Рубежье - Николай Викторович Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кент сказал, что достигнувший десятой ступени получал первую стадию, поднявшийся еще на десяток ступенек становился обладателем второй…
Два дня назад наставник стараниями иглометного дикобраза потерял одну стадию и вместе с ней три ступени развития. Видать, при возрождении часть самых раскрученных наноботов погибала, восстанавливая умершего. Как? На этот вопрос Кент ответил в своей манере:
— Юнга, чем мозги захламлять, лучше делом займись. Приготовь нам праздничный ужин.
В избушке на окраине Клондайка мы и отметили его второй день рождения. Там же заночевали, а поутру отправились к ближайшему пункту приема добычи.
Вспоминая об этом каторжном труде, я все больше задумывался о приобретении тележки. Тут никакого здоровья не хватит таскать по двадцать килограмм за плечами, выслушивая при этом от учителя, что мне подобная «физкультура» нужна, как воздух.
И без него понимал, что чем больше нагружаю организм, тем быстрее продвигаюсь к последующей ступеньке, но одно дело — понимать, другое — принимать. Когда топаешь в полуобморочном состоянии с залитыми потом глазами, как же хочется послать всё туда, куда боцман многим предлагает засунуть якорь.
Добычу сдали в станице Казачья, после чего мне сразу открыли пятую ступень развития и насыпали гору упсов. Часть я перевел Кенту, при этом оставшаяся приятно согревала душу. Еще бы — семь тысяч!
Однако долго ощущать себя богачом не довелось…
Наставник специально выбрал эту станицу, поскольку железная дорога через нее не проходила, и ожидать появления приставов по его душу не приходилось. Мы расположились в местной гостинице, сходили, наконец, в баню, а после направились в обеденный зал, где и произошла неприятная встреча.
— Добрый вечер, — к нашему столику подошли трое. — Если не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, мои глаза имеют удовольствие лицезреть воина с позывным Кент?
Говорил самый щуплый из троицы.
Наставник, почесав бороду, ответил:
— Вечер был добрым, пока не появился ты. Чего надо?
На наш столик сразу обратили внимание и обедавшие рядом, и парочка дюжих молодцев на входе. Видимо, бузить тут не позволялось, а подкат незнакомых типов со стороны выглядел, как «наезд». Я сделал над собой усилие, чтобы не потянуться к заплечной кобуре.
— В городе Рубанске на тебя зарегистрирован судебный иск. Поскольку заявленная сумма весьма внушительна, тебе предписано срочно явиться в город для участия в судебном разбирательстве. Или найти поручителя, который внесет залог в пять тысяч, позволяющий перенести разбирательство на более поздний срок.
— Принято, — кивнул Кент. — Какими судьбами сюда занесло? Уж явно не по мою душу?
— Угадал, — произнес щуплый. Жестом он отпустил сослуживцев, поскольку их работа была выполнена. — Борда помнишь?
Напряжение в зале спало, посетители принялись активно греметь приборами, однако охранники то и дело поглядывали в нашу сторону.
— Имел неприятность с ним встречаться, просквози его гарпун, — сказал Кент.
— Похоже, мужик вконец с катушек съехал — уже более десятка человек покалечил. Последние двое пострадавших — из местных.
— Борд всегда на драку нарывался.
— По последним данным, сейчас он просто караулит жертву и нападает. И неважно, на кого — новик перед ним или ратник, мужчина или женщина.
— Придурок, якорь ему в задницу! А то вокруг монстров мало!
Они поговорили еще пару минут, пока нам не принесли пиво. Пристав ушел, а наставник обратился ко мне:
— Ну что, юнга, берешь меня на поруки?
— Это как?
— Залог внесешь? Ты же у нас нынче при деньгах.
— А какие еще варианты?
— Других подходящих не вижу, — ответил Кент. — Не заплатим — мне навесят ярлык преступника и объявят в розыск, как Борда.
— Кент, я не понял. В тот день, когда я столкнулся с десятником, тебя вроде собирались усыпить и куда-то доставить, разве это — не розыск? Или здесь это называется по-другому?
— Там работал частник, — сообщил наставник. — И по сети за мою поимку награда пока не объявлена.
— Тогда говори, куда посылать упсы, — вздохнул я.
Пять тысяч ушло на счет Рубанского городского суда. Я стал в три с половиной раза беднее.
— Кент, скажи, что такое копилка физического совершенства? — спросил его, когда мы заканчивали с обедом. Наставник не любил ничего рассказывать, но я считал, что после оказанной услуги могу рассчитывать хоть на такую малость.
— Дойдешь до десятой ступени, тогда и узнаешь, — лениво произнес он, а потом вдруг резко встрепенулся. — Юнга, а кто тебе рассказал о копилке — неужели десятник? И с чего вдруг?
Не люблю, когда на меня смотрят с прищуром, словно целятся.
— Выпытал у системы, — придумал отговорку, чтобы огорошить боцмана.
— Это ж каким таким пыточным инструментом — лопаткой? Колись, юнга, морского ежа тебе в подмышку!
— Ежа не нужно, пожалей животное — думаешь, у меня подмышки фиалками пахнут?
— Дмилыч, ты зубы не заговаривай. Мне, как учителю, положено знать о тебе все, дабы понять, по какой стезе выстраивать обучение.
— Да неужели? — вспыхнул я. — Из всего «курса молодого бойца» я получил лишь лекцию о тихой ходьбе по лесу. А в остальном — «отцепись», и всё. Хоть бы раз показал, как правильно пистолет в руках держать!
— А чего его держать? Выхватил — и вали монстров, разрази меня штиль!
— Одного с пяти патронов? — добавил в голос язвительности.
— Кто бы прибеднялся, юнга. Успел я малость понаблюдать, как ты стрелял в Клондайке. Любо-дорого!
— Ну да, когда прижало, стал попадать, но я так и не понял, почему получилось. Вдруг в следующий раз снова буду мазать?
Наставник задумался.
Мы продолжали сидеть за столом, хотя кроме пустых кружек там ничего не осталось.
— Хорошо, — наконец заговорил Кент. — Здешние станичники выстроили неплохой полигон, где тренируют своих бойцов. Предлагаю прямо сейчас отправиться туда. Патронов, конечно, жаль, но лучше потратить их впустую, чем слить на помойку жизнь, зарази меня русалка.
Входной билет на полигон обошелся в полсотни упсов на двоих. Расплачивался в Казачьем наставник, поскольку местные не признавали сетевых денег. Как они говорили: «за сим забором мир настолько мал, что признаем мы лишь голимый нал».
Боцман объяснил приверженность местных к картонкам из-за здешней неустойчивой работы нейросети. В общем, этот мир мне все больше напоминал наш со своими проблемами, включая периферийные зоны, где мобильная связь давала сбои.
— Начнем с неподвижных мишеней, — предложил Кент, когда мы вошли на огороженную низкорослым кустарником полосу земли.
В противоположном ее конце стояли ростовые фигурки людей. По моим расчетам до них было метров пятьдесят.
— Не далековато? — спросил я.
Вместо ответа наставник выхватил один из кольтов и, не целясь, тремя выстрелами срубил фанерной фигурке голову.
— Нормально. Давай, ты стреляй.
Из десяти попыток три можно было считать условно удачными: пули хотя бы угодили в мишень.
— Будешь на каждый выстрел столько времени тратить — сожрут, — утешил наставник.
— Так ты расскажи, как надо. Глядишь — и усвою.
— Именно так, как ты стрелял в Клондайке.
«Хорошая подсказка, точная и четкая! А как же детали? Направляешь ствол, мягко нажимаешь на спусковой крючок… или что там еще говорят в подобных случаях?» — подумал я, перезарядив глок, но вслух произнес:
— Там были монстры, если бы их выцеливал…
— А кто тебя заставляет, юнга? Пуляй хоть
