Чужими руками - Леонид Смирнов

— Хозяин! — вдруг позвал Колобок. Погляди-ка на нее.

Рассольников заглянул в гостиную, где оставил Полину, и остолбенел на пороге. В центре ковра, раскинув белы руки, лежала юная дева самой соблазнительной конфигурации. Дева как таковая, то есть абсолютно без ничего. Она безмятежно спала и не догадывалась, какой конфуз с ней приключился.

Любоваться обнаженной красоткой можно было бесконечно, но археолог, приложив немалое усилие, поборол здоровый мужской инстинкт и распорядился:

— Принеси-ка ночную рубашку, оставшуюся от той высокой девушки… — Не сразу вспомнилось ее имя. — …от Риты.

«Боевые трофеи» Платон хранил в особом шкафу с надежным запором. Он не был фетишистом и никогда не играл оставшимися от подружек пикантными вещицами. Просто хранил их, как память о прожитом — наряду с сотнями артефактов и библиотекой компьютерных дисков, набитых стереографиями и видеозаписями былых экспедиций.

Колобок отозвался с явной неохотой. Он, похоже, любовался вместе с Платоном — слуги слишком многое перенимают от своих хозяев: — Слушаюсь и повинуюсь.

Рассольников не решился сам одеть Полину — вдруг она спросонья решит, что ее насилуют? Поэтому он осторожно прикрыл девушку ночной рубашкой. В доме тепло, и она не простудится, лежа на ковре.

Внезапно он заметил, что гостья смотрит на него сквозь щелочки прижмуренных глаз. Платон не нашел ничего лучшего, как погрозить ей пальцем. Девушка хихикнула, сжала кулачки и натянула короткую рубашку до самого подбородка. При этом обнажилось кое-что гораздо более интересное. Археолог деликатно отвернулся. Гостья обнаружила непорядок, ойкнула и потянула ночную рубашку вниз. Та смялась в комок, не прикрывая больше ничего.

— У вас есть душ? — дрогнувшим голосом осведомилась девушка.

— И душ, и бассейн, и глоток доброго вина, — по-прежнему глядя в стену, добродушно ответил Рассольников. — Чего пожелаете, сударыня…

— Душа будет достаточно!

Отбросив в сторону рубашку и уже никого не стесняясь, гостья решительно двинулась вперед, как будто собиралась брать ванную штурмом. Грудки ее при этом воинственно топорщились, короткие золотистые волосы встали дыбом, и Платон едва сдерживал смех.

Начался новый день, и надо было думать о хлебе насущном — вернее, об уплате чрезвычайного налога на борьбу с пандемией изменки. Грабительский налог. Сумма непомерная и к тому же свалившаяся как снег на голову. Еще позавчера генсек Организации Объединенных Наций уверял, что в распоряжении ООН есть все необходимое для борьбы с новой угрозой, а на следующий день заявил, что положение чрезвычайное и каждый гражданин Земли должен внести свою лепту. Да еще пришло время платить налог на землю, который рос не по дням, а по часам.

Все свои деньги Платон вбухал в подготовку экспедиции на этот чертов Тибет. Платить налог нечем, а пени составляют один процент в день. Даже если он решит продать экспедиционное имущество, нужной суммы не наскрести. Это ведь всегда так: покупаешь за дорого, а отдаешь за бесценок.

Рассольников издавна хранил свои средства в банке «Лионский межпланетный кредит». Виртуальный управляющий рассыпался в извинениях, но в ссуде отказал. С такой просьбой к нему почти одновременно обратились тысячи клиентов, и многие из них могли внести в залог гораздо более солидную недвижимость, чем Платон.

С другими банками разговаривать и вовсе было не о чем, а частные ростовщики заломили такой астрономический процент, что хотелось немедля выхватить «магнум»… Нет, пускай уж смертность этой категории граждан растет без участия Платона.

Так что не за горами было прощание с уютным домиком и позорный отлет на какую-нибудь планету подешевле — вроде Геи-Квадрус. А это значило признать свое поражение, полную несостоятельность. Это не просто шаг назад — временное отступление, далеко не первое в его судьбе, это крах всей его жизни. Ведь долгая и опасная дорога через тысячи парсек — от Ма-хана на Старую Землю — и есть его жизнь. Предки говорили: «через тернии к звездам». Археолог двигался в обратном направлении, но кто сказал, что ему было легче?..

Одетая и обутая из Платоновых запасов «царевна-лягушка» взяла двадцатку у археолога в долг и, отказавшись от провожатого, легкой походкой направилась на остановку монорельса. Выждав, когда желто-розовая спина девушки скроется среди сосновых стволов, а к Рассольникову вернется утраченная на время способность трезво соображать, Колобок кашлянул в электронный кулак и сказал:

— Платоша, друг сердешный. Послушай меня, старого дурака. Глянь-ка почту электронную. Там тебе сюрприз. Только сначала присядь.

Археолог вздохнул, почесал правый висок, сел в вертящееся кресло у рабочего экрана и прочитал странное сообщение: «Глубокоуважаемый сэр Платон Рассольников. Имею честь уведомить Вас, что на Ваш текущий счет в „Лионском межпланетном кредите“ переведен аванс в размере одного миллиона кредитов. Общая сумма сделки составляет десять миллионов плюс компенсация всех текущих расходов на время проведения раскопок. С условиями сделки Вы сможете ознакомиться при личной встрече в петербургском ресторане „Харбин“…». Все это сильно походило бы на розыгрыш, если бы не одно «но». Убедившись, что хозяин уразумел смысл послания, Колобок объявил ему:

— Самое смешное: на твой банковский счет действительно пришли деньги. И ты можешь заплатить все налоги на десять лет вперед, а там, глядишь, сдохнут или эмир, или ишак.

Отказаться от десяти миллионов да еще в пиковой ситуации было нелегко, но 'Платон печенкой чуял: придется. Его несравненная интуиция предупреждала: дело пахнет керосином. Было такое вонючее вещество в эпоху древнего Рима. И все же сначала надо поехать на встречу и лично убедиться, что интуиция и на этот раз не подводит.

— Марш-марш вперед! Археолог идет! — пропел Рассольников, залезая в изрядно потертый «шевроле».

Гравитяга отключена и опечатана местным робоин-спектором полиции. Из-за пандемии частные полеты временно запретили, и потому «шевроле» сейчас являл собой обычный наземный автомобиль, способный на идеальной дороге выжать не больше двухсот километров в час. Смехотворная скорость в эпоху сверхсветовых перелетов.

Добраться до цели можно либо на четырех колесах, либо тихоходным монорельсом до Петрозаводска, а оттуда — вакуумным экспрессом, который ходит два раза в сутки. Уж лучше рвануть с ветерком по архаичному шоссе.

В результате дорога в Санкт-Петербург заняла два с половиной часа. Чокнуться можно. Правда, Платон зря время не терял. Поставив «шевроле» на автопилот, он с экрана прочитал кучу археологических новостей — раньше просто руки не доходили. И наряду со всякой чепухой и рутиной узнал, что Петров-Кобылкин на планете Балалай раскопал некрополь головоногих аборигенов, вымерших миллион лет назад. И что старый друг-соперник Хуан Чупакабрас привез с Ксимелиты «венец безбрачия» — древний талисман, отгоняющий назойливых ухажеров или брошенных тобой подружек, которые жаждут поволочь тебя к алтарю. Жизнь идет своим чередом…