Метаморфозы вампиров - Колин Уилсон

Миранда ненадолго отвела губы.

— Ты, видно, к этому не привык?

— Нет.

— Поразительно. Но все равно чудесно, — она смешливо фыркнула.

Идиллия нарушилась: в помещение вошла еще одна парочка и прямиком направилась к дереву у стены напротив. Девица посмотрела на них совершенно открыто, да еще и помахала Миранде, будто из-за соседнего столика. Миранда с улыбкой помахала в ответ. Очарованный кавалер, видимо, позабыл обо всем на свете: кинулся стаскивать с девицы блузон и целовать ей голые груди, не успела она и рук опустить; так и стояла вздев над головой белый хлопчатый штандарт.

Тут пришла пора забыться Карлсену: сила жизненного поля Миранды напоминала удар током. На этот раз она поместила пенис себе между бедер, заведя для этого руку за спину. Приоткрытые лепестки нижних губ были приятно теплыми, но не влажными. Затем она сомкнула ноги, чуть подавшись назад, чтобы головка члена вплотную прилегала к желанной прорези. Ростом Миранда была выше Хайди, так что без труда удерживала это положение, продолжая между тем целоваться, и снова жарко проникнув ему в рот языком. Через ее плечо было видно, как вторая парочка проделывает то же самое; впрочем, желание наблюдать затмевалось собственным наслаждением, близким уже к оргазму. Миранда, к удивлению, отстранила лицо и тихонько покачала головой.

— Ой-ей-ей, не пойдет. Ты сам разве не в курсе?

Карлсен хотел было сказать, что нет, но голос подвел, и он просто мотнул головой.

— Охладись, — сказала Миранда.

С этими словами она высвободила пение и нежно взяла его в руку. Словно прохлада хлынула из ее ладони в туго набрякшую плоть, и сексуальная энергия как будто сократилась, подчиняясь ее воле. Пальцем удалив с головки члена капельку скользкой влаги, она размазала ее Карлсену по животу и опять медленно сомкнула бедра вокруг его пениса. Снова завела Карлсену за шею руки и чуть надавила, веля приблизиться к ее зовущим губам.

И тут стала проясняться суть ее желания. В теле у Карлсена словно циркулировали разом два течения. Одно — чисто сексуальное, сопряженное с естественным желанием войти к женщине и чувствовать влажную ласку ее влагалища, смыкающегося словно жаркий рот. Другое, истекающее из нее, было прохладней и невесомее. Кожа от него трепетала, как от дождевых капель, падающих и струящихся по телу. Это напоминало музыку, точнее, удовольствие, получаемое от музыки. Походило еще на какой-нибудь бескрайний лесной массив, открывающийся с горной вершины, над которым проплываешь с какой-то поистине тоскующей радостью свободы. Довольно странно: сам воздух сейчас казался полным зеленоватых теней, словно были они в лесу, где сквозь полог листвы призрачно пробивается солнечный свет.

Понятно теперь, почему ложиться действительно ни к чему. Нелепость этого желания стала видна сразу же, едва в тело заструилось это второе течение. Естественным было стоять именно вертикально. От ощущения свободы сам становишься как будто выше ростом, вздымаясь словно небоскреб. До него вдруг дошло, что назначение секса — преодолевать собственную ограниченность. Суть здесь — в силе, обладании, способности преображать собственную жизнь.

Как просто и очевидно! И как нелепо осознать это только сейчас. Миранда вдруг задышала чаще, и приток ее энергии усилился. Интерес к происходящему несколько сглаживал желание, хотя силы вполне хватало на поддержание энергетического потока. Чувствовалось, что он, Карлсен, отошел для женщины на второй план, став попросту орудием ее наслаждения. Неожиданно хватка у нее усилилась, бедра судорожно сжались, а сама она всем телом притиснулась к нему. В обычном сексе такое обычно зовется вагинальным оргазмом. Но у этого сущность была совершенно иная. С приближением оргазма она начала неистово всасывать энергию из Карлсена, одновременно жарким соком вливая в него свою, причем не только через рот, но и через груди, живот, бедра. С ней смешивалась льющаяся навстречу энергия Карлсена, оказывая неизъяснимое, укрепляющее душу воздействие. При этом сущность Миранды, как и Хайди, различалась безошибочно, словно часть этой женщины вошла в него. Чувство до странности отрадное: частичная ломка барьера, обрекающего обычно людей на разрозненность, замкнутость в оболочке собственного «я». Вместе с тем, ясно ощущалось, что именно происходит с Мирандой; интуиция, передаваемая единственно фразой: «Она покинула свое тело». Ощущение в точности такое, будто часть ее отстранилась и наблюдала за телом со стороны, как бы управляя через пульт.

Издав протяжный вздох, Миранда затихла, уронив голову Карлсену на грудь. У него появилась, наконец, возможность кинуть взгляд на тех двоих; стоят смотрят, да с таким еще интересом. Причем настолько доброжелательным, что и возмутиться невозможно; ни дать ни, взять два естествоведа на пленэре. Девица, встретившись с Карлсеном взглядом, улыбнулась так, будто повстречала в коридоре знакомого. Тут зеваки, спохватившись, отвернулись и поспешно вышли, будто боясь проявить бестактность. Слышно лишь было, как парень произнес на выходе: «Сказать — не поверят: Миранде хватило». Миранда, подняв на Карлсена глаза, с томной мечтательностыо улыбнулась. Тут обнаружилось и еще одно различие между этим ощущением и обычным половым актом. Не было усталости, потребности расслабиться и восстановить силы. Южанка, даром что слизнула энергию, подаренную ему Хайди, полностью восстановила ее за счет собственной. И от этой обновленности, приобщения к существу этой женщины, Карлсена сейчас полонила искристая бодрость, напоминая чем-то детство, когда школьником еще Дик Карлсен отправлялся куда-нибудь с классом в поход. Сущность Миранды нисколько не походила на Хайди. Все равно что два разных аромата: от Миранды — тяжеловато-приторный, как какой-нибудь экзотический цветок из тропиков, от Хайди — трогательно-легкий, словно запах клевера или утесника. А еще прелесть в том, что Миранде очень даже по вкусу пришлась энергия, полученная Карлсеном от Хайди, в то время как сам он, помимо прочего, чувствовал сейчас в себе и явно мужскую энергию, усвоенную, видимо, Мирандой несколько часов назад. Совершенно неожиданно он поймал себя на том, что не прочь бы вкусить и от сущности Ханако Сузуки (даже зависть кольнула к Карло Пасколи). Миранда гибко вдевалась в платье. Некоторое время они были одни, затем в дверь вошла очередная пара. Карлсен, застегивая рубашку, поинтересовался:

— А если б какому-нибудь андрогену приспичило сейчас в туалет?

— Исключено. Они сюда не ходят.

Она повернулась спиной, доверяя Карлсену застегнуть ее «молнию», и взяла его за руку. Когда они выходили, вошедшая пара уже ненасытно целовалась, а девушка нетерпеливо расстегивала партнеру ширинку. Миранда скользнула по сластенам с поверхностным любопытством, и Карлсен в очередной раз уяснил: вампиризм свободен от стыда. Смотреть, как целуются — абсолютно то же самое, что следить за едой и питьем.