Мрачные сказки - Ши Эрншоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В окне появляется еще одна фигура. Слегка наклонившись вперед, моя сестра рукой ощупывает стол, чтобы сориентироваться. Тео вскидывает на нее голову. Они стоят не рядом, но достаточно близко. И могут разговаривать тихо. Так тихо, что ветру не разнести их голоса по лугу. И не домчать до пруда, в котором я плаваю, наблюдая за ними. Ступив ногами в ил, я медленно бреду к берегу. И вижу, как голова Тео резко поворачивается к окну. Как будто он желает оценить, насколько близко я от них нахожусь. Успею ли войти в дверь и застать обоих.
Луговая трава колет мне стопы; воздух зябок и покалывает тело; с волос по спине стекает вода, но я поворачиваюсь к дому ухом и напряженно прислушиваюсь. В животе все скручивается в узел. Би с Тео слишком далеко от меня, чтобы я расслышала их разговор. Но так не должно быть! Так неправильно – Тео не должен наклоняться к Би, бросая в окно настороженный взгляд! Их явно связывает какой-то секрет. И слова, которыми они обмениваются, предназначены только для их ушей.
Би
– Он здесь был, – шепчу я, застыв возле кухонного стола с запрокинутым подбородком.
Тео, мой зять, – мужчина высокий, а мне не хочется разговаривать с его грудью или кадыком; вот я и поднимаю лицо в надежде на то, что мои затуманенные непроницаемой поволокой глаза встретятся с его глазами.
Возможно, с моей стороны большая глупость – стоять так близко к человеку, который выходил из Пасторали и бродил по дороге среди смертоносных деревьев. Но, сдерживая дыхание и прислушиваясь к шуму крови, неспешным каскадом струящейся по его венам, вискам и горлу, я опять убеждаюсь: ее движение свободно, ничем не стеснено и не ограничено. На слух кровь Тео чистая! По его телу не разносится болезнь.
– Кто? – спрашивает Тео, поворачиваясь ко мне лицом.
Его голос немного дрожит. Сестра все еще на пруду, плавает в холодной воде. Мы с ее мужем в доме одни. И все-таки я говорю тихо. Настолько тихо, чтобы расслышать меня мог только он.
– В ссоре с Каллой ты назвал имя.
– Мы не ссорились, – быстро возражает Тео.
Похоже, он считает своим долгом успокоить меня, младшую сестру жены. Доказать мне, что он хороший муж Калле и не способен поднять на нее голос.
– Мне без разницы, – говорю я.
Напряженно вслушиваюсь в звуки за окном: не возвращается ли с пруда сестра? Но в поле тихо, слишком тихо. Только ленивый ветерок щекочет кончики луговых трав.
– Тревис Рен, – почему-то еще тише произношу я. – Тот, чей пикап ты нашел.
Дыхание Тео меняется. Мне даже кажется, что он ближе наклоняется ко мне, я чувствую тепло, излучаемое его кожей.
– О чем ты?
– Я думаю, что Тревис Рен был здесь, в нашем доме. На террасе.
В сетчатую дверь задувает ветер; он доносит до моих ушей плеск воды, стекающей по коже Каллы на траву возле ног – сестра вылезла на берег. Пруд от дома далеко, но я слышу ее движения.
– Почему ты так считаешь? – спрашивает Тео.
– Я его помню.
Тео издает странный покашливающий звук, как будто он мне не верит.
– И когда он здесь был?
Калла уже идет к дому, подходит все ближе и ближе.
– Может, год назад. Может, больше.
Тео сглатывает, его голос становится почти беззвучным; похоже, он тоже не хочет, чтобы Калла нас застала разговаривающими:
– Как он мог находиться на нашей террасе? Без нашего ведома? – голос Тео сходит на нет.
Наверное, он уже смотрит на дверь. Я качаю головой, а глаза тоже устремляются к заднему входу.
Я слышу: Калла уже рядом. Сестра движется быстробыстро. Почти бежит.
– Не знаю…
Проходит секунда. Калла уже у заднего крыльца, ее шаги по земле звучат очень громко. Должно быть, Тео ее видит – я слышу, как он напрягается и отводит руку к карману. Скорее всего, кладет туда фотографию, чтобы Калла ее не увидела.
– Почему ты мне рассказываешь об этом? – спрашивает он, подразумевая: почему я говорю об этом ему, а не сестре?
– Потому что я знаю, что ты мне поверишь. А она бы не поверила, – сглотнув чувство вины, я отступаю от Тео к гостиной. – Калла не желает и слышать о том, что там происходит, – киваю я на пространство за домом, на дорогу, ворота поодаль и лес, простирающийся за ними. – А тебе интересно.
Я касаюсь рукой перил лестницы. Стук сердца уже отдает в горле; боюсь, еще миг, и оно выскочит из грудной клетки.
Похоже, Тео кивает, но шанса что-либо сказать лишается: дверь распахивается, и в дом порывисто влетает запах Каллы, запах зеленовато-золотистых лимонов и илистой воды из стоячего пруда. Поспешно развернувшись, я почти взбегаю по лестнице наверх. Как бы лицо меня не выдало!
– Что ты делаешь? – слышу я вопрос сестры, обращенный к Тео, в ее голосе нервозность.
Поворачивается кран, старые трубы испускают хриплый стон, вода с шумом брызжет в раковину.
– Мою руки, – отвечает Тео.
Невероятно убедительная ложь!
– А где Би? – голос Каллы надтреснут и напряжен, как будто что-то царапает ей горло.
Сестре несвойственен такой тон. Она что-то подозревает. Быть может, Калла видела, как я беседовала с Тео. А, может, просто чувствует что-то не то. Когда в доме живут всего три человека, секреты редко удается хранить долго – все рано или поздно становится явным.
– Наверное, наверху, – отвечает жене Тео ровным, скучным тоном. Тоном человека, лишь вполуха слушающего ее вопросы, человека, привыкшего врать.
Калла вздыхает, а затем я слышу ее поступь, приглушенную ковром на полу гостиной. Вот сестра доходит до лестницы. Но, прежде чем она успевает меня заметить, я скрываюсь в спальне. Проходит еще несколько секунд, и по дому эхом разносится голос Каллы, снова обращенный к Тео:
– Сегодня вечером собрание.
Шум воды над кухонной мойкой стихает.
– Я знаю, – отвечает Тео все тем же вялым, пресным тоном; правда, теперь в нем сквозит еле уловимое раздражение.
Собрание. Сегодня вечером мы пойдем на Круг в самом сердце Пасторали. Сегодня вечером я увижу Леви.
Часть третья
Собрание
Калла
Еженедельное собрание
