После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

– Изабель?

– Да, я знаю, – рассеянно ответила девушка. – Но я не выйду замуж за Оливера. Я не люблю его.

– Ты можешь полюбить его, если воздержишься от того, чтобы восстанавливать его против себя, продолжив держать на службе мистера Уоринга.

– Я хочу ездить верхом на лошади. Если верить папе, то никто другой не обладает достаточным мастерством, чтобы справиться с этим.

– Очень хорошо. Тогда отойди от окна и займись своей вышивкой.

Бросив последний взгляд в окно, Изабель неохотно сделала это. Разумеется, она не могла рассказать матери, что именно Салливан похитил у них вещи, и что она посчитала своим долгом выяснить, почему он это сделал, и удержать его от дальнейших преступлений. Она не могла рассказать, потому что это было бы не совсем верно. Уоринг завораживал ее, и чем чаще все вокруг советовали ей держаться от него подальше, чем больше девушка интересовалась им.

Изабель надеялась, что завтра не будет дождя – даже если это будет означать, что ей придется подойти к лошади достаточно близко, чтобы коснуться ее. У девушки было еще несколько вопросов к мистеру Салливану Уорингу. Вопросов, которые быстро становились столь же важными для нее, какими они могли бы оказаться для него.

Оливер Салливан, лорд Тилден, стряхнул капли дождя с сюртука, пока поднимался по лестнице, и направился по короткому коридору вглубь второго этажа Салливан-хауса. Как обычно, дверь кабинета была закрыта, и он постучал костяшками пальцев по твердому дереву.

– Кто это? – спросил изнутри низкий голос.

– Оливер.

– Входи.

Все еще снимая перчатки, Оливер повернул дверную ручку и зашел в аскетичную, освещаемую свечами комнату. В то время как человек, сидевший за столом, сгорбился над бухгалтерской книгой и продолжал быстро писать цифры, он опустился в кресло напротив, хлопнув себя перчатками по бедру.

– Что такое?

– Я думал, тебе будет интересно узнать, что твой внебрачный сын проводит больше часа в день в Чалси-хаусе, тренируя лошадь для девушки, на которой я планирую жениться.

Перо скрипнуло по бумаге, капля чернил упала с кончика и растеклась по странице бухгалтерской книги. Бледные, утомленные глаза под прядью седых волос наконец-то поднялись, чтобы внимательно изучить Оливера.

– У меня нет внебрачных детей, – проворчал Джордж Салливан, маркиз Данстон.

– Ты единственный, кто так считает.

– Ерунда. Ничего подобного, это невозможно доказать, и я не стану говорить о подобных слухах и лжи в этом доме.

Оливер сделал вдох. Ему никогда не удавалось выиграть подобные споры, но они раздражали старого маркиза – и, как правило, этого было достаточно, чтобы поощрить его продолжать.

– Хорошо. Мистер Салливан Уоринг работает в доме, который, как мы оба знаем, он ограбил менее недели назад. Я подумал, что тебе может быть интересна эта информация, особенно учитывая, что он сумел безнаказанно задеть твоих хороших друзей. – Виконт поднялся на ноги. – Доброго дня, отец.

Снова закрывая за собой дверь отцовского кабинета, Оливер вынужден был отдать Уорингу должное. Ублюдок определенно нашел самый эффективный из всех мыслимых способов, чтобы раздражать их отца – и глава семьи ни черта не мог поделать с этим, если только не хотел сначала сознаться в собственных проступках. А весь Лондон знал, что маркиз никогда не сделает этого.

Интересный способ отомстить – он сам мог бы выбрать такой, если бы когда-нибудь стал таким же глупым и доверчивым, каким, очевидно, был Салливан Уоринг, доверивший защиту своего имущества кому-то другому, пока сам слонялся по Полуострову. Но Оливер никогда не будет ни глупым, ни доверчивым. Особенно в тех вопросах, которые касаются его собственности. В частности, леди Изабель Чалси.

Глава 9

Когда Изабель вышла наружу, в прохладное и солнечное утро, она почти пожалела, что сегодня снова не пошел дождь.

Да, у нее есть вопросы к мистеру Уорингу, и тайна, которую нужно раскрыть. Помимо этого, никто больше не был ограблен с тех пор, как он начал работать на нее, так что, возможно, если он продолжит заниматься тренировкой Зефир, то этого будет достаточно, чтобы удержать его от дальнейшего искушения, а для нее станет достаточной причиной, чтобы продолжить шантажировать его остаться. Но как получилось, что она пообещала подружиться с огромным животным, девушка не имела понятия. Безусловно, Салливан Уоринг – коварный тип.

– Вы хотели бы, чтобы дождь не прекращался? – проговорил он, появляясь со стороны конюшни, ведя Зефир на поводу за собой.

Должно быть, он угадал. Уоринг не мог настолько хорошо узнать ее. А ведь именно ей следовало делать наблюдения. Не ему.

– Ерунда. И, пожалуйста, дайте Зефир немного побегать перед тем, как приблизитесь с ней ко мне.

Он кивнул.

– Как пожелаете.

По довольному выражению на его лице Изабель догадалась, что Уоринг в любом случае собирался это сделать, но не повредит еще раз напомнить ему: в этой игре она устанавливает правила, а ему лучше подыгрывать ей. Вздрогнув, девушка на мгновение закрыла глаза. Она не обязана делать это. Она может вернуться в дом или отрицать, что когда-либо обещала приблизиться к лошади.

Однако они оба будут знать, что Изабель лжет, а если она солгала бы об этом, то могла бы солгать и насчет готовности арестовать мистера Уоринга. И тогда ее может ждать катастрофа. В конце концов, она – и ее знания – с таким же успехом могут быть единственным стимулом для того, чтобы не забираться в чужие дома.

Поэтому девушка стиснула руки за спиной и посмотрела на Зефир, которая скакала галопом туда-сюда, вскидывая голову, в то время как Салливан спокойно стоял, держа другой конец повода, не давая веревке запутаться и позволяя кобыле делать то, что она пожелает. Наконец он притянул лошадь к себе и потрепал ее по загривку, а затем прошептал что-то ей на ухо и повел через двор конюшни туда, где Изабель заставила себя стоять на месте, а не спешить прочь в безопасное место.

– Что вы ей сказали? – спросила Изабель, хватаясь за что угодно, чтобы отвлечь разум от того, что собиралась сделать. – Приказали лягнуть меня?

Салливан, отпустив повод, ухватился за сбрую лошади, точно так же, как и в прошлый раз.

– Я приказал ей хорошо себя вести.

Изабель вымученно улыбнулась.

– Вы очень необычный вор.

– А вы – очень необычный шантажист.

– Вы знаете много шантажистов, которых можете сравнить со мной?

Его губы изогнулись.

– Ни одного. А вы?

– Ни единого. – Изабель одернула себя. – Итак, вы думаете, что Зефир послушается вас?

– Да. Даже если она этого не сделает, то я обещаю, что вы будете в полной безопасности.

Это казалось чересчур громким заявлением, но так как ей отчаянно хотелось, чтобы эти слова оказались правдой, то девушка не стала спорить с ним.

– Ну хорошо.

– Встаньте позади меня.

– Мне не нужно…

– Я вроде как ваш раб, – прервал Салливан, улыбнувшись так, что это затронуло его льдисто-зеленые глаза, и от этой улыбки у нее быстрее застучало сердце, – но я знаю лошадей лучше, чем вы. Встаньте позади меня.

– О, ну хорошо, – проворчала она. На самом деле, идея казалась просто замечательной – чтобы между ней и лошадью оказалась его высокая, подтянутая фигура.

Встав позади Уоринга точно так же, как и в прошлый раз, девушка ухватилась за его рубашку, чтобы не дать ему сбежать.

– Вы можете снова положить ладонь поверх моей, в точности так, как прежде?

– Да. – О Боже, о Боже. Ей следовало бы задавать ему вопросы и требовать ответы, но все, что она могла видеть – это большой серый бок лошади.

– Тогда сделайте это.

– Сделаю. Через минуту.

– Я был в Испании, когда получил известие о том, что моя мать умерла от лихорадки, – неожиданно проговорил Салливан негромким и задушевным голосом. – Я уже пропустил ее похороны, поэтому остался в полку. У нее было несколько хороших друзей, которые обещали позаботиться о ее делах, а когда она заболела, то устроила так, чтобы они присматривали и за моими тоже, так что, казалось, у меня не было никакой причины немедленно возвращаться в Англию.