Место встречи - Левантия - Варвара Шутова

Странно, быть на «ты» с Моней было просто и естественно, а вот с Давыдом сразу чувствовалась какая-то напряженность. И ведь вроде тоже коллега, тоже, вроде, приятный человек. Арине захотелось как-то разрядить обстановку.

— Ты здорово танцуешь, когда не просишь меня снять очки! — улыбнулась Арина.

— Спасибо. С тобой приятно танцевать. И все-таки без очков ты красивее, — улыбнулся он. — Извини, у тебя красивые глаза, а очки делают их меньше.

— Остается только смириться. Без очков мне страшно, — выпалила она, и сама испугалась такой откровенности.

— Найди мужчину, рядом с которым не страшно. И он будет любоваться твоими глазами.

Арина почувствовала, что хочет сменить тему.

— А Моня прекрасный аккомпаниатор, — сказала она первое, что пришло в голову.

— Разумеется. Знаешь, что у американцев Второй при драконе так и называется — аккомпанист. А Моня — лучший аккомпанист, который у меня был.

— И много их у вас было?

— Прошу вас не язвить. Единственная причина, по которой у дракона появляется новый Второй, — гибель предыдущего. Как и причина появления у Второго нового дракона. Я у Мони — первый Первый, он у меня — второй Второй.

— Извините.

— Наверное, со стороны мы выглядим смешно. Это трудно понять, что такое отношения дракона и его Второго. Я ведь всю войну полностью от него зависел. Боеспособность, здоровье, жизнь, в конце концов… Это как…

Он попытался что-то сказать, но, видно, не смог придумать нужного сравнения — и развел руками.

— Наверное, это счастье — когда в мире есть настолько близкий человек, — задумчиво произнесла Арина.

— Может быть. Я по-другому не пробовал. И это… мы уже на «ты».

— А девушки вас друг к другу не ревнуют?

— Бывает. Но пока удавалось или объяснить, или мирно расстаться с девушкой. Или ты интересуешься, насколько я свободен? Или насколько свободен Моня?

— Не путай меня с Дашей. Просто поинтересовалась. Кстати, о любви. Ты заметил, Ангел начал тебя копировать?

— Да, хотел попросить. Ты с ним ближе знакома, намекни ему, чтобы портупею изнутри мебельным лаком смазал. А то она гимнастерку красит. Будет ходить в полосочку, как зебра.

Арина засмеялась — и напряжение внезапно лопнуло с тихим звоном, как самая тонкая струна.

Пустота под маской

Июль 1946

Новая работа «Маскарада» была как две капли воды похожа на предыдущую. Тоже орсовский склад — на этот раз водоканала. И тоже — нарисованная углем маска.

Арина искала следы — но напрасно. В этот раз сработали чисто.

— Скажите, Иосиф, вы смогли по моей просьбе опросить, гм, агентуру? — обратился Цыбин к Ангелу у нее над головой.

— Опросил. Толку ноль. Сказали что я… — Ангел замялся, глядя на Арину, — …в общем, что я контуженный, потому что все знают — шлепнули «Маскарадов», а новые не появлялись. И вообще, говорили со мной как-то неохотно.

— И почему это левантийские бандиты не хотят открывать душу человеку в милицейской форме? — протянула Арина.

Цыбин засмеялся, а Ангел покраснел до корней волос.

— Ну, они меня знают… Я хороший…

— Угу. Знали. Пока ты, сука, из честных воров в легавые не продался, — карикатурно изображая криминальный элемент, прорычал Моня. — Кстати, был в моей жизни подобный случай, не знаю, стоит ли при дамах…

«Дама» заверила Моню, что в первую очередь она медэксперт, а потому шокировать ее нелегко.

— Ну хорошо. История. Только поклянитесь, что никому. Особенно — главному герою.

Арина с Ангелом энергично закивали.

— В общем, один представитель левантийского уголовного розыска, назовем его условно Ш., решил испробовать продажной любви. Зря я ему Достоевского подсунул для культурного развития — что-то он там не то вычитал. И пошел этот наш недоокультурившийся Ш. прямиком в порт. Там, конечно, девушек — море. Но как назло, все абсолютно приличные. Одна жениха-матроса ждет, другая — думает, не наняться ли поваром на судно, третья просто прогуливается… Потому что когда на тебя выбегает здоровенный мужик в милицейской форме и спрашивает, не продаешь ли ты себя, тут любая честной станет.

Арина как-то очень непедагогично расхохоталась, представив картинку. И вдруг резко оборвала смех — возле двери склада что-то блеснуло. Она подбежала, наклонилась — и воровато оглянулась.

Цыбин с Ангелом обсуждали особенности портовых девиц, Шорин все еще бродил по двору с отрешенной физиономией, так что Арина спрятала находку в карман.

Это был крохотный нательный образок необычной формы — похожий на средневековый щит, шестиугольный, с волнистыми краями. Арина потрогала его в кармане пальцами — архангел Михаил выступал четким и очень детальным рельефом.

Конечно, в Левантии немало было Михаилов, Михалов, Михлов, Мигелей и Микаэлей. Но этот образок Арина знала. С месяц назад Вазик гордо показывал его всем желающим, хвастаясь, что медальончик этот ему привезли для сына от самого папы римского. Что теперь Михал возьмется за ум — с таким-то заступничеством…

Но если образок тут, значит, Михал был на складе. Значит…

Арина понимала, что образок — это улика. Хорошая, однозначная. Подарок судьбы. С другой — это же Михал. Непутевый пьяница, Вазиково наказание божье. Но он же — его любимый мальчик, его последняя надежда. И если вцепится Моня в Михала, то банду-то, конечно, через него возьмет, но вот как Арине после этого смотреть Вазику в глаза…

Но прятать — брать на себя часть вины за будущие трупы, за голодных рабочих, за осужденных за халатность начальников этих складов…

Арина быстрым шагом пошла к катафалку.

— Вазик! Надо бы поговорить, — шепнула она. Хотела сказать громко, но голос подвел. Вазик улыбнулся доброжелательно.

— В общем, — Арина не знала, как начать, — в общем, вот.

Она протянула Вазику образок.

— Оттуда? — Вазик махнул головой в сторону склада.

— Да.

— Так это не ко мне. Это к пану следователю, — Вазик сделал вид, что очень занят, копаясь в моторе.

Когда Арина уходила, ей показалось, что Вазик шепнул «спасибо». Но, скорее всего, просто что-то прошелестело.

Цыбин, конечно, находку оценил. А уж комментарий к находке — тем более. Тут же пошел опрашивать Вазика.

Впрочем, Вазик ничего путного не рассказал. Михал