Невозвращенцы - Михаил Черных

На ночь дичь решила остановиться в деревне, поэтому дружине пришлось расположиться на ночевку в лесу. Впрочем, им было не привыкать, а девочке из своих запасов Ярослав как мог

На следующее утро цель покинула деревню. Подождав, пока хвост обоза скроется из виду, отряд с самыми дурными предчувствиями влетел в покинутое село. И тут Ярославу пришлось в очередной раз удивиться. Ни тебе порубленных жителей, ни изнасилованных девушек, ничего. Обитатели были бодры-веселы, и составили о переночевавших у них купцах самое хорошее мнение. Те были вежливы, тихи и щедры. Меда-вина не перебирали, к девкам не приставали и спать легли рано. «Умаялись поди в дороге.» — говорили местные. Вспомнив виденную им по дороге картину, как именно «умаялись» эти «купцы», а также слезы и страх маленькой Ивы, Ярослав только зубами скрипнул.

«Не. Будет. Им! Никакой! Пощады!!!»

Вечер в лесу не прошел зря. Ярослав как успел, быстро, «на пальцах» разъяснил, чего бояться в бою с вооруженным огнестрельным оружием бойцом. Прикинув что и как, командир княжеской дружины принял очень простое и логичное решение. Проведя еще раз инструктаж, отряд отправился в бой.

Банда тихо и спокойно ехала по лесу. Дала шли как всегда — очень удачно, и причиной тому был новый, хотя какой он новый, уже года три, атаман. Как только все стали делать все именно так, как говорил он, так сразу же удача стала очень частой гостьей. И всего то: нападать строго в определенных местах на строго определенных купцов, добычу сбывать подальше от места «дела», не оставлять никого в живых и вести себя везде подчеркнуто примерно. Кто не согласен был — тот был убит, остальные — разбогатели. Так и странствовала банда от города до города, всегда чинными купцами и уважаемыми охранниками, лишь иногда приоткрывая свое истинное лицо. Поэтому догоняющий их воинский отряд не особо их встревожил. Лошади воинов шли медленно — явно не торопятся им вслед, головной вообще задержался в хвосте колонны телег, разговорившись с возницей, а остальные бойцы змейкой растянулись вдоль всего поезда.

Главарь бандитов своим звериным чутьем только начинал что-то подозревать, как стало уже поздно что-либо предпринимать. Маленький ребенок, непонятно каким образом затесавшийся среди вооруженной дружины, произнес тоненьким женским голосом «это они» и закрутилось. Дружина растянулась во всю длину поезда, поэтому атакованы были одновременно практически все бандиты. Ничего не ожидавшие тати, надевшиеся спрятаться под личинами обычных купцов, не были готовы к бою. Брони не вдеты, взведена только пара арбалетов «на всякий случай», даже тетивы не на всех луках натянуты. Поначалу Ярослав даже подумал, не ошиблись ли они, но прозвучавший хлесткий выстрел из винтовки окончательно развеял последние иллюзии.

Бандиты не смогли оказать княжеским дружинникам достойного сопротивления. Слишком неожиданно все началось, да и специализация немного разная — засада и прямое столкновение. Стрелка зарубили после первого же выстрела, остальных просто вырубили. Только главарь еще оборонялся, прижавшись спиной к телеге. И то, не из-за каких-то особых воинских навыков, а только потому, что взять его хотели живьем. А тот, понятное дело этого совсем не хотел, а зарезаться — духу не хватало.

— Ну, подходите, п…ры! Ща я вас опущу! Ну!.. соси!..!..!

Ярослав дернулся. Знакомого родного мата он не слышал уже лет пять. Наличие огнестрельного оружия и так ясно доказывало, что в банде есть пришельцы с Земли, но вот то, что такой пришелец был атаманом, это удивительно. Хотя кто еще мог додуматься в этом пасторальном мире до «гастролей»?

Волхв присмотрелся к атаману. Что-то знакомое было в этом мужике. Ярослав мысленно убрал с лица атамана неряшливую, давно не стриженную бороду, убрал шрам через все лицо и с удивлением, переходящим в мрачное удовольствие, присвистнул. Легкий жест рукой, и дружинники расступаются. Волхв захотел поединка, а поединок — дело святое. Да и интересно же, какой прием посмотреть…

— Ба! Кого я вижу! Витенька! Ты ли это? Сколько лет, сколько зим! Как твои дела? — вытащив саблю, воин, бывший когда-то давно солдатом первого полка, окликнул своего собрата из второго.

— Че, ты кто? Откуда по-нашему базаришь?

— Не узнал? Это хорошо. Значит, долго жить буду!

— Б…! Я тебя помню! Ты тот сученок, что мне руку прострелил!

— Вот! Видишь. А я вот тебя сразу узнал. Понял намек?

— Че, п. к, перековался? Теперь своих режешь? С этими дикарями? Не по понятиям это…

— А ты зачем столько крови пролил? Неужели не мог грабить не так жестоко? Тебя когда Боги спроят за это, что ты ответишь?

— Да мне п…й! И на тебя, и на Богов твоих, и на прочую х. ню!

— П. й? Ну как скажешь!

Витя оказался никудышным фехтовальщиком. Даже будучи всего лишь дитем Перуна, волхв легко блокировал все его атаки. Даже странно, что с ним не могли справится дружинники князя. Пара подленьких приемов были легко разгаданы и парированы, а еще один, метательный нож, из-за резкого движения противника ударился в Ярослава «пяткой». Впрочем, затягивать бой тоже не имело совершенно никакого резона — это же не воин какой знаменитый, у которого можно поучиться, и не мастер былинный. Просто охмелевший от крови зверь в человеческом обличие.

Бой был закончен строго по науке. Резкий срыв дистанции. Обманный замах. Мгновенный разрыв дистанции от контратаки и тут же обратно, пока Виктор завис провалившись в ударе вперед. Удар по руке — обшитые кусками кольчуги перчатки сохранили врагу руку, но богато изукрашенный меч падает на землю, что, в принципе, уже не важно. Взмах, и только жутким усилием Ярослав смог довернуть руку, чтобы сабля ударила врага плашмя. Надо было кое-что узнать, да и легкая смерть — подарок не для бывшего однополчанина. Отвесив напоследок Виктору, как он и просил, смачного пинка по яйцам, волхв закончил поединок.

Бой закончился. На ошеломленного, полусогнутого от боли в паху, атамана набросились дружинники и быстро связали. Впрочем, при деле были все. Кто-то бинтовал раны друзьям, кто-то пара с горестью приводила в божеский вид единственного убитого — секира татя снесла ему полчерепа. Однако большинство занималось самым что и на есть приятнейшим делом — потрошила добро бандитов. Ведь по росской правде, все добро это теперь принадлежало тем, кто его отбил у татей. А еще часть воинов вырубала в лесу толстые колья. Для пленников…

Ярослав тем временем уже успел посмотреть через Правь на захваченных в плен. О чем пожалел — еще никогда ему так не было гадко. Души у этих людишек были омерзительного, серовато-желтого, гнойного цвета, в которых как куски говна плавали коричневые мыслишки. Человеку с такой душей Ярослав не поверил бы даже в ответе на вопрос, какого цвета снег.

— … Еле сбежал от ромеев, всех там бросив. Потом немного поохотился около Прибытка. Понял — не мое это дело, шкурки бить. — Виктор отвечал как сомнамбула. Равнодушное отупение от страха за свою судьбу и сильная боль в отбитых тестикулах, сделала его очень покладистым. Костерок дружинники, чтобы железо калить, точно развели зря. — Решил вот банду сколотить. Сначала из наших. Потом, когда мало осталось патронов, и наши стали в боях быстро гибнуть, меня вон видишь тоже как-то зацепило, прибавились местные. Вот тогда и стал…

Слушать эту исповедь Ярославу было… ну совершенно равнодушно. Просто — никак. Он уже приговорил Виктора, который и по старым то законам был желанным клиентом любого суда, то что уж говорить про местный?

Планы дальнейшей дороги претерпели серьезные изменения. Командир дружины чуть ли не силой потащил Ярослава к своему князю. Зачем он там нужен, волхв так и не понял, но так как, опять же, ему было все равно куда идти, он согласился. Оставив Иву в ближайшей богатой деревне, щедро одарив на прощанье из трофеев, отряд насколько мог спеша, отправился дальше. Пришлось по дороге заехать к местному князю. Приняв богатые подарки (а зачем лишний раз давать повод для ссоры), тот только крякнул от досады, что упустил такой большой куш.

…В тот день, у дороги на месте боя, на толстых, заботливо затупленных кольях, остались висеть двенадцать живых тел. Времени, чтобы прочувствовать свое плохое поведение, им было оставлено предостаточно…

Глава 63

— Чай не родич я тебе? — Удивился князь Володимир.

— Да кого ты, худородный, в братья зовешь! А даже и родич если, то тем более! Отдай!

— Но как же…

— Сам посуди! Зачем тебе тот лесок? Да и деревеньки те совсем у тебя обезлюдели!

— Тридцать крепких дворов, это что, по-твоему, обезлюдели?

— И еще, не забывай. Ты всю свою дружину, — на этом месте князь Ростислав немного поморщился, но все же продолжил, — положил в том походе на север. А я ведь тебя предупреждал! И прибытка ты особого не получил, и воев своих потерял…