Немного опасный - Мэри Бэлоу

— Да, это верно, — неохотно согласился он. Герцог не терпел людей, от которых ему приходилось защищаться.

— Думается мне, — Кристина вздохнула, — лучше нам остаться каждому при своем мнении. Иначе мы пустим в ход кулаки, и, боюсь, я проиграю.

С этими словами она снова засмеялась, словно потешалась и над ним, и над собой. По крайней мере, она не принадлежала к числу тех отвратительных упрямиц, которые будут до хрипоты отстаивать свою точку зрения, особенно если оппонент в споре претендует на аристократическое происхождение и выказывает в речах малейший намек на несправедливое отношение к бедным. На самом деле двери любого из его домов, кроме Линдсей-Холла, всегда были открыты для путешественников, стоило им попросить разрешения у домоправительницы. Это простая дань вежливости, присущая всем крупным землевладельцам.

По мере того как они шли дальше, на лице Кристины попеременно сменялись свет и тень. Герцог снова отметил, что она прекрасно сложена и обладает телом зрелой женщины, а не худенькой девочки. Он попытался сформулировать, что именно привлекает его в Кристине Деррик. Ему были известны женщины более красивые и элегантные — в том числе среди гостей Скофилда. Безусловно, легкий загар на коже и россыпь веснушек мешали назвать Кристину настоящей красавицей, а ее волосы были коротки и часто выглядели неопрятно. В то же время Вулфрик с самого начала почувствовал в ней энергию и жизненную силу. Она вся дышала радостью и весельем. Стоило этой женщине оживиться — а это случалось довольно часто, — как она начинала словно светиться изнутри. Она на самом деле любила людей — и большинство из них отвечали ей тем же.

Вулфрик никак не ожидал, что его потянет к такой женщине. Он привык считать, что предпочитает нечто более утонченное и изящное.

— Вы решили не ездить на верховую прогулку? — спросил он.

Кристина улыбнулась:

— Скажите спасибо, что я этого не сделала. Я умею ездить верхом — в том смысле, что могу вскарабкаться на лошадь и удержаться в седле. Во всяком случае, я еще ни разу не падала. Но не важно, на какой лошади я сижу, пусть даже это самая спокойная кобыла в конюшне, я моментально утрачиваю способность контролировать животное, так что подо мной оказывается беспокойная, перебирающая ногами тварь, которая готова ехать в любом направлении, кроме того, которое хочу избрать я или в котором едет остальная группа всадников.

Вулфрик промолчал. Все настоящие леди отменно держатся в седле. Большинство из них также умеют красиво ездить. Он не мог не признать, что миссис Деррик поступила правильно, оставшись сегодня днем дома.

— Однажды я каталась по Гайд-парку вместе с Оскаром, Бэзилом и Гермионой, — продолжала Кристина. — Мы ехали по узенькой тропинке, когда впереди показалась целая кавалькада всадников. Оскар и остальные предусмотрительно отъехали в сторону, чтобы дать возможность всадникам проехать, но моя лошадь предпочла повернуться, загородив всю тропинку, и приросла к месту. Она стояла неподвижно, как самая настоящая статуя. Мои спутники принялись извиняться, а я только и делала, что хохотала. Вся эта история невероятно развеселила меня. После Бэзил пояснил мне, что в числе всадников было несколько правительственных деятелей и русский посол. Они все повели себя очень дружелюбно, а русский посол даже послал мне цветы на следующий день, но с тех пор Оскар никогда не брал меня на конные прогулки.

Глядя на ее шляпку, Вулфрик мысленно представил себе, насколько смущены были спутники миссис Деррик. Неужели она действительно просто сидела и смеялась? Но странное дело, стоило герцогу представить себе эту женщину беспомощно восседающей верхом на неподвижной, как статуя, лошади, смеющейся так, что это вызвало восхищение русского посла, как ему самому захотелось засмеяться. Он должен был почувствовать презрение, лишний раз удостоверившись в том, что миссис Деррик не умеет себя вести. Вместо этого Вулфрик готов был запрокинуть голову и громко расхохотаться.

Разумеется, он этого не сделал и, напротив, нахмурившись, продолжил путь в молчании.

Через некоторое время герцог осознал, что они приближаются к концу аллеи. Последние несколько минут между ними не было произнесено ни слова. Это не послужило причиной дискомфорта — для него, по крайней мере, — но все же в воздухе возникло некое напряжение, своего рода обостренная чувствительность, которая не могла не быть взаимной.

Неужели ее влечет к нему так же, как его к ней? Во всяком случае, она не пыталась очаровать его. Она не флиртовала. Ее нельзя было назвать кокеткой. Но вдруг все же… Вулфрик был убежден, что женщины не считают его привлекательным. Возможно, им нравились его титул и богатство, но не он сам. Возможно, Кристину просто смущала тишина.

— Пойдем дальше? — герцог, указывая рукой на показавшуюся в конце аллеи лестницу наверх. — Или вы предпочитаете вернуться в дом? Мне кажется, мы рискуем опоздать на чай.

— На домашних праздниках гости слишком много едят и пьют, — вздохнула Кристина. — Там наверху есть потрясающий лабиринт…

Герцог не видел ничего потрясающего в лабиринте как таковом, но ему не хотелось возвращаться домой. Не лучше ли еще некоторое время провести в ауре света, смеха и жизнелюбия, которую излучала эта женщина?

Остановившись на верхней ступеньке лестницы, Вулфрик увидел расстилавшуюся внизу широкую, обсаженную деревьями лужайку. Невдалеке от них располагался лабиринт, о котором говорила Кристина, — аккуратно подстриженные кустарники высотой в семь футов образовывали стены.

— Давайте побежим наперегонки к центру, — сверкая глазами, предложила Кристина, когда они приблизились к лабиринту. Она развернулась к герцогу всем телом и мелкими шажками стала пятиться к началу пути.

Вулфрик остановился и вскинул брови:

— Как мне кажется, вам известен маршрут, миссис Деррик.

— Однажды я в самом деле нашла дорогу, — призналась она. — Но с тех пор прошло много лет. Прежде чем последовать за мной, вы должны медленно сосчитать до десяти, а я, в свою очередь, сосчитаю до десяти, когда добегу до центра лабиринта. Если я начну считать дальше, это будет означать, что я выиграла.

Она не дала ему возможности отказаться и, протиснувшись в узкий проход в зеленой стене лабиринта, свернула направо, затем исчезла из виду.

Несколько мгновений герцог недоуменно смотрел на живую изгородь. Он что, действительно должен искать дорогу в лабиринте? Хотя разве у него есть выбор? Если только предоставить миссис Деррик возможность стоять посреди лабиринта и медленно считать до трех тысяч и далее…

Раз… два… три…