Принудительное влечение - Юлия Климова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, я слежу за фигурой и ничего жирного не ем. Жир – это враг.
– В маленьких дозах можно. Увлажняет кожу изнутри.
Этого аргумента оказалось достаточно. Взяв золотистый окорочок, Ада Кирилловна с удовольствием сделала большой укус, кивнула своим мыслям и заявила:
– Я знаю, кто убил Самаринского.
Ольга поперхнулась курицей и, чтобы прийти в себя, стала нервно откручивать крышку на бутылке с минералкой. Рук катастрофически не хватало и курицу, прямо без фольги, пришлось спешно засовывать обратно в карман.
– Кто? – хрипя, спросила она.
– Секретарша.
– Лида?
– Ну да. Та еще красотка, своего не упустит.
– Но зачем?.. – Ольга увидела скамеечку и мысленно взвыла. Сесть бы сейчас, спокойно доесть курицу, закусить маковым рулетом, запить минералкой, а лучше бокалом вина…
– Застукала я их однажды. – Ада Кирилловна поморщилась, а потом хохотнула. – Ох, и засуетились же они. Я всегда на прием вовремя приходила, а тут парикмахерша моя заболела, чего, думаю, по улицам слоняться, вот и пришла пораньше. Кобелем был Илья Петрович! Как и все мужики!
– А давно это было?
– Месяца два назад. Кобель, как и все мужики!
Ольга поняла, что Пристяжникову заело, будет теперь без перерыва повторять одно и то же.
Лида! Хм… Могла ли она убить Самаринского? Могла. Мотивы, правда, пока не ясны, но ревность, уязвленное самолюбие еще никто не отменял. Возможно, она надеялась на брак с начальником, а он возьми да и сделай предложение другой. Обидно, наверное. Но не настолько же, чтобы убить… Или настолько? Ольга попыталась представить Лидочку с пистолетом. Вряд ли она знает, как правильно нужно его держать, однако преступниками часто оказываются те, на кого вообще не подумаешь…
Ольга поставила в голове жирную галочку – у Самаринского были интимные отношения с секретаршей Лидочкой. Не надо об этом забывать.
– А вы не знаете, какая у Лиды фамилия? – спросила Ольга, поглядывая с ненавистью на расположившуюся на тротуаре группу поддержки. «Давай, Давай!» – скандировала молодежь, размахивая огромным флагом с изображением белого медведя. Сами бы, умники, спортивные трусы надели и ставили бы мировые рекорды!
– Якубова. Я справки о ней наводила.
– Зачем? – удивилась Ольга, не сразу понимая, что в деле замаячила еще одна буква Я.
– Я всех женщин подозреваю… А эта – вертихвостка стопроцентная! И мужу моему однажды звонила.
– А что хотела?
– Илья Петрович заболел, так она, зараза, воспользовалась этим, и давай моему лопуху мед на уши лить. Наверняка по телефону сбивала с пути истинного… И главное, как все обставила! Мол, Илья Петрович заболел, передайте своей жене, что приема не будет. Хитрая и гадкая!
Ольга несколько раз мотнула головой. Мозги уже кипели, а если вспомнить о ногах, то хоть караул кричи. Пожалуй, после этого марафона она станет ярой противницей животных.
Значит, фамилия Лидочки – Якубова… Неплохо, неплохо. Она могла инсценировать небольшую неприятность со своей машиной, чтобы иметь алиби. Убила и побежала на улицу охать вокруг своей «девятки». Да, такое могло быть.
Но можно ли верить словам Пристяжниковой? Если преступница не Лидочка, а сама Ада Кирилловна, которая знает, кто нашел брелок, и теперь грамотно отводит от себя подозрение… Голову сломаешь! Ольга сунула руку в карман и достала сверток с рулетом. Гулять так гулять!
– Я, пожалуй, сойду с дистанции, – просипела Ольга, разглядев впереди еще одну скамейку. – Боюсь, сердце не выдержит такой нагрузки.
– Напрасно вы, милочка. Мужики любят стройных и выносливых, а с таким дряхлым сердцем просидите на обочине жизни до конца дней своих. Замуж вас никто не возьмет.
– Я после разговора с вами вообще решила уйти в монастырь, – ответила Ольга и, сжимая в одной руке бутылку минералки, а в другой рулет, устремилась к тротуару.
О, какое блаженство присесть на скамейку! Вытянуть ноги, сделать глоток воды, откинуть голову назад и не двигаться! Вот оно счастье!
– Да чтоб больше ни одного марафона не проводилось в этом году! – горячо выпалила Ольга, откусывая сладковатый мякиш. – Чтоб запретили продажу спортивной одежды! И чтоб больше мне не попадались чокнутые подозреваемые!
Но впереди маячили еще три проблемных пациента Самаринского. Хочешь не хочешь, а встретиться с ними придется.
Ада Аркадьевна. «Ягодка». Все ли ваши слова являются правдой? Не вам ли принадлежит брелок с буквой Я? Ольга поднялась и, петляя и присаживаясь на каждую скамейку, побрела в обратную сторону. Когда она уже почти дошла до места старта, до нее донесся звонкий голос, слегка искаженный громкоговорителем:
– Поприветствуем победителя – Зайцеву Ирину Ивановну!
Раздался гул голосов, и в воздух взметнулась музыка.
– Это точно любовь, – вздохнула Ольга, с трудом передвигая ноги. – Пусть только Ларионов попробует на ней не жениться… Убью его, честное слово, убью.
Глава 12
Если доставшийся вам психоаналитик не женат – задумайтесь, а не исправить ли это досадное недоразумение
Ирочка прижимала к груди большого плюшевого зайца, почетную грамоту и флажок. Без умолку тараторила и разбрызгивала во все стороны флюиды своей победы.
– А дедульку в красных трусах я обошла еще на первом повороте. Видела бы ты, как он за мной припустил! Но я-то уже взяла нужный темп и сбиваться не собиралась. А там еще один мужик был… Ну такой тощий, как скелет, и небритый. Ух я с ним и намучилась. Прилепился на последнем километре и шаркает сзади… Но потом я оторвалась…
– Я больше не могу, – замотала головой Ольга, сильнее сжимая руль.
– Чего не можешь?
– Слушать это больше не могу.
– Ой, извини, – спохватилась Ирочка, поглаживая розовые уши зайца. – Конечно, ты устала, не стоило тебе бежать.
– Не стоило, – передразнила Ольга, притормаживая. Желтое окошко светофора мигнуло, показывая красный глаз. – А кто бы с Адой Кирилловной беседу провел? Ты как метнулась вперед, так сразу же и забыла, зачем мы вообще явились на этот дурацкий марафон.
– Не такой уж он и дурацкий. Вон какого зайца красивого подарили…
– Если бы я пробежала пятнадцать километров и мне подарили бы только плюшевое пугало с морковкой в лапах, я бы им такую защиту животных устроила…
– А мне заяц нравится, – твердо заявила Ирочка и вновь погрузилась в вязкое состояние счастья. Скорей бы уж Андрей позвонил и скорей бы его увидеть.
Ольга думала совсем о другом. Настроение было препоганое – ноги, руки, да и все тело ломило от усталости. Хорошо бы, конечно, сейчас бросить свою бренную тушку на кровать, но, с другой стороны, лучше не растягивать общение с бывшими пациентами Ильи Петровича на целую неделю. Во-первых, убийца вряд ли станет ждать, пока она его вычислит, а во-вторых, день все равно испорчен, и лучше уж сократить муки и встретиться еще с кем-нибудь.
– Кажется, у меня началась мания преследования, – задумчиво сказала Ирочка, ерзая в кресле.
– Почему?
– Я в машинах не разбираюсь, но у меня такое чувство, будто вокруг нас постоянно крутится одна и та же иномарка.
– Где, где? – взгляд Ольги запрыгал с одного зеркала заднего вида на другое.
– Только что была с твоей стороны, чуть сзади. Может, я и путаю… но я ее недавно около дома Уварова видела.
– А какая марка? – Беспокойство нарастало.
Ирочка пожала плечами:
– Я же говорю – не разбираюсь. Цвет серый, грязный какой-то.
– А почему ты думаешь, что это одна и та же машина? – с волнением спросила Ольга.
– Да старая она какая-то, потрепанная, стекла тонированные.
– Чего же ты раньше молчала?!
– Я не была уверена, да и только сейчас об этом серьезно задумалась.
– Ты понимаешь, что это значит?! Он меня нашел и при первой же возможности прибьет. – Ольге инстинктивно захотелось нагнуться, потому что в ушах уже раздавался свист пуль. – Нам нельзя расслабляться, – сказала она, внутренне сжимаясь в пружину. – Теперь мы знаем, на какой машине он разъезжает.
– Приблизительно знаем, – поправила Ирочка, – к тому же преступник мог одолжить ее у знакомых, взять напрокат или она вообще служебная.
– Ты в следующий раз постарайся запомнить номер.
– Я сейчас хотела разглядеть, но не получилось, очень уж машина грязью заляпана.
– Это он специально, гад, маскируется, чтоб ему пусто было! Нам необходимо вычислить убийцу во что бы то ни стало, и чем скорее, тем лучше. Может, тебе и показалось, а может, и нет.
Ольга припарковалась и потребовала из бардачка карту Москвы.