позолоченным куполом часовня… Лубок.

У входа его встретил заместитель Василий Кондратьев.

– Там картина маслом, – невозмутимо сообщил он. – Эта элита устроила резню по полной программе. Пока мы еще не разобрались, но по запаху чую: там и стреляли.

– Трупы есть?

– Тяжелых четверо. Один из них… да, похоже, жмурится. «Скорая» сейчас приедет.