Бывший 2. Роди мне сына (СИ) - Лина Коваль

— Разденешься? — спрашивает, указывая на мой пиджак.

— Да.

Позволяю за собой поухаживать, пропускаю очередной жаркий продолжительный взгляд, задержавшийся на моих ногах, и снова хватаюсь за его руку. Осознание, что Андрей здесь, рядом… и что ему всё ещё чертовски нравится меня рассматривать, проходится по телу приятным перезвоном от груди до низа живота.

— Красивое платье, — делает Адриан очередной комплимент.

— Мне кажется, немного переборщила с блеском, — виновато посматриваю по сторонам.

В основной массе дамы в классических платьях и жемчуге. Мужчины одеты более расслаблено — многие в футболках-поло и джинсах.

— Если только самую малость, — тактично отвечает Макрис.

Усмехаюсь. Мог бы и соврать, но и так сойдёт.

— Ве-ра, — несется на меня Хлоя. — Ты пришла?

— Конечно, — смеюсь, рассматривая юную фигурку в белоснежном платьице.

— Вау, — она осторожно гладит мой выступающий живот, играет пальцами с пайетками. — Обожаю блестяшки.

Адриан иронично закатывает глаза и приобнимает дочь.

— С днем рождения, Хлоя. Мой подарок в Греции, — напоминает ей.

Ещё пока он был в больнице, девушка рассказывала, что отец на восемнадцатилетие приготовил для неё новый автомобиль. Учиться им управлять она будет во время летних каникул, которые полностью планирует провести с бабушкой.

— Я знаю, пап. Спасибо. Да и ничего не надо, — смущается Хлоя, утыкаясь отцу в грудь. — Мне достаточно того, что ты есть, — скромно договаривает.

Адриан становится серьезным, гладит дочь по голове и на секунду прикрывает глаза.

Трогательность момента настолько зашкаливает, что я незаметно вытираю слезинку с нижнего века. Это прекрасно, что у Макриса появился в жизни человек, который ничего не требует.

— А у меня тоже есть подарок, — говорю, чтобы сгладить общую неловкость, нависшую над нами. — Держи, Хлоя. Надеюсь, тебе понравится. С днем рождения.

— Что там? — девушка отлипает от отца и с интересом посматривает на конверт. Вскрывает его. — Фотосессия?.. С подружками?.. И макияжем?.. У Зотова?.. Офигеть, у самого Зотова?..

Каждый свой вопрос Хлоя произносит всё громче и с увеличивающимся в голосе восторгом. К концу её речи на нашу троицу косо посматривают гости, но Хлоя — просто богиня эпатажа — вдобавок кидается мне на шею.

— Круто, Вера. Офигенно, нереально, — возбужденно кричит.

Размахивает конвертом.

— Поосторожнее, Хлоя, не раздави мне Веру, — усмехается Адриан, наблюдая за нашими крепкими объятиями.

— Пойду похвастаюсь, — тут же улетает в толпу его дочь, оставляя нас вдвоём.

Улыбаемся друг другу открыто, затем одновременно посматриваем по сторонам. Будто ближе внутри становимся.

Снова ухватываюсь за предложенный мне локоть. Двигаемся вглубь ресторана. Периодически останавливаемся, чтобы поздороваться с гостями и познакомиться. Спустя полчаса нахождения на празднике окончательно расслабляюсь.

— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает Адриан, кивая на официанта.

— Пожалуй, двойной виски, — смеюсь.

— Ну, точно сын. Твой врач ошибся…

— И не надейся, — загадочно улыбаюсь и шутливо сжимаю твердую руку, чувствуя, как она мгновенно ещё больше напрягается под моими пальцами.

В целом, приём проходит довольно ровно.

Макрис всюду меня сопровождает. А я вроде как и не нарываюсь на встречу с Эрикой и её щебечущими в углу зала подружками. Правда несколько раз мы с ней всё же сталкиваемся взглядами. Короткими и, словно магниты, которые приставили друг к другу с обратной стороны — отталкивающимися друг от друга.

Снова чувствуя легкое недомогание и тянущие боли внизу живота, ухожу в уборную, а вернувшись обнаруживаю Адриана в компании именинницы и её матери. На груди у Макриса замерла маленькая сестра Хлои.

Кажется, что вот-вот словлю противное дежавю, состоящее из резкой боли или обиды. Но ничего подобного… не ощущаю. Это его дочь. И её мать, с которой Андрей не виделся больше пятнадцати лет. Он не полетел за ней в Россию после расставания, не остался здесь ради этой блондинки. Не переступал через себя.

Всё это Макрис делал ради другой женщины.

Ради меня.

Утвердительно кивнув самой себе, отворачиваюсь и отправляюсь к фуршетному столу. Настроение выравнивается.

— Вера, — встречаю свою старую знакомую. Кажется, её зовут Диана и она гречанка. Мы всего пару раз встречались в моей студии на одной из съемок. — Привет. Не ожидали тебя здесь увидеть.

— Привет, — вежливо улыбаюсь. — Почему?

Профессиональная способность задавать вопросы в лицо без подготовки ставит мою собеседницу в тупик.

— Нам казалось ты нас недолюбливаешь, — честно отвечает Диана, а я вдруг проникаюсь к ней уважением за правдивость.

— Я? — удивляюсь. — Действительно, вам показалось.

— Возможно, — она смеется, изящно поправляя локон у лица. — Мы, греки, бываем очень мнительными, но я рада, что всё это неправда. Как проходит твоя беременность, Вера? Выглядишь будто и вовсе не беременная. Такая стройная, всё-таки ваши камеры вас ужасно портят.

— Чувствую себя чудесно, спасибо. А камеры… да, иногда смотреть невозможно, но и к этому привыкаешь.

Завязывается ни к чему не обязывающая беседа, к которой неожиданно подключается сестра Дианы и её подруга, а затем и мама.

В итоге, выходя из ресторана спустя два часа, понимаю, что день рождения Хлои мне даже понравился, а я обзавелась приятными знакомствами среди греческой диаспоры.

— Устала? — спрашивает Адриан, открывая для меня дверь автомобиля.

Внимательно за мной наблюдает.

— Немного, — растираю горящие щеки и устраиваюсь поудобнее. — Спасибо, что сопровождал. И не дал в обиду.

Неловко улыбаюсь.

— В тебе моя душа, — произносит он и как мне кажется, по-мужски незаметно смущается этого признания. — Чтобы ты не натворила, Вера, я не дам тебя обидеть.

— А сам? Сам будешь обижать?

Прикусив губу, отворачиваюсь к окну.

Не понимаю, зачем сама завожу этот разговор. Словно на что-то надеюсь…

— Прости, — качаю головой.

— Я… бываю слишком резким, — отвечает Адриан, достаточно подумав.

Мой смех получается чересчур низким, грудным. По крайней мере, для беседы абсолютно чужих женщины и мужчины.

— Ты себя недооцениваешь, Андрей, — стреляю в него прицельным взглядом. — Ты бываешь не просто резким, а… поразительно грубым и невоспитанным.

— Ты преувеличиваешь мои недостатки, — в голосе слышится ухмылка.

Умиротворенно вздыхаю. И пытаюсь успокоиться.

— Степан отпросился на выходные, поэтому предлагаю поехать ко мне, — нарушает Адриан сложившуюся после нашей перепалки тишину. — Мне так будет спокойнее. За тебя.

— Хорошо, — пожимаю плечами.

В конце концов, за месяц, проведенный в его доме, жить там я тоже привыкла. И так же, как и в своём нынешнем жилище не чувствую себя «дома». Да и оставаться на все выходные без охраны не самая лучшая идея.

— У тебя остались кое-какие мои вещи, — вспоминаю. — Но давай заедем в телецентр?.. Хочу забрать ежедневник и немного поработать с утра в твоем кабинете, если ты, конечно, не возражаешь.

— Вера Стоянова хочет поработать, — грубовато произносит Макрис, разворачиваясь на перекрестке. — Кто я такой, чтобы ей мешать?