После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

Насчет этой последней он, вероятно, обманывается, но ведь она уже дважды поцеловала его. И во второй раз это была ее идея, и произошло это после того, как Изабель узнала, что они с Оливером Салливаном – единокровные братья.

Снова прогремел гром. Ахилл метнулся в сторону и заржал, но Салливан натянул поводья и потрепал лошадь по шее.

– Это всего лишь шум, мальчик, – успокаивающе проговорило он.

Облака разразились дождем. Серое покрывало холода и влаги сомкнулось вокруг него. И над ним.

– Шум и дождь, – исправился Салливан, натягивая шляпу пониже на глаза и одной рукой придерживая вокруг себя плащ. – Чертовски бодрит, не так ли, парень?

Когда он добрался до Чалси-хауса, то промок до костей. По крайней мере, он прибыл ровно в десять часов – снова вовремя. Во дворе конюшни хорошо работала дренажная система, но все равно было грязно. Ну что ж. Лошади не возражают против этого, и сам дьявол знает, что ему приходилось преодолевать и худшее. Во всяком случае, ради ее будущей наездницы, Салливан хотел, чтобы Зефир привыкла к различным поверхностям.

– Доброе утро, мистер Уоринг, – произнес Фиппс, встретив его у главных дверей конюшни. – Я подумал, что, возможно, вы сегодня пройдете стороной, с нашей-то чудесной погодой.

Улыбаясь, Салливан пожал плечами.

– Похоже, что завтра дождя не будет, а сейчас я уже не смогу промокнуть сильнее.

Грум усмехнулся.

– Я это слышал. Позабочусь для вас об Ахилле.

– Благодарю.

Схватив запасное одеяло, он положил его поперек спины Зефир и привязал перед тем, как вывести ее наружу. Кобыла даже не повела ухом, когда, гарцуя, вышла под дождь. Отлично. Сегодня – одеяло, завтра – мешок с зерном, и где-то через пару дней – седло.

Салливан несколько минут поводил ее легким галопом на конце повода – Зефир очень хорошо перенесла то, что ее держали в конюшне, и с ней будет легче работать, как только она растрясет свое приподнятое настроение. Задняя дверь Чалси-хауса оставалась плотно закрытой из-за погоды, так что он предположил, что с таким же успехом может приступить к работе. И неужели это разочарование пронзило его грудь? Это всего лишь глупость.

– Мистер Уоринг?

На первом этаже дома распахнулось окно. Насколько Салливан помнил после своего визита поздней ночью, там располагалась уютная гостиная. Однако это не имело значения, так как леди Изабель, с распущенными по плечам белокурыми волосами, напоминающими мягкие золотые нити, сделала ему знак приблизиться.

– Доброе утро, миледи, – проговорил он, приподнимая промокшую шляпу с влажных волос.

Ее взгляд быстро опустился к его рту.

– Знаете, вам не нужно было приезжать этим утром.

– Это всего лишь дождь. И животному, начавшему тренировки, не слишком хорошо пропускать день занятий.

– Вы очень преданны своему делу.

Салливан улыбнулся.

– Вы там одна?

– Да.

– Тогда я выполняю условия моего шантажа. Но не думаю, что вы рискнете выбраться сюда, чтобы сделать то другое дело.

– Другое дело?

– Касающееся обмена секретами. Или информацией, так как вы утверждаете, что у вас их нет.

– Я не собираюсь выходить в такую погоду, – возразила девушка, с преувеличенным ужасом указывая на улицу. – Я простужусь до смерти!

На мгновение Салливан задумался, чего она боится больше: погоды или погладить лошадь. Затем Изабель перевела взгляд ему за спину, туда, где Зефир ржала и пританцовывала в луже, вскидывая голову. Ага. Значит, определенно, лошадь.

– И что такого забавного в том, что я подхвачу простуду, мистер Уоринг? – требовательно спросила она.

Он и не осознавал, что улыбается.

– Мои извинения. Я не ожидал, что ваша решимость докопаться до самой глубины… хм, моей персоны, может быть так легко подмочена, – сымпровизировал Уоринг.

– Она не подмочена. Просто отложена. И я буду наблюдать за вами из окна, так что не думайте совершить что-то безнаказанно.

Салливан склонил голову.

– Я и не думал о том, чтобы плохо вести себя, милая. Тем более без вас.

Пока Изабель в тепле и сухости сидела у окна, потягивая, судя по запаху, мятный чай, он заставил Зефир двигаться по кругу, сначала по часовой стрелке, а затем в другую сторону. Салливан изо всех сил старался сконцентрироваться, но каждая его клеточка знала, что она наблюдает за ним. От этого у него учащалось дыхание, и вставали дыбом волоски на предплечьях.

– Когда я поеду на ней верхом, – крикнула девушка через окно, – то Зефир сможет бежать только по кругу?

– Она также сможет выписывать восьмерку, – ответил он через плечо, пытаясь игнорировать ее замечания во всех остальных отношениях. Однако намного легче было игнорировать дождь.

– Как она научится ходить в узде, когда вы повсюду тянете ее?

– Вы углубляли свои знания о методике тренировки лошадей? – спросил он, разрываясь между раздражением и весельем. Уоринг сомневался, что она задавала бы такие вопросы, если бы стояла рядом с ним. Если бы это на самом деле было так, то он мог бы испытать искушение забросить Изабель на спину лошади – любой лошади – и посмотреть, как бы она справилась.

– Да, я читала, – ответила она. – Филлип дал мне книгу.

– Тогда, возможно, вы захотите выйти сюда и найти применение вашему чтение на практике.

– Только не под дождем, мистер Уоринг. Ради всего святого.

– Тпру, Зефир. – Как только кобыла остановилась, Салливан снова повернулся лицом к дому. – Просто имейте в виду, миледи, что я могу дотянуться до вас через это окно.

– О да, я припоминаю. Вы очень хорошо карабкаетесь через окна.

– К счастью для вас, или вы застряли бы здесь, и вам некого было бы изводить.

– К несчастью для вас, потому что вы действовали настолько неумело, что попались.

С него хватит. Он уронил повод и через грязь зашагал к окну. Когда Салливан добрался до окна, Изабель с едва слышным смешком высунулась наружу и закрыла его, заперев задвижку прежде, чем он смог сунуть пальцы под раму и снова открыть его. Девушка помахала ему из безопасного места позади стекла.

Он сердито посмотрел на нее, а затем вернулся к работе. Закрыв это окно, она совершила самый разумный поступок с тех пор, как они встретились. Вероятнее всего, он угрожал не ее безопасности. А ее добродетели.

– Тибби, тебе не подобает смотреть в окно на странных мужчин.

Изабель на самом деле подпрыгнула, когда ее мать, с вышиванием в руках, вошла в гостиную.

– Он не странный мужчина, – ответила она, снова глядя на Салливана, когда Зефир грациозно описала круг около него. – Я наняла его, и пытаюсь удостовериться, что он выполняет свои обязанности.

Леди Дэршир присоединилась к дочери у окна.

– Мистер Салливан Уоринг очень привлекательно выглядит под дождем, – через некоторое время произнесла она.

– Мама!

Ее матушка со смешком уселась в кресло рядом с потрескивающим огнем.

– Я когда-то была молода, – заметила она. – Я помню, каково это: восхищаться красивой, подтянутой фигурой и горящими голубыми глазами.

– У него глаза зеленые, – поправила Изабель, а затем покраснела, когда осознала, что ее мать уставилась на нее. – Они очень заметны.

– Твой отец рассказал мне, кем предположительно является мистер Уоринг. Прошлой ночью. Полагаю, он принял во внимание, что, так как мистер Уоринг проводит здесь время, а лорд Тилден наносит тебе визиты, то мне лучше знать о том, что их связывает. Ты тоже осведомлена об этом, как он сказал.

Изабель кивнула.

– Тогда ты знаешь, что ради лорда Тилдена тебе нужно держаться подальше от мистера Уоринга. А ради самой себя тебе необходимо перестать наблюдать за ним, через окно или каким-то иным способом.

– Знаешь, все это не его вина.

– Таков общепринятый уклад жизни. А ты, моя дорогая, очень близка к тому, чтобы сделать великолепную партию. Не погуби этот шанс из-за того, что симпатизируешь простолюдину-коннозаводчику с красивым лицом.

Коннозаводчик и вор, к тому же прекрасно образованный и умеющий выражать свои мысли. Возможно, в этом все дело – единственное, что было «простонародного» в Салливане Уоринге, так это то, что все остальные пользовались этим термином, чтобы описать его. Но всех остальных было очень легко разгадать, тогда как в нем она лишь начала разбираться.