Что было, что будет... - Даниэла Стил

– Мам, у меня все хорошо! Ну что ты опять напридумывала?!

– Точно? Не разочаровался в учебе?

– Нисколько. У меня же диплом почти в кармане.

Олимпия подумала, что в жизни Чарли наступает непростой период. В июне он получает диплом и должен будет определиться с выбором дальнейшего пути. Чарли намеревался слетать в Калифорнию и пройти собеседование в фирме отца его друга. Он решил сделать это не на Рождество, а позже, в весенние каникулы. Еще он подал заявление в Оксфорд, а также послал документы в Гарвард на факультет богословия. У Чарли были большие планы, но надо было делать выбор и принимать ответственное решение. Впереди целая жизнь, а определить ее он должен сейчас. Ее сын, ответственный и серьезный, не давал себе права на ошибку.

– Не стоит так тревожиться из-за того, чем будешь заниматься в дальнейшем. Все образуется, я уверена, ты сделаешь правильный выбор. Все будет хорошо, сынок, я верю в тебя!

– Мам, я знаю, что все будет в порядке. – Чарли обнял мать и поцеловал ее. – Ты тоже не волнуйся. Ты с отцом в последнее время не разговаривала?

Олимпия покачала головой:

– После лета – ни разу. Последняя наша беседа касалась Вероники и ее решения не ехать на бал. Отец был взбешен, наговорил глупостей. Словом, разговор у нас был на повышенных тонах.

– Может, тебе стоит переброситься с ним хотя бы парой слов, не то на Аркадах вы будете чувствовать себя неловко.

Чарли прекрасно знал, какую неприязнь мать испытывает к Фелиции и какие у нее напряженные отношения с бывшим мужем, хотя Олимпия никогда внешне не проявляла своих чувств и не давала резких оценок.

Для детей оставалось загадкой, как их родители вообще могли пожениться. Двум таким разным людям прожить вместе семь лет – это не шутка. Возможно, теперь, став взрослыми, они лучше понимали, почему мать вышла замуж за Чонси Уокера. Молодость – время иллюзий, соблазнов и надежд. Да и сама Олимпия в двадцать два года была другой. Она воспитывалась в строгих правилах аристократической семьи, а Чонси был человеком их круга. А разве объяснишь теперь детям, как хорош был Чонси?! Чарли, правда, считал, что мать вышла замуж прежде всего потому, что сама рано лишилась родителей и ощущала потребность в стабильности и семье. Вот и захотела создать эту семью. Но с годами они оба изменились, матери стали близки иные воззрения, образ жизни мужа стал ей чужд, и они отдалились друг от друга. Теперь же они и их семьи и вовсе будто живут на разных планетах.

Мамин образ жизни был близок Чарли куда больше. Он обожал Гарри, тем более что и Гарри всегда прекрасно у нему относился. Но одновременно он испытывал сыновнюю привязанность и верность отцу, при том что видел все его недостатки, всю ограниченность. А к Фелиции Чарли всерьез вообще не относился.

Чарли, впрочем, считал мачеху вполне безобидной. Мать с ним в такой оценке не соглашалась. В ее глазах вторая жена Чонси была воплощением злобной глупости. Видимо, причина такой оценки Олимпии крылась в том, что Фелиция ее страшно ревновала и никогда не упускала случая отпустить при встрече какую-нибудь ядовитую реплику, как правило – неумную. К счастью, виделись женщины редко.

Чарли понимал, что его матери будет непросто на балу без Гарри, и жалел, что тот не сумел ради нее преодолеть свое предубеждение. Но теперь уж, видимо, и не преодолеет. Чарли для себя решил, что в отсутствие Гарри сделает все, чтобы поддержать мать. А его совет позвонить Чонси, чтобы заблаговременно навести мосты, был, безусловно, здравым. Он знал, отец будет польщен. Чонси обожал, когда ему оказывали знаки внимания, от этого он становился значительнее в собственных глазах.

– Пожалуй, позвоню, – неуверенно согласилась Олимпия. Ей такая перспектива вовсе не улыбалась, но она понимала, что сын прав – это был разумный совет. – Навестишь отца в зимние каникулы?

– Да, думаю съездить к ним на пару дней, перед нашим отъездом в Аспен.

Олимпия с мужем и детьми запланировали недельную поездку в Колорадо на горнолыжный курорт. Они делали так из года в год. Все с нетерпением ждали эту поездку.

Чарли никогда не говорил матери, что ему гораздо больше нравилось проводить время в их компании, нежели с Чонси и его семьей. Однако понятие Чарли о сыновнем долге обязывало его наведываться к отцу. И он не переставал надеяться, что, может, на этот раз они с отцом сойдутся поближе, найдут более глубокие точки соприкосновения. Пока же этого, увы, не случилось. Чонси был человеком поверхностным в отличие от собственного сына.

– Он жаждет показать мне своих новых пони, – вздохнул Чарли. – Ну просто как ребенок!

Он знал, что отец очень разочарован тем, что сын не интересуется игрой в поло. Чарли ездил с ним верхом и даже в Европе участвовал в псовой охоте, но поло его совершенно не увлекало. А вот у Чонси это была настоящая страсть.

– Не хочешь в Аспен кого-нибудь из своих друзей привезти? – спросила сына Олимпия.

Они арендовали в горах домик, и Олимпия всякий раз предлагала детям пригласить кого-нибудь из их друзей. С друзьями всегда веселей. Но Чарли, после некоторого замешательства, покачал головой:

– Да нет, буду кататься с девчонками. Или с Гарри.

Олимпия обычно оставалась с Максом на «малышовых» склонах. Остальные члены семьи гоняли отчаянно, но всех превосходил Чарли.

– Если надумаешь – не стесняйся! Места всем хватит. Можешь даже двоих ребят привезти. Или девушку, если захочешь. – Она улыбнулась, надеясь на откровенность сына.

Если Чарли захочет пригласить подружку, ее можно будет поселить в одной комнате с двойняшками. Семья Олимпии была радушная, и двери дома были открыты для всех.

– Если таковая найдется, я тебе сообщу. Тебя ведь это интересует – есть ли сейчас у меня девушка?

В данный момент у Чарли не было постоянной девушки. После неудачного романа на втором курсе он оставался один. В старших классах у него случались увлечения, но в последние пару лет ничего значительного в его личной жизни не происходило. Чарли был весьма разборчив. Олимпия часто говорила, что Чарли нужна особенная девушка, наделенная многочисленными достоинствами и глубиной натуры. Из всех ее детей Чарли был самый серьезный. Трудно было представить, что отец и сын могут быть настолько непохожими людьми.

Вечером Чарли улетел в Дартмут, а на следующее утро уехали и девочки.

Перед отъездом Джинни в который раз примерила бальное платье и, сияя от удовольствия, долго крутилась перед зеркалом. Она явно очень себе нравилась. Веронику же еле уговорили примерить бальный наряд, но Олимпия хотела убедиться, что платье на ней сидит идеально и никакой подгонки не требуется. Когда они приедут в декабре, времени до репетиции бала совсем не останется.