Наследник для авторитета - Анна Сафина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я в курсе, – скупой и сухой ответ, – не стоит повторять.
– Когда роды? – резко переводит тему старший, я замираю, зная, что теперь речь пойдет обо мне.
– Скоро, – хозяин дома ограничивается коротким ответом, не удосуживаясь посвящать родственника в детали.
– Мне нужны примерные даты, мать ждет не дождется, когда сможет понянчить твоего отпрыска, – фыркает, – обустраивает вовсю детскую в доме.
Как только смысл его слов доходит до меня, я больше ничего не слышу. В ушах набатом стучит сердце. Даже тут меня Шамиль обманул. Горько усмехаюсь, передвигая ногами в сторону комнаты, отныне являющейся для меня хоть и обустроенной, но тюрьмой. Ну, конечно, как я могла поверить, что он позволит мне видеть своего ребенка. Он – лгун и предатель, пытавшийся обманом отобрать у меня ребенка. С самого начала знал, что отдаст его родителям, а мне-то как в уши заливал. Прикрываю ладонями лицо и с силой тру его. Боже, какая же я дура и идиотка.
* * *
Шамиль
Смотрю на отца, еле сдерживая гнев и маты. Вся эта ситуация с Мадиной загнала меня в тупик. Как теперь выпутываться из этой западни не имею ни малейшего понятия. Еще и родители повадились лезть в мою личную жизнь.
– Пусть мать не обнадеживается, – хмуро осаждаю родственника, – сын будет жить со своей матерью.
Это оптимальное решение. Судя по моим наблюдениям и чуйке, из Эльвиры выйдет неплохая мать, а своему сыну я желаю лучшего. Никакая чужая женщина, кем бы она ему ни являлась, не способна дать то, что может подарить только та, что родила.
– Это ошибка, сын, – цедит как всегда всем недовольный отец, показывая мне свое разочарование.
Прикрываю глаза и стискиваю челюсть. Война на три фронта меня выматывает, но если с Фархатом, отцом Мадины, я пока прощупываю почву для манёвров, то в случае с родственником не колеблюсь.
– Это мой ребенок и мое решение, отец, – говорю таким тоном, чтобы пресечь любые возражения и дать понять, что это мой единственный и окончательный ответ.
И это действует. Саид-старший молчит, но при этом все равно сверкает в раздражении глазами. Ничего, я к этому уже привык. Дальше мы переходим к рабочим вопросам, и пока он дает мне расклад по поводу бизнеса будущего, по его мнению, свата, я направляю взгляд на лестницу. Стоит только подняться, пройти несколько шагов, повернуть ручку, и я окажусь в комнате эльфи. Руки свербят в желании прикоснуться к ней, но я не должен показывать перед отцом слабости, так что быстро переключаюсь, отсекая все мысли о девчонке, коготками залезшей мне под кожу.
* * *
Когда наступает четверг, меня одолевает мандраж. Не знаю, интуиция это или нет, но я ощущаю, что это мой единственный шанс выбраться из этого дома и навсегда скрыться от ищеек Шамиля Галаева.
– Госпожа Хаят, – раздается вдруг неподалеку от двери моей комнаты голос Боты, – там фургон подъехал, просят разрешение на въезд.
Что-то шуршит, затем звучит голос экономки.
– Для этого нужно разрешение Шамиля Саидовича, дура, – раздраженно отвечает ей, словно под хвост ей шлея попала, – где он?
– В кабинете, – скромно и потупленно отвечает работница.
От тона ее голоса я даже затаиваю дыхание, настолько необычно слышать такую покорность. Дальше слышны шаги каблуков по паркету, цок-цок, отчего внутри меня начинает все сильнее стучать сердце. Я услышала заветное «фургон», догадываясь, что и откуда привезли. Плана как такового у меня не было, так что я упорно надеялась на фактор удачи.
Осторожно ступая по полу, стараюсь незаметно выйти из комнаты. В коридоре уже никого нет, так что я иду в ту же сторону, что и Хаят, надеясь подслушать и узнать что-то ценное касательно новоприбывших поставщиков клубники, как я понимаю.
– Хорошо, – успеваю придти к окончанию разговора между хозяином дома и подчиненной, – и позаботься, чтобы все было накрыто к ужину.
– Конечно, все будет сделано в лучшем виде, господин Шамиль, – смиренно, как подобает женщине их кланов, она не смеет поднимать взгляда на мужчину, – я могу взять пару ребят для разгрузки?
Мне не видно, что делает мужчина, но я примерно представляю.
– Ступай, – наверняка, сейчас он кивает, – делай, что считаешь нужным.
Женщина благодарно кивает и идет в сторону выхода. В мою сторону. Я еле-еле успеваю скрыться за портьерой в последний момент, наблюдая за ее отдалением. Вот только не остаюсь там надолго, стараюсь идти за ней, но на таком расстоянии, чтобы она меня не заметила. А в какой-то момент не замечаю, как мне зажимают рот и тянут назад. Автоматом начинаю лягаться, мычать и сопротивляться, пока мое ухо не опаляет чужое дыхание.
– Это я, Эль, – надрывный тихий мужской голос.
– Гриша, – выдыхаю, когда он убирает ладонь, – ты пришел.
Смотрю на него с восхищением во взгляде, ничего не могу с собой поделать, сейчас он для меня – свет в окошке. Тот, кто протянул мне руку помощи в нужный момент.
– Тихо, – прикладывает палец к своим губам, замирает и прислушивается к тишине, – идём за мной и ни звука!
Он не спрашивает, приказывает, но я принимаю его главенство в этом вопросе. Все же беременной сложно сориентироваться в окружающей обстановке самой.
– Как тебе удалось пробраться сюда? – не выдерживаю и спрашиваю у него тихим голосом, пока мы перебежками куда-то передвигаемся, да так ловко и филигранно, что никто не замечает наших передвижений.
– Так, – пожимает плечами, – через знакомых. Слушай сюда, Эль, наша задача – пробраться в фургон. Поняла? Без лишних телодвижений. Прости, кстати, как ты?
Его вопрос застает меня врасплох, но не скрою, приятно, что думает обо мне и печется.
– Все хорошо, Гриш, – и не вру, ведь физически все отлично, а что у меня в душе переворачивается, это никому не нужно знать.
На удивление, охраны в коридорах нет, так что к задней двери мы подходим без эксцессов. А вот там суматоха из грузчиков, но вот Хаят поблизости не наблюдается. Так что когда толпа рассеивается, мужчина выглядывает на улицу из-за двери и, делая мне знак рукой, помогает выйти. Не проходит и пяти секунд, как мы очень быстро оказываемся внутри фургона среди ящиков и целлофанов.
– Подальше, – нервничает он, нагромождая коробки друг на друга, чтобы они укрывали нас, сидящих в самом углу этого металлического прямоугольника.
– Холодно, – ежусь, обхватываю
