НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Замечаю, что в разговоре враг обезличен. Морф и морф. Неважно, кем он был при жизни - сантехником, патанатомом или молоденькой медсестричкой. Сейчас - в наличии морф. И потому - никаких соплей.

- Сетеметы очень хорошо помогли. Мы на них особо и не рассчитывали, а очень круто с ними вышло. Надо бы прикинуть, что еще из такого несмертельного применить можно было б. Строительные пистолеты, кстати тож выручили.

- По зомби из стройпистолетов стреляли?

- Да нет, конечно, для блокировки дверей удачно получилось - доски приколачивать - разраз и готово. Вообще думаю, что сегодняшняя зачистка госпиталя войдет в будущие учебники по саперному делу наравне с летучей сапой, обороной Севастополя или переправой через Березину… Надо бы еще название громкое придумать, чтоб запоминалось лучше.

Сапер осторожно улыбается. Морда у него еще больше вздулась, хотя он и прикладывает к лицу какуюто железячную металлину, охлаждая место отека. Оно конечно правильно, но чтоб уменьшить кровообращение и замедлить отекание лучше б ему подошел полиэтиленовый мешок со льдом.

- Может сходить снега в мешок набрать? - вопросец у меня дурковатый вышел, но с другой стороны смотреть, как на глазах синеет физиономия собеседника, тоже не радость.

- Да ну баловаться. Да и грязный снег, даже если с крыши какой брать. Сейчас этот врачище придет - обещал помочь.

- А что это ты про Севастополь говоришь?

- Интересуешься? - ухмыляется половинкой рта сапер.

- Отдыхал там несколько раз. И насчет саперов чтото не слыхал. Корабли затопили, так не саперы же?

- Памятник Тотлебену видал? - опять улыбкаполовинка.

- Да, видал.

- Так вот мало кто знает, что французские саперы - а они в Европе считались одними из лучших - взялись вести минную войну.

- Тихой сапой? - подсказываю я.

- Тихой. Ей самой. Но и летучие сапы пытались делать - очень быстро отучили…

- А летучая - это как? Летающее чтото?

- Да так же как самолет при взятии Нотебурга. Не слыхал, что самолеты применяли еще при Петре Первом?

- Да ладно тебе голову мою морочить.

- И не собирался - так и было написано у Брокгауза с Эфроном - аж запомнил: «… флотилия блокировала крепость Нотебург со стороны Ладожского озера; на самолете устроена связь между обоими берегами Невы».

- Ну, это ты заливаешь! Ведь верно?

- Ничего подобного - так тогда называли самоходный паром, который для движения пользовал силу текущей воды. Хитрое устройство, да. Так вот летучая сапа - это такой хитрый прием, при котором ночью на избранном рубеже под носом у противника тихо устанавливались туры, мешки, бочки и пр., наполненные землей, в итоге получалось добротное укрепление для атакующих. Летучая сапа впервые была применена Иваном Грозным при осаде Казани, а затем уже испанцами при осаде Остенде, после чего стала обычным средством, применяемым при осадах. То есть утром противник глазки продрал - а у него под носом уже укрепление готовое стоит. И поздняк метаться. Тотлебен кстати такой сюрприз тоже умел делать. А еще были перекидные, щитовые, другие сапы. Так вот, взялись французы делать сапы. С летучими не срослось, стали копать.

- То есть подкопы?

- Сапер - пофранцузски и значит - «делать подкоп». Хотя… - тут Крокодил задумывается - В пионерском детстве в трудовом лагере на Кубани мы работали на «сапанке». Сапали. Сапками. И будили нас на сапанку. Так то может и не пофранцузски, ладно, к фигам лингвистику. Ты себе представляешь, как минная война ведется, не сейчашними минами - а с подкопами?

- Ну, копаешь тоннель, потом туда порох бочками и фитилек. Оно внизу бабах - все и полетело вверх тормашками. Мина - это ж еще и шахта, вроде так, тоже есть такое значение у слова?

- Ага. Только при этом можно под тоннелем врага свой провести - поглубже. И сделать копающему противнику тот самый бабах. Контрмина называется. Вот Тотлебен со своими орлами в Севастополе так дело поставил, что выбил контрминами считай весь саперный состав у французов. Раньше это еще горнами называли - когда контрминную галерею выводили куда надо и взрывали. Там свои хитрости были - надо ж так рассчитать, чтоб взрывом врага снесло, а воронки не образовалось - а то такую воронку враг моментально в укрепление превратит. Фугасы камнеметные устраивали еще - это когда рядом с местом скопления противника бабахает зарядик и на противника потом полчаса с неба камни сыплются. Такие потери у франков только в Отечественную войну были, когда они своих саперов угробили для наведения мостов через Березину. Мусьи по горло в ледяной воде построили мосты - а им даже водки не выдали потом, про жратву и не говорю - так и позамерзали к чертям. Так что Севастополь - это место легендарное, ага. Я там часто раньше бывал. Ты где отпуск проводил?

- На Северной стороне комнату снимал.

- А… теперьто нам еще долго не светит туда попасть. Там интересно как - как в Кронштадте или одни зомбаки остались? Как думаешь?

Ответить я не успеваю, потому что к нам присоединяется Бурш. Мрачный, грустный, но с коробками в руках. Понятно, сегодня весь день его коллег наши кнехты молотили. Заводит нас в маленькую комнатенку - здесь запаха меньше, окошко открыто, а зомби видно тут не оказалось.

- Как тут оно у вас? - спрашивает.

- Есть порох в пороховницах, а похер в похеровницах… - отвечает сапер, которому Бурш уже трет ваткой со спиртом отекший фуфел.

- Воистину глаголешь, сыне! - откликается Бурш и в этих на редкость антисанитарных условиях начинает вводить в пухлый фиолетовый синяк акупунктурные тонкие иглы.

Сапер морщится, но терпит.

- Сроду такого не видал - признаюсь я.

- Бодягой синяки сводили?

- Ну да, в основном.

- Это лучше помогает. Уже к вечеру опухоль уменьшится.

- Дренаж кровоизлияния что ли? И пользуете активные точки?

Бурш мотает головой.

- Нет, произвольно. Лучше чтобы в итоге получилась замкнутая фигура. Насчет дренажа не скажу - но по несколько капелек на одну иголку может выйти.

- Это вы о чем тут? - вопрошает неподвижно стоящий носитель синяка.

- О способах уменьшения кровоизлияния на месте удара, именуемом в народе синяком. От травмы капилляры рвутся, кровь из них истекает в ткани. Ну и просвечивает - отсюда и синий цвет. Холод в начале этого действа сужает капилляры, уменьшается общее количество вылившейся в ткани крови. Потом тепло и бодяга ускоряют эвакуацию этой крови, рассасывание кровоизлияния, но вот чтоб акупунктура помогала…

- Вот и проверим… - бурчит сапер.

- А вы о чем тут так увлеченно трепались? - осведомляется Бурш.

- О саперах.

- Полезное дело. Саперные навыки бывают очень полезны. Тут вот было дело, на Ладоге оторвало льдину с «Волгой» и тремя чуваками. Так и жили потом на льдине, папанинцы. За водкой плавали на надувном тузике. Местные им сочувствовали, а предложение вертолетчиков - эвакуировать без машины, разумеется с негодованием отвергли. Все же повезло идиотам - прибило через несколько дней к припою и был мороз ночью. Натаскали ветокдосок, залили водой - удалось съехать с льдины. Все, закончил.

И позволяет мне полюбоваться на подушечку для иголок, заявив при этом:

- Зверь самый лютый, жалости не чужд. Я чужд! Так значит, я - не зверь?

- Господа! Вы не господа, а звери… Или как оно там было? Надо жеж такого дикобраза сотворили - бурчит сапер, кося глазом на игольчатое украшение своей физиономии. - Выдергиватьто когда?

- Не все удовольствия сразу. Можете потрепаться про саперов.

- Ладно, не убежит. Мне больше интересно - вот вы медики - как считаете - с чего вся эта байда пошла?

- Есть у меня одна версия - задумчиво произносит Бурш.

- И какая?

- Был такой бог у римлян. Звали его Либер, был богом плодородия, вина и роста, и женат он был на Либере, разумеется. Праздник в его честь назывался Либерталия и отмечался он в ночь с 16 на 17 марта. Либерталия соединялась с диким, исступленным разгулом самых низших животных страстей и нередко сопровождалась насилиями и убийствами. Что мы и наблюдаем. Думаю его рук дело. Просто на гулянку Аида с Персефоной пригласили.

- Это вы серьезно?

- Почему нет? Божественное - оно всегда рядом. Вы вот, например, в курсе, что нам как всегда помогли известные с давних времен военачальники?

- Вы б разъяснили попонятнее?

- Да генералы Зима, Мороз, Распутица, Грязь - о них же все завоеватели, которые к нам когдалибо приперлись - сообщают. Даже татаромонголы объясняют провал похода на Новгород тем, что у Субудая в болоте конь потоп и изза Мороза и Распутицы и воеводы Бездорожья оне и не смогли Новгород взять. Про французов и немцев молчу - в каждом мемуаре про этих генералов. Нам кстати и сейчас повезло, что вся эта гадость случилась в холодное время, тож генерал Зима поспособствовал. Было бы все это летом - вряд ли мы тут сейчас разговаривали бы.

- Ладно, согласный. А причем тут Божественное?

- Так в последний визит к нам немцы против нашего климатического генералитета привлекли еще более весомый - на пряжках ремней что у них там было написано? «Готт мит унс» - то есть Бог с ними.