Виски с лимоном - Конрат Дж. А.

Бейнс прыснул, что было ему совсем несвойственно.

— Кто спорит, Джек: лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

— Я постараюсь.

— И еще письма. Я хочу, чтобы провели их анализ.

— Они сейчас в лаборатории.

— Я имею в виду почерковедческий анализ.

— Мы и так убеждены, что почерк сходится.

— Это только часть задачи. Канцелярия мэра направляет нам эксперта-графолога, чтобы тот по почерку составил психологический портрет преступника.

Я опять скорчила кислую мину.

— Еще один профиль? А следующим пунктом мы затребуем консультацию психиатра?

— Уверен, что вы окажете графологу всяческое содействие, лейтенант, — внушительно произнес Бейнс, вкладывая в эти слова весь свой властный авторитет. Потом отпустил меня, и я встала, чтобы идти. — Джек! — окликнул он меня.

— Да, кэп?

— Во внеслужебное время берегите себя тоже. Мало будет от вас проку в расследовании, если будете настолько измочалены, что не сможете видеть картину в правильном свете.

Я вышла раздраженная. Прослужив в полиции больше двадцати лет, я поучаствовала в расследовании изрядного количества преступлений и вкусила свою долю давления со стороны СМИ и разных чиновников. Но необходимость сотрудничать с ФБР, а теперь еще и с каким-то прохиндеем-графологом только неоправданно усугубляла наши трудности.

— Смотри на дело так, — отреагировал Бенедикт, когда я передала ему состоявшийся разговор. — Тебе платят жалованье независимо от того, арестуешь ты преступника или нет.

— Ваше отношение к делу оставляет желать лучшего, детектив.

— Это всего лишь работа, Джек. Не принимай ее близко к сердцу. Эти твой способ зарабатывать деньги, чтобы на них иметь возможность жить своей жизнью. Я не меньше тебя хочу поймать этого гада. Ты же видела, что он сделал с той женщиной. Черт, да погляди, что он сделал с моим ртом! Но когда я выхожу вот за эту дверь, всю работу я оставляю здесь.

— А меня эта самая работа, похоже, преследует, куда бы и ни направлялась.

Харб нахмурился:

— Тебе надо отдохнуть. Возьми отгул. Позвони в службу знакомств, что я тебе говорил, найди себе симпатичного, парня, с кем перепихнуться. Ради Бога, займись чем-нибудь, кроме полицейской службы. Через пятьдесят лет, когда ты помрешь и тебя похоронят, хочешь, чтобы на могильном камне стояла эпитафия: «Она была хорошим копим»?

Я поразмыслила над этим.

— Ладно, — решилась я. — Возьму сегодня полдня отгула. Ты справишься тут на хозяйстве в мое отсутствие?

— Считай, что все тип-топ.

— Тогда до встречи.

— Живи своей жизнью, Джек. Она у тебя только одна. Я кивнула и вышла.

Придя домой, последующие четыре часа я размышляла об этом.

Глава 15

Все дело в тщательной предварительной подготовке.

Если проработаешь досконально каждую деталь, всегда можно выйти сухим из воды. Фокус в том, чтобы оттянуть получение удовольствия до тех пор, пока вся подготовка будет закончена. Вот почему раньше ему случалось попадаться — потому что возбуждение от предстоящего преступления затмевало здравый смысл. Но такого больше не повторится. Теперь он относится к планированию, как к рюмке аперитива перед обедом. Как к любовной игре перед половым актом. Оно превратилось в самостоятельное удовольствие.

Это свое нынешнее пиршество он спланировал так хорошо, что сможет порешить всех четыре за неделю, при этом еще отводя себе достаточное время, чтобы насладиться каждой из них. Это жесткий график, который сделался еще жестче благодаря внезапному интересу, который стала вызывать в нем Джек Дэниелс. Но месяцы, потраченные на планирование и ожидание, и опять ожидание, себя оправдывают. К следующей неделе он уже войдет в историю, станет чикагской легендой, оставив за собой наследие в виде ужаса и безответных вопросов.

Сегодня утром ему пришлось избавиться от тела Меткаф, хотя, на его вкус, он бы подержал ее у себя еще немного. Но что поделаешь: не в его силах справиться с запахом. Конечно, рискованно избавляться от трупов одним и тем же способом два раза подряд, зато это прибавляет ему сверхъестественной загадочности. Он с нетерпением ждет газетных заголовков.

Чарлз сидит на полу в своем подвале, среди бочек с бензином, уставив взгляд в красное кровавое пятно на том месте, где он всего лишь несколько часов назад осквернял труп. Завтра ее место займет другая. А до тех пор ему надо еще кое-что спланировать.

И объект этого планирования — Джек.

Он давно мечтает напасть на копа, отвечающего за его поимку. Но Джек засела ему в башку крепче, чем он рассчитывал.

Возможно, вся причина в СМИ, и все то внимание, что он получает, пробуждает в нем желание похваляться. Телевидение унизило его, осмеяло, теперь оно его боится. Все справедливо.

Или, может, после стольких недель планирования и проработки мысль о том, что Джек собирается остановить его прежде, чем он завершит свою миссию, делает ее такой же мерзкой, как и те шлюхи, которые вынудили его взяться за это дело.

Интересно, что сейчас делает Джек? Как продвигается расследование? Пребывает ли она в страхе и тревоге, опасаясь новой атаки с его стороны? Чувствует ли беспомощность? Злится ли от собственного бессилия, потому что не может его остановить?

Может, он даже позвонит ей и спросит. Самая пора немного поддать жару, уделить малость внимания ей лично. Она намерена идти против него? Прекрасно! Она будет жалеть об этом намерении всю оставшуюся жизнь.

Которая долго не продлится.

Но зачем звонить, когда он может просто нанести ей визит, так сказать, забежать по дороге? В конце концов, он знает, где она живет.

Пряничный человек закрывает глаза и начинает составлять план.

Глава 16

В конце концов я все-таки заснула, но сон этот был благословением лишь отчасти. Он дал мне долгожданный отдых и немного освежил, но когда я открыла глаза, было только пять часов вечера, и я понимала, что теперь ни за что не усну в положенное время.

Поэтому, разгладив замявшиеся складки на костюме, приняв болеутоляющее и какое-то снадобье от простуды, я вернулась обратно — в единственную в городе контору, которая никогда не закрывалась.

К тому времени, как я приехала. Харб уже ушел домой, к своей жене и своей жизни, выбросив из головы все мысли о работе. На столе меня поджидал отчет патологоанатома — очередная любезность в виде срочной работы со стороны канцелярии мэра. И я, хлебнув своего любимого пойла из автомата, засела за работу и принялась за тщательное изучение зверств, учиненных над несчастной девушкой.

Первая порция информации, бросившаяся мне в глаза, представляла собой время смерти. Судмедэксперт определил ее примерно семью часами вечера накануне. Убийца продержал при себе второе тело гораздо дольше, чем первое.

Он также гораздо страшнее истязал эту, вторую. На теле девушки было обнаружено тридцать семь ран различной длины и глубины, но, по свидетельству эксперта, некоторые из этих ран были вскрыты повторно. Микроскопические частицы стального оружия соответствовали частицам с тела первой жертвы, свидетельствуя, что был применен один и тот же нож. Уровни содержания гистамина вкупе с частично откушенным языком и следами от впивавшихся ногтей на ладонях, на которые ранее обратил мое внимание Хьюз, говорили о том, что все это произошло еще при жизни жертвы. Ее жестоко пытали по оценкам патологоанатома, не менее четырех часов.

Смерть была вызвана обильной кровопотерей. Хотелось бы надеяться, что шок спас ее хотя бы от некоторой части страданий. В ранах на ее запястьях и лодыжках были обнаружены следы волокон — вновь от бечевки.

Она лишилась всех пальцев на ногах, больших и малых половых губ, четырех пальцев на руках и обоих ушей. Ничто из этого не было найдено. Не было обнаружено и никаких следов спермы, хотя очевидный сексуальный характер преступления позволял заключить, что изнасилование могло иметь место и что либо сношение было прерванным, либо преступник использовал презерватив.