Грехи и погрешности - Алексей Владимирович Баев

class="p1">Попытка быстро заснуть окончилась неудачей. Мешала не столько пульсирующая боль в висках, сколь неприятные мысли. Нет, Леонтий отчего-то Бердялина уже не беспокоил. Ну что с него взять? Может, кому и настоящий мужик, но по сути своей – обычное быдло. Пускай живут себе с бывшей, всё равно юношеская любовь давно прошла. Оставалась привычка, от которой, Олег Андреевич теперь точно знал, он окончательно избавился… «Переходящий вымпел достался новому победителю соцсоревнования»… И сына, если тому в тягость, из суворовского можно в любой момент забрать. К себе. Жить, слава богу, есть где. Хоть в тесноте, да не в обиде.

Сейчас заснуть не давала глумливая ухмылка директора профилактория.

Пришёл извиняться, так извиняйся по-человечески. Искренне. Нет же, за жопу свою боишься… Скандал не поднимайте, пожалуйста… Нужен ты мне, лицемер!

Олег Андреевич отчётливо представил себя знаменитым норвежским «однофамильцем» на огневом рубеже. Он бойко снял с плеч снайперскую винтовку, передёрнул затвор и, задержав дыхание, прищурился в прицел. На месте первого чёрного блина красовалась потная от страха рожа директора. Грянул выстрел! В яблочко! В самый центр лобешника…

Веки Бердялина медленно сомкнулись. Пришёл сон…

Бассейн и завтрак Олег Андреевич пропустил. Проснулся лишь в десять. Быстренько освежившись под душем, надел спортивный костюм, сунул босые ноги в тенниски и отправился на процедуры. Странно, но настроение после вчерашнего происшествия было вполне сносным. Ни обиды на Леонтия с его хамоватыми дружками, ни ненависти к лицемеру-директору.

Медсестра сегодня, впрочем, как и всегда, выглядела просто потрясающе. Только отчего-то даже не улыбнулась. Неужели ей всё рассказали?

– Доброе утро, Варенька, – поздоровался Бердялин. – Камушки мне поставите?

– Здравствуйте, Олег Андреевич, разоблачайтесь и ложитесь, – кивнула медсестра. – Вы у меня сегодня первый пациент. Ох уж… Все разбегаются, словно крысы с тонущего корабля. Впрочем… разве можно кого-то обвинять, когда здесь творится такой ужас?

Олег Андреевич, раздевшись, улёгся животом на разогретый каменный подиум и повернул голову в сторону Вари.

– Какой ужас? Я вас не понимаю, Варя.

– Вы не слышали? – медсестра на секунду застыла над Бердялиным с увесистым катышем в руке. – Да вы что?!

Тёплый камень аккуратно лёг на поясницу. Ласковое тепло заструилось по позвоночнику.

– У нас ночью директора убили. В собственной кровати, представляете? Пустили пулю в лоб… Даже Юля, горничная, спавшая с ним рядом, ничего не слышала. Очень тихо сработали. Наверное, пистолет с глушителем был. Или с расстояния били. Сквозь форточку… Профессионал работал…

В помещение, шумно распахнув дверь, влетел взъерошенный доктор.

– Извините, Варвара Степановна, можно вас на пару слов в коридор…

Олег Андреевич остался в одиночестве. Расслабился. Пока единственный камень, лежащий на его спине, вдруг стал неимоверно жечь, чего раньше никогда не случалось. В голове яркой молнией промелькнуло странное воспоминание – биатлонное стрельбище, мишень, на ней лицо директора, покрытое испариной, выстрел… Бердялин провалился в черноту.

Очнулся Олег Андреевич от хлопка. Снова выстрел? Нет, всего лишь дверью шарахнули. Вернулась Варя.

– Простите, пожалуйста.

Она, один за другим, быстро брала разогретые камни и выкладывала из них тропинку по бердялинскому позвоночнику.

– Не жжёт?

– Нет, Варенька, – попытался улыбнуться Олег Андреевич, – всё хорошо. А доктор… приходил… ещё что-то?

– Даже не знаю, говорить ли вам… – после паузы полушёпотом вымолвила медсестра.

– Да уж говорите, говорите, говорите, – слишком торопливо забубнил Бердялин, хотя откуда-то знал, что новая информация понравится ему ещё меньше.

Варя вздохнула и, наконец, ответила:

– Только что кровельщика нашли на подземной парковке. Избитого почти до смерти.

– Кровельщика? – удивился было Бердялин, но вспомнил, что «настоящий мужик» Леонтий – сомнений в этом факте даже не возникло – прибыл сюда с бригадой ремонтировать крышу бассейна.

– Да, шабашника. Наверное, дружки его и постарались. Ну что за люди?! Перепьются как скоты, а потом отношения выясняют! Неужели по-человечески нельзя, словами…

– Он жив?

– Жив, – ответила медсестра. – Только кости все переломаны, мозг серьёзно травмирован и, похоже, позвоночник перебит… Кому нужна такая жизнь? Овощ… в инвалидной-то коляске. Бедная жена его. Всю оставшуюся жизнь теперь мучаться будет.

– Бедная, – согласился Бердялин. – Будет мучаться.

И попытался тяжело вздохнуть. Но сдержаться не смог – злорадно ухмыльнулся…

Пока Олег Андреевич мирно отдыхал в профилактории «Белые пещеры», его родной Солитёрск стремительно терял инвестиционную привлекательность. Словно само время повернуло вспять, возвращая город в страшные девяностые. Ежедневно что-нибудь нехорошее, но случалось.

В ночь, следующую за той, когда был убит в собственной постели директор пансионата, кто-то дерзкий и безбашенный совершил нападение на начальника городской милиции. Ради справедливости надо сказать, что полковника в Солитёрске не шибко-то и любили. Отъявленный взяточник, готовый за хороший куш прикрыть глаза на любое, пусть даже самое мерзкое, преступление, наглый и беспардонный крышеватель среднего и мелкого бизнеса. Что говорить – поганый был человечишка. И пристрелили-то его в момент, когда он в стельку бухой выползал из сауны, в которой устроил с замами «субботник» для проституток.

Следующим вечером пулю в голову получил прокурор – лучший дружок покойного главмента и такая же мразь. Этот – в собственном «майбахе» возле дома любовницы.

Третья ночь лишила Солитёрск председателя горсуда, четвёртая – главу дорожного комитета горсобрания, пятая – директора нефтекомбината, шестая…

Опера и следователи сбились с копыт, стараясь добраться до неведомой «белой стрелы», учинившей расправу над городским патрициатом, но результатами похвастаться не могли. Пытаясь объединить жертв в хоть какой-то «кружок по интересам», они тоже не преуспели. Разве что личные счета и депозиты те держали в одном банке. Но это мелочь для провинциального городишки обычная. Погибшие силовики и чиновники с казнёнными представителями крупного бизнеса интересы имели не то что не общие, скорее, противоположные. Может, проще всё? На территории Солитёрска действует две группировки? Уничтожают себе друг дружку – планомерно и обстоятельно? Но… но куда тогда прикажете отнести биатлониста?

Биатлониста?! Какого ещё? Чушь это всё, нет его! Слухи, выдумки, молва. Городские легенды. В народе шептались, будто бы перед каждой расправой редкие свидетели видели спортсмена в жёлтой майке лидера с винтовкой за спиной, летящего на лыжах по нечищеным улицам… Бред. Галлюцинация! Да и судмедэкспертиза тому подтверждение – все погибшие застрелены из боевого снайперского оружия пулями калибра 9 мм. И характерных следов от лыж ни разу обнаружено не было. Скажите, ну при чём тут спорт?

Григорий Сергеевич Толстогубов, скатив своё жирную потную тушу с изящного тела Виктории Павловны Пастуховой, взял с тумбочки стакан виски, неаппетитно причмокивая, осушил его в три глотка и, крякнув, произнёс:

– Слушай, Вика-чечевика, твой-то Олег… этот самый… Андреич когда на работу выходит?

– Так завтра из пансионата возвращается. Послезавтра должен быть. А что? –