Заговор носферату - Шимун Врочек

Отвага и доблесть Роберта Дрейдлока, проявленные в пограничных конфликтах вдали от стен Ура, оказались столь велики, что Его Величество Уильям IV, отец нынешнего уранийского монарха, короля-ребенка Джордана III, лично пожаловал молодому воину рыцарский титул.

Тогда-то все и началось…

Принимая посвящение от руки короля, Роберт Дрейдлок вдруг понял, что удостоен не только похлопывания церемониальным мечом по плечу. Куда ярче и острее, чем прикосновение стали, он ощутил на себе жгучий взгляд пары девичьих глаз. И были эти глаза столь выразительны и прекрасны, что бесстрашный вояка, гроза пограничья, в одиночку нападавший на вражеские разъезды, задрожал. Тот, кого сильнейшие орочьи батыры уважительно называли Са-Таранак, то бишь, Гром-Рука, в одно мгновение оказался повержен, смят, обезоружен и покорен.

Ее звали Тамара фон Коубер, дочь одного из Мятежных Князей Фронтира, прибывшего в Ур улаживать территориальные споры с соседом. На самом деле фон Коубер носил баронский титул, но в землях Фронтира любой крупный лендлорд обзаводился помимо собственного титула еще одним, общим для всех — Мятежный Князь. Носить этот титул приходилось, желаешь ты, или нет. Дань традициям.

Официально земли Фронтира считались территорией, находящейся под протекторатом Ура, хотя на самом деле государство-вольница, сотканное из почти трех дюжин лоскутных княжеств, баронств и герцогств, жило и бурлило само по себе, подчиняясь Блистательному и Проклятому лишь номинально. Появление Мятежных Князей при дворе короля считалось достаточно редким явлением, так что встреча двух молодых людей всем казалась тем редким счастливым случаем, который выпадает раз в жизни.

Провинциальная красавица, своей свежестью и чистотой покорившая королевский двор, и блестящий уранийский рыцарь, чья слава гремела по всему пограничью, не могли не потянуться друг к другу. Я не верю в судьбу и проведение, но здесь явно не обошлось без чего-то эдакого.

За закономерно последовавшим романом следил, затаив дыхание, казалось, весь Блистательный и Проклятый. Даже тот факт, что Роберт поочередно заколол на дуэлях двух соперников, пытавших оспорить его право ухаживать за Тамарой фон Коубер, публика восприняла с восторгом, хотя ничего прекрасного и романтичного в двух трупах, на мой взгляд, нет. Да и, положа руку на сердце, против Дрейдлока, отточившего свое смертоносное мастерство на зеленокожих, что вечно беспокоят границы Уранийского протектората, два молодых хлыща были все равно, что дворняжки против матерого волка…

Помолвку Роберта и Тамары праздновали не где-нибудь, а в Монарших Чертогах так, словно свежеиспеченный сэр Роберт Дрейдлок приходился королю родным братом. Молодой рыцарь искренне нравился Уильяму IV, а, кроме того, тяжело больной король чувствовал, что его дни на исходе, и пытался заручиться поддержкой влиятельных Дрейдлоков. Он не хотел оставлять молодую жену на троне без надежной опоры, Дрейдлоки же приходились прямыми родственниками герцогу Виктору Хорину, которого Уильям IV рассчитывал оставить регентом. Так в конечном итоге и случилось.

Удачливый Роберт казался удачливым во всем.

Уже через полгода после венчания судьба послала им с Тамарой ребенка. Она находилась на шестом-седьмом месяце беременности, когда пришла весть из Фронтира. Отец Тамары, старый барон фон Коубер, крепко занедужил и посчитал, что шансы его пережить надвигавшуюся зиму невелики. Он отправил письмо дочери, умоляя ее приехать вместе с зятем, дабы скрасить ему последние деньки. Старик к тому же страстно желал увидеть появление внука, который, как он надеялся, рано или поздно унаследует его титул. Последнее, впрочем, было вилами на воде писано. Во Фронтире нравы простые, если не сказать варварские, а посему вопросы престолонаследия чаще всего решались не волей усопшего, но ударами шпаги. Титул Мятежного Князя удается носить только до тех пор, пока хватает сил за него огрызаться.

Не трудно догадаться, что в настойчивом желании барона увидеть в своем замке такого прославленного вояку, как молодой Роберт Дрейдлок, угадывалась не только старческая сентиментальность, но и трезвый прагматичный расчет. Пусть соседи видят, с кем придется иметь дело, если что…

Роберту не понравилась идея путешествовать с беременной женой, однако устоять против горячих просьб Тамары, желавшей в последний раз увидеться с отцом, рыцарь не сумел. Молодая пара выехала из Ура, сопровождаемая всего тремя слугами. Брать с собой вооруженную охрану Роберт Дрейдлок не посчитал необходимым. В конце концов, разве он не был Са-Таранак — разящая рука Блистательного и Проклятого?

Эта беспечная, свойственная молодости, самоуверенность и послужила причиной трагедии. До имений фон Коубера чета Дрейдлоков так и не добралась. На девятый или десятый день своего путешествия они остановились в небольшом придорожном постоялом дворе — сменить лошадей и нанять служанку для Тамары, которой тягости пути оказались не по силам. Здесь же решили заночевать.

А вечером к путникам, коротавшим время у камина, присоединились еще трое, искавшие отнюдь не тихий ночлег…

Роберт Дрейдлок и в самом деле был замечательным воином. Застигнутый врасплох, яростно сражаясь, он сумел уложить обоих вурдалаков, сопровождавших бродячего вампира, что уже месяц наводил ужас на окрестные деревни. Но справиться с их господином рыцарь не сумел. Носферату же, перебив всех, кого нелегкая принесла в ту ночь под крышу постоялого двора, пресытился и кровью и смертью, и теперь жаждал развлечений. На глазах у изувеченного, изломанного Роберта нежить сначала изнасиловал, а потом выпотрошил и разделал, точно повар крольчиху, молодую супругу рыцаря.

Самого Дрейдлока вампир добивать не стал.

Его так и нашли на залитом кровью постоялом дворе — лежащего на полу с головой Тамары на груди…

Я так хорошо, так подробно знаю эту историю, потому что слышал ее от самого Роберта Дрейдлока. Он рассказывал мне ее девять лет назад, сидя в огромном черном кресле, согбенный, с волосами белыми, как снег, пустыми глазами и холодной ненавистью в голосе. Мессир Дрейдлок, чтобы я нашел существо, лишившее его жены и ребенка, но не убил, а привел к нему — живого. Точнее, достаточно немертвого, чтобы он, тот, кого когда-то называли Са-Таранак, мог вернуть носферату боль, ужас и безысходность, так щедро выпавшие на его долю. Вернуть сторицей.

Я не знаю, что и как долго делал Роберт Дрейдлок с тем вампиром. Говорят, он не поднимался из подвала почти неделю.

Зато я знаю, что последовало далее. Едва ли у кровососущего племени когда-либо существовал враг более яростный и неукротимый, нежели мессир Дрейдлок. Уже через год после вышеописанных событий и смертные и немертвые начнут называть его Колосажатель и — клянусь всеми шестью Адскими Герцогами! — едва ли можно было придумать прозвище точнее! Позабыв про семейные дела, про карьеру, про положение при дворе, тратя направо и налево состояние, впавший в неистовство рыцарь огнем и мечом выжигал вампирские гнезда, охотясь на носферату по всему Уранийскому протекторату и выбираясь за его пределы.