Прыжок - Мартина Коул

— Влажная погода закончилась, мы начинаем класть кирпичи через два дня, а штукатурка придет позже. Не знаю, что еще вам сказать, — раздраженно объяснил Марк.

— А как насчет вопроса, куда уплыли деньги? И еще: кто тот бесполезный болван, что заказал цемент?..

Марк почувствовал, что вот-вот рухнет в обморок. Большой Пэдди по обыкновению говорил тихо, но угроза в его голосе от этого не становилась менее очевидной.

Донна взяла в руки папку, чтобы скрыть, как у нее дрожат пальцы. И начала перебирать бумаги внутри папки в ожидании ответа Хэнкока.

— Послушайте, мистер Хэнкок… — Голос Донны задрожал, как трепетало и все дрожал вместе с маленьким, изящным ее телом. Она судорожно сглотнула, прежде чем продолжила говорить. — Мой муж поручил мне управлять всем его бизнесом. И мне на самом деле очень нужно получить ответы на свои вопросы. Тот факт, что за цемент уже заплачено, в том числе и за те триста ярдов, которые ушли на сторону, определенно имеет большое значение.

Марк Хэнкок устало провел по лицу грязной рукой работяги.

— Это нормально, когда в ходе работ цемент перебрасывается на другой объект. Но, поскольку он и там не потребовался, я сам продал его.

— Ха! — В маленькой бытовке строителей восклицание Пэдди прозвучало как выстрел. — Исходя из того, что я знаю о тебе, Хэнкок, у тебя наверняка был уже тогда покупатель, когда ты только принимал заказ. Это старая история. Кот из дома, мыши в пляс… Особенно если кот будет отсутствовать долго. Ну а теперь послушай меня, парень. И хорошенько послушай! Меня наняла эта молодая леди лично, чтобы я проверил ее бизнес, и я намереваюсь сделать это. Ты уже, должно быть, слышал от людей с других участков: вся документация должна быть в порядке, иначе я оторву голову первому же ублюдку, который попытается провести мою нанимательницу. Джорджио дал всем нам работу несмотря на то, что некоторые из нас побывали в заварухе. А теперь ты пытаешься перевирать факты? Что же касается штукатурщиков… Ты заплатил им загодя? Я слыхал много сказок во всем Старом Свете. Им можно было в большей степени верить, чем этой истории! Но раз уже деньги заплачены, они должны работать, и неважно, из чьего кармана. Поверь мне на слово: когда я требую, чтобы штукатурка сверкала, как стекло, то, значит, так и надо сделать работу. В твоих интересах поручить это дело хорошей фирме… А теперь убирайся с глаз моих долой, пока я тебе не врезал!

Марк Хэнкок выскочил из бытовки настолько быстро, насколько позволяла ему профессиональная гордость.

— Спасибо, Пэдди. Уж и не знаю, что бы я делала без вас, — с искренней благодарностью произнесла Донна.

Доновон усмехнулся, обнажив удивительно белые зубы.

— Послушай, смугляночка! К тому времени, как я закончу твое обучение, ты сможешь управлять громадной строительной фирмой!

Донна смущенно улыбнулась ему в ответ. При этом ей отчаянно захотелось так же поверить в себя, как верил в нее Большой Пэдди. Одна только перспектива разговора с типами, подобными Марку Хэнкоку, приводила ее в ужас. Тем более что в ходе разговора она порой забывала, что именно велел ей сказать Пэдди. Но, как неоднократно подчеркивал Доновон, если она решила для себя добиться от мужчин уважения, то единственный путь к этому — научиться самой вести с ними переговоры; он потом может и подстраховать ее, но мужчины должны привыкнуть к мысли, что она имеет полное представление о работе всех участков.

Джорджио внимательно прислушивался; тело все его было напряжено и насторожено. В темноте он слышал неровное дыхание Тимми Ламберта. И знал, что Тимми не спит. Джорджио насильно заставлял себя дышать ровно, даже регулярно издавал легкий храп. Он широко раскрыл глаза, пытаясь хоть частично восстановить остроту зрения в темноте. Наконец, спустя несколько минут, которые показались ему вечностью, Джорджио почувствовал, как громадное тело Тимми задвигалось на койке второго яруса непосредственно над ним. Он сжал кулаки и с изумлением увидел, как вспыхнула спичка: это Тимми зажег себе самокрутку.

— Ты не спишь, Джорджио?

— Ну да, уже проснулся, Тимми.

— По-моему, нам надо немного поболтать.

— О чем? — Теперь Джорджио говорил тихо, он оставался настороже.

Тимми соскользнул с верхней койки и сел рядом с ним. Все его крупное и круглое, как луна, лицо осветилось, когда Тимми глубоко затянулся тонкой, толщиной со спичку, самокруткой.

— Завтра Левис возвращается в крыло, я слышал, как об этом шептались. Он лишь был во временной отключке, двадцать восемь дней — и все. Я также слышал о тебе, парень, по поводу этого ограбления. Теперь в нашей дыре образовались два лагеря. Один — Левиса и другой — тоже Левиса. Ты понимаешь, о чем я говорю?..

Джорджио не отвечал. Ему отчаянно хотелось убрать свою голову подальше от дыхания этого человека. И отодвинулся от его вонючего тела.

— Еще я слышал, как кто-то шепнул, будто Уилсона скоро должны выпустить. Короче, здесь происходит что-то не слишком кошерное, и я хотел бы точно узнать, в чем тут дело.

Джорджио с силой потер глаза жесткими пальцами.

— Я бы тоже хотел, Тимми. Мне известно только то, что моя рожа попала за решетку по навету Уилсона. Эта мразь подставила меня. А теперь Левис перепрыгивает на сторону победителей, да и все остальные тоже. Что ж, лично он меня не пугает, нам с ним долго идти по одной дороге.

Тимми тихо засмеялся, этот смех жутковато прозвучал в темноте.

— Ты мне не слишком нравишься, Брунос, но порой я восхищаюсь тобой. Если бы Левис гонялся за мной, даже я разволновался бы.

— Даже ты? Что ты хочешь этим сказать?

В голосе Тимми исчезли дружелюбные нотки.

— А это означает, ослиная задница, что я хорошо знаком с Левисом и всей его местной шайкой. Он получил поддержку почти у всех мойщиков сортиров среди тюремщиков категории «А» в этом крыле, а также у большинства рабочих. Я знаю: по его наводке тебя порезали в тюрьме «Скрабс». У него длинные руки, Джорджио, и он очень горяч, а с каждым годом, что он проводит здесь, он становится все злее. Это ограбление как-то коснулось и его, и ты верно сказал, вам долго предстоит идти вместе. Теперь не потребуется даже претендента из «Мастермайнда», чтобы выудить из тебя, что ты — плохой мальчик. Левис это разнюхал. Пока ты у него в черном списке, никто — ни ты, ни твоя семья — не может быть в безопасности. Хочу сказать, что и я сам в опасности хотя бы потому, что мы с тобой соседи по койкам. И когда он решит спалить тебя, то есть шанс, что сгорим мы оба. Короче, если у тебя есть с ним кое-какие делишки, то я должен все об этом знать.

Джорджио понимал тревогу этого человека. Где-то в глубине души он до смерти боялся того, что могло произойти. Однако у него в запасе был план. И послезавтра он готовился проверить, сработает этот план или нет.