Пришла подруга - Нонна Само

Шкаф

Шкаф

Алик напросился в гости, и она решила, что использует его визит в корыстных целях: попросит его отодвинуть шкаф. Вчера маляры ушли, отказавшись начинать ремонт, пока шкаф не будет отодвинут от стены.

Алик изредка приходил к ней глотнуть, как он говорил, свежего воздуха (покурить), поговорить о высоком.

Иногда он притаскивал с собой какого-нибудь приятеля, он хотел показать, что его замотанность и дура жена – это случайность, нонсенс, а вот она, умная и одухотворенная, – это его мир, его суть, его круг.

И на этот раз он был с каким-то Пашей, и она порадовалась, что хлипкому Алику вместе с Пашей будет легче двигать этот проклятый шкаф.

За ужином Паша начал жаловаться на свою жену, эту зажравшуюся дуру (и у этого дура, бедные вы, бедные), которая второй день пилит его за то, что купил не ту мебель, а сама задницу не поднимет, чтобы что-то сделать для дома, все он, все он.

– Паша, – закричал Алик дрожащим голосом, – ты что, Паша, совсем не понимаешь, в какой дом ты пришел, здесь не ведут подобные разговоры!

– Нет-нет, – оживилась она, – почему бы не поговорить о мебели, это как раз очень кстати, это актуально, я и сама хотела…

Но Алик не дал ей досказать, а начал отчитывать ее, в том смысле, что если человек допустил бестактность и раскаивается (он кивнул в сторону поникшего головой Паши), то нечего тыкать ему в нос этим промахом, это, в конце концов, неинтеллигентно, он от нее такого не ожидал, и все в таком духе.

Потом они ушли, несколько надутые, хотя Алик ее немного простил и поцеловал, как всегда, руку.

Было поздно, она убирала со стола грязную посуду, вытряхивала из пепельниц окурки и с ужасом думала, что завтра опять придется оправдываться перед малярами, а еще надо купить белила, и достать деньги на эти белила, и дотащить их, и спина болит, и мужиков – помочь – совсем нет.

Перечитывайте классиков

Они решились сделать в квартире ремонт. Договорились с малярами. Потом полгода ждали, когда маляры освободятся. Потом, не дождавшись, решили поехать в отпуск, но тут маляры освободились. Пришлось ей остаться, а он все-таки поехал. «Ты все сделаешь лучше меня», – сказал он.

Из Крыма он звонил, спрашивал, как идет ремонт. Как-то спросил, помнит ли она «Даму с собачкой» Чехова. Если плохо помнит, то пусть перечитает, освежит, так сказать, в памяти. Она не придала этому значения, было не до того, подгоняла маляров с ремонтом. Хотелось успеть к его приезду.

На вокзале он вышел из вагона с какой-то приземистой блондинкой. Блондинка держала в руках два чемодана.

Один из чемоданов, как она машинально отметила, был ее мужа.

– Познакомьтесь, – сказал муж, – это Анна Сергеевна. В известном смысле.

Она ничего не понимала. Потом поняла.

– А ты, надо думать, – Гуров?

– В известном смысле – да, – ответил с вызовом муж.

Потом он и блондинка ушли. «Анна Сергеевна» легко несла в крепких руках два чемодана.

Есть подозрение, что муж не дочитал до конца «Даму с собачкой». Иначе бы знал, что Гуров от жены все-таки не уходил.

Выводов из этой печальной истории можно сделать много.

Вывод первый. Надо быть внимательнее к просьбе мужа и освежить, как он советовал, в памяти произведение А. П. Чехова. После чего раскинуть мозгами, плюнуть на ремонт, поехать в Крым и на месте, пока не поздно, разобраться с любителем литературы.

Вывод второй. Ремонтом должен заниматься муж. А ей надо было уехать в Крым и оттуда советовать ему читать, допустим, «Манон Леско».

Вывод третий. Да на черта ей такой нужен? Скатертью дорога. Тоже мне, Гуров.

Не судьба!

Ее первый муж обожал квашеную капусту. Причем не с рынка, а которую она делала, его жена. С антоновкой, с клюквой, еще там с чем-то. Просто с ума по ней сходил. По капусте то есть. Жена без устали рубила эту проклятую капусту весь год. У нее были две пятилитровые кастрюли, одна кончалась, другая поспевала. Если бы жили в деревне, можно было бы нарубить один раз и заквасить в бочке на всю зиму. А в городской квартире какие уж бочки, вот и приходилось крутиться с этими кастрюлями. Это не значило, что, кроме капусты, он ничего не ел. Еще как ел! Но сначала – миску капусты, с лучком, с маслицем, а потом можно и пообедать. Но без капусты за стол не садился. Очень ее любил. И вдруг взял и от нее ушел. От жены то есть, а не от капусты. От капусты, правда, тоже, поскольку неожиданно женился на кубинке (и где он ее нашел-то?) и уехал с новой женой на Остров Свободы. Теперь у него вместо капусты клубника. Все удивились, а бывшая жена не очень. «Он всегда был человеком крайностей!» – объяснила она.

Второй муж обожал пирожные «безе». Она целые дни миксером жужжала, белки взбивала. А он поужинает, а потом целое блюдо «безе» ухлопает за милую душу. И, несмотря на это, – тоже разошлись, что-то не сложилось. «Теперь, – заявила она, – ни один паразит не дождется, чтобы ради него я целые дни на кухне торчала». И действительно, не торчала, благо третий муж сам прекрасно готовил, особенно грибной суп и зразы с гречневой кашей. Просто объедение. А она от него, в конце концов, ушла.

И вот какие такие уроки можно извлечь из этой истории, даже из этих трех историй? Какой вывод можно сделать? Самое удивительное, что при всем желании никакого вывода сделать невозможно. «Не судьба» – вот и весь вывод.

В аптеке

Одна моя подруга из другого города позвонила мне и говорит, что у нее проблемы с мужем и ее семейная жизнь под угрозой. Ну не то чтобы у нее проблемы, а, скорее, у него. В общем, надо ему лекарство для поднятия сексуальной активности, а у них там нет, может, говорит, у вас есть, купи, и название сказала. Я в это время радикулитом маялась, но раз такое дело, замотала поясницу шарфом и, приволакивая ногу, потащилась в аптеку. В аптеке спрашиваю аптекаршу, есть ли у них такое лекарство, а она, в свою очередь, спрашивает меня, от чего, мол, оно? Я говорю: «Для поднятия сексуальной активности». Тут посетители аптеки насторожились и шеи вытянули, уставились на меня. А аптекарша посмотрела на меня так внимательно, усмехнулась и говорит: «Это вам, что ли?» «Нет, – говорю, – не мне». «Мужу, что ли?» – продолжает она меня допрашивать. «Нет, – говорю, – не мужу, одному знакомому». А сама из-за радикулита еле стою, просто сил нет. Тут какая-то бабка посмотрела на меня, головой покачала. «Тьфу», – говорит и к другому окошку отошла. «Нету такого лекарства, – грубо говорит аптекарша. – В секс-шоп идите, там и член искусственный купить можно».

Ну нет так нет. Купила я себе мазь от радикулита, слабительное и валокордин. И пошла, волоча ногу, к выходу. А та бабка вслед мне на всю аптеку кричит: «Поглядите-ка на нее, еле живая, а туда же!»

Иду домой, переживаю. Все-таки семейная жизнь подруги под угрозой, а я ей ничем помочь не смогла.

В метро

В метро какая-то тетка мне говорит:

– Как вы думаете, сколько мне лет?

Я посмотрела на лицо, руки, шею. Из полученной суммы по доброте душевной отняла десять.

– Лет пятьдесят, – говорю.

Едем дальше… Через некоторое время:

– Значит, вы хотите сказать, что мне не надо было делать подтяжку?

– ?

– По-вашему, выходит, что и без подтяжки пятьдесят, и с подтяжкой пятьдесят?

– Извините.

Едем дальше. Вдруг – на весь вагон:

– А вот вам-то обязательно нужно подтяжку сделать. Смотрите: тут висит, тут морщит, и вообще черт знает что.

Народ, с удовольствием прислушиваясь к разговору, одобрительно загудел. Особенно женская половина.

Я начала протискиваться к выходу. Она – вслед:

– Сделайте подтяжку! У вас запущенное лицо! Смотрите правде в глаза!

Дома долго сидела перед зеркалом. Смотрела правде в глаза. Вечером должна была идти в гости. Не пошла. Куда ж идти с таким запущенным лицом.

Отсюда вывод: никогда не разговаривайте с незнакомыми женщинами в людных местах о возрасте. Только о погоде и правительстве.

А о возрасте – ни-ни. Себе дороже.

Оппоненты

Был у нее муж. Толку от него во всех смыслах – никакого. Целые дни валялся на диване в грязных носках и оппонировал. То не так, это не так. Она крутилась, чтоб было что на стол поставить, в шкаф повесить. А тут он со своей критикой и поучениями. Носки, кстати, грязные не потому, что чистых не было, а – принципиально. У меня, говорил, такие принципы – менять носки два раза в месяц, а ты должна уважать принципы индивидуума. Она, конечно, старалась, уважала, только очень уж пахло. Ну довел ее до точки, развелась. Другой пришел. И опять – оппонент, только еще хуже: обзывается и дерется, если что не так. Но она терпит. А что делать? Вон, у правительства с парламентом то же самое. А выгнать их нельзя, неприлично без парламента, недемократично. И без мужа тоже вроде неприлично, непрезентабельно.