Уединенное жилище - Майн Рид

— Но при одном условии…

Радость Адели исчезла: она слишком хорошо знала Урагу, чтобы не сомневаться, что условия будут не легки.

— Какое же это условие?..

— Ваше согласие стать моей женой. Это все, о чем я прошу вас, — продолжал полковник все более страстно. — Я люблю вас всей силой моей души, люблю вас долгие годы. Ах, сеньорита, вы еще были девочкой, когда я, юноша, сын простого земледельца, уже любил вас, еле смея поднять на вас глаза! Но теперь ситуация изменилась. Я обладаю большим состоянием и высоким положением. И это дает мне право выбрать жену среди аристократических семей Мексики, даже вас, сеньорита, у ног которой я склоняюсь! — С этими словами Урага опустился перед ней на колени, ожидая ответа.

— Донья Адель, — продолжал он молящим голосом, — я все сделаю для вашего счастья, все, что в силах мужа! Вспомните о вашем брате! Ведь я рискую жизнью для его спасения. Только что я говорил с ним, и он согласился, чтобы вы стали моей.

— Это правда? — с недоверием спросила она. — Я не верю и не поверю, пока не услышу этих слов из уст брата.

И Адель быстро промелькнула мимо коленопреклоненного Ураги и, прежде чем он успел протянуть руку и удержать ее, выбежала из палатки. Когда полковник настиг ее, Адель уже стояла на коленях возле лежащего брата и обнимала его.

— Дон Валериан, — обратился к пленнику взбешенный Урага, — я требую, чтобы ваша сестра передала вам содержание нашего разговора. Иначе я сам это сделаю.

— Моя сестра сообщила мне обо всем, об этой лжи, которую вы придумали, чтобы убедить ее.

— Довольно, сеньор. Я поступил честно, открыв всю правду. Я люблю донью Адель очень давно, это вам известно. И о чем же я прошу? Чтобы она стала моей женой! И когда вы станете моим шурином, то для меня будет радостью и долгом поддерживать вас во всем.

— Этому никогда не бывать, — твердо произнес Миранда.

— Вы так же думаете, сеньорита? — спросил Урага, не спуская глаз с Адели.

Предполагая, что, если она откажет, брата сейчас же казнят, девушка не решалась произнести роковое нет.

Дон Валериан понимал, что происходит в душе сестры, и еще раз произнес:

— Дорогая, не бойся за меня. Я тысячу раз предпочитаю умереть, чем видеть тебя женой этого негодяя.

— Безумец! — прошипел Урага. — Ну, если так, умирай! А после твоей смерти она станет моей любовницей!

Рванувшись от негодования всем своим все еще крепким телом, Миранда разорвал связывавшие его веревки, вскочил на ноги и прежде, чем Урага успел опомниться, выхватил у него саблю. И только когда он уже замахнулся, Урага отскочил от него. Миранда бросился за ним, но почти сейчас же был окружен солдатами во главе с Роблесом.

Безумная мысль мелькнула в голове Миранды.

— Адель, — обратился он молящим тоном к сестре, обнимавшей его, чтобы защитить от солдат, — милая сестра, умрем вместе!..

Адель, увидев саблю в его руке, не могла не понять смысла его слов.

— Да, Валериан, умрем! Матерь Божья, прими наши души! — прошептала она.

Сабля была уже занесена над головой девушки… Еще мгновение, и она была бы убита, а вслед за ней Миранда убил бы себя. Но любящая и преданная Кончита с отчаянным криком подбежала к ним и удержала руку полковника.

Солдаты сейчас же схватили его, обезоружили и вновь связали, а Адель отвели в палатку, приставив к ней усиленную стражу.

XLV. Перехваченная депеша

Пока в лагере Ураги происходили описанные события, ранджеры торопились до него добраться, охваченные нетерпением скорее расправиться с полковником и освободить его пленных. Но несмотря на спешку, они вынуждены были остановиться при виде распростертого на земле человека. Охотники слезли с коней и подошли к нему. На мертвеце не было никаких признаков насилия, по всей вероятности, его вместе с мулом захватил поток во время недавнего урагана. Осмотрев его одежду, ранджеры нашли в кармане запечатанное письмо на имя Барбато. Так как оно было написано по-испански, никто кроме Франка не мог его прочесть. Вот что оно гласило:

«Сеньор Барбато, как только вы получите это извещение, сразу свяжитесь со своим вождем Лизардом. Скажите ему, чтобы он встретил меня на том самом месте, где мы были с ним в прошлый раз. Достаточно взять двадцать — тридцать человек. Я приеду с небольшим отрядом солдат, несколькими женщинами и двумя пленниками. О женщинах не заботьтесь: ваше дело мужчины. Нападите на лагерь, как только увидите его. Вы не встретите никакого сопротивления, так как кроме двух связанных пленников в лагере никого не будет. Объясните вождю, что они сразу должны быть убиты, и сами присмотрите за этим, чтобы не вышло недоразумения. А я со своей стороны постараюсь возможно лучше вознаградить вас».

Когда ранджеры узнали содержание этого письма, их негодование достигло высшего предела. Хоть в нем не упоминались имена намеченных жертв, они не могли не понять, о ком шла речь. Ранджеры не могли дождаться минуты расправы с Урагой. Они точно так же ни минуты не сомневались, что Барбато, которому было адресовано письмо, и мексиканец, который вел их отряд, — одно лицо. Ранджеры даже не дали ему времени что-либо сказать в свое оправдание и повесили его на ближайшем дереве.

XLVI. Жестокий план

Расстроенный, опечаленный и взбешенный Урага вернулся в свою палатку, позвал Роблеса и вылил на него всю злобу за его неудачный совет. В конце он сказал:

— Ну, а теперь я раскрою вам свой план, на который намекал, когда вы мне так неудачно дали свой совет. Прежде чем приехать сюда, я многое подготовил. Помните, я сказал, что не возьму с собой в обратный путь пленников, а прикончу их здесь? Для этой цели я обратился к Лизарду, вождю тенавов, но таким образом, что он не будет иметь от меня лично никаких приказаний.

И Урага рассказал своему адъютанту все то, что читателю известно из его письма к Барбато.

— Теперь, господин адъютант, я надеюсь, вы поняли меня?

— Совершенно! Однако, вы ловко устроились!

— Именно ловко! — с отвратительной гримасой подтвердил Урага.

XLVII. Неудача

Вернувшись к своему первоначальному жестокому плану, Урага нетерпеливо дожидался его осуществления.

Выйдя из палатки, он направился к месту расположения ночного дозора. Он подошел к подзорной трубе и стал смотреть в нее. Через какое-то время он вдруг увидел всадника на муле. Присмотревшись, он узнал в нем Хосе — одного из своих гонцов, посланных с письмом к Барбато.

— Что это значит? — прошептал Урага. — Почему Хосе возвращается один, и где же Педрильо?

В это время всадник подъехал.

— Где Педрильо? — спросил озабоченно Урага.