Песнь моряка - Кен Кизи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тут всем на голову свалилась эта роскошная яхта, и электричество Битых Псов вдруг заискрило. Напряжение на крыльце деревянного строения поднималось с самого утра. А сразу после полудня явилась член клуба миссис Херб Том с новостями, распалившими всех в два раза сильнее. У ее мужа Херба взяли напрокат единственный в городе лимузин, каковой и циркулировал сейчас по улицам, развозя приглашения. Первым делом машина остановилась перед библиотекой, и из автомобиля вышла одна из киноцац, энергичная девица крепких славянских пропорций. Сверкая загорелыми ногами, она, сообщила миссис Херб, взбежала по ступеням библиотеки, держа в руках черный веер игральных карт. На одной стороне каждой карты вытиснена чернобурая лиса, на другой – выгравированы приглашения для городских прелатов: мэра, начальника полиции, школьного футбольного тренера и двух членов городского совета – мистера и миссис Хиро Вон. По утверждению миссис Херб, имена были выгравированы чистым золотом. Она видела карту футбольного тренера и успела переписать текст на копировальную доску. Эту доску она пустила по кругу.
Тренеру Джексону Адамсу
Студия «Чернобурая лиса»
хотела бы пригласить вас
на
воскресный торжественный прием,
который состоится на борту
яхты «Чернобурка»!
с 18:00 и до полуночи
подпись:
Герхардт Стюбинс
(предъявите, пожалуйста, это приглашение
береговой охране)
Братья поражались и возмущались. Из какой такой дикой преисподней Герхардт Стюбинс мог вытащить имя задрипанного футбольного тренера «Кижучей Куинака»? И что еще дичее – как он узнал, что тренер каждую пятницу ходит в библиотеку, где вкушает ланч с долбаным мэром, шефом полиции, библиотекарем и горсоветниками? Придется сидеть ровно и киснуть, пока несут приглашения, догадались братья.
Всю вторую половину дня лимузин блуждал по раздолбанным улицам города, развозя свои карты. Несмотря на тонированные стекла, люди видели, что за рулем не Херб Том. Херб Том был коротышкой и всегда привставал на сиденье, чтобы рассмотреть творящееся над щитком машины, как жокей в стременах. Сегодня за рулем маячил огромный силуэт с покатыми плечами и без бровей. Одни готовы были поклясться, что это тот самый гигант, который охранял сходню яхты, на что другие возражали не менее пылко, что были недавно в доках, где гигант так и стоит на своем посту. Должно быть, у них два гиганта-японца.
В кавернозных внутренностях автомобиля различались и другие силуэты – не то четыре, не то пять, – но, кроме длинноногой блондинки, никто из машины не выходил. Всю вторую половину дня она вручала эти драгоценные карты, эффектно сверкая ногами и зубами, и при этом ни слова по-английски – только хриплое и загадочное не то «danke schön», не то «auf Wiedersehen»[26], никто не знал точно, что именно.
Было, однако, одно обстоятельство, которое постепенно, но окончательно осознали все: ни одного приглашения не было вручено членам Ордена Битых Псов. Сначала Братья во Псах предположили, что их просто труднее вычислить, чем владельцев магазинов и городских управленцев. Еще и поэтому члены клуба расползались вокруг крыльца своего конференц-зала – обозначить цель для циркулирующего лимузина. Но после того, как он несколько раз проциркулировал мимо, даже не подумав притормозить, на крыльце стал нарастать рассерженный ропот. И нарастал вот уже несколько часов.
Айзек Саллас и Эмиль Грир были среди тех немногочисленных граждан, которых не затронуло это растущее возбуждение. Грир до сих пор не показался на палубе судна, поглотившего его прошлой ночью, Айк не появлялся в центре города. Сразу после ланча из яичницы с копченым лососем он отправился к эллингу с покалеченной «Колумбиной». Он с удовольствием отметил, что в эллинге никого нет и парковка тоже пуста – все машины стояли у другого края плавучих доков, там, где призывно блестел и качался крыльевой парус. Издалека они напоминали мошек, что лепятся к ночному фонарю. Один хотя бы плюс во всей этой фигне – меньше дураков будет путаться под ногами. Он был рад даже тому, что придется работать без Грира, каким бы тот ни был хорошим механиком. Пусть бедный потрепанный павлин поспит, ему полезно отдохнуть. А Айку полезно одиночество.
У «Колумбины», кроме того, что рассекся штырь карданного вала, еще и прогнулась лопасть – видимо, когда их вытаскивали из ила. Айк выяснил это, осмотрев днище лодки через волоконно-оптическую змею Вонов. Обычно для такой работы запускали под дно люльку на стальных тросах и поднимали лодку из воды, но для этого нужна лебедка, а братьев Вон, которые обычно распоряжались в эллинге, не было. Наверное, они где-то в городе вместе с третьим братом Нортоном, пьют сакэ из табачных баночек, нагревая его над бутановой горелкой. Никто из братьев не был азиатом по крови – азиатами были их приемные родители, которые и заразили всех троих особой чувствительностью ко всему восточному.
Оно и к лучшему, что их здесь не было. Айк никогда не любил поднимать лодки, особенно старые хрупкие деревянные ковчеги вроде «Колумбины». Он съездил к трейлеру за гидрокостюмом с гермошлемом и всего за три погружения открутил винт – быстрее, чем если бы стали устанавливать люльку.
На краю одной медной лопасти были глубокие зазубрины – старые раны, судя по тому, что уже проедены патиной. Вот из-за чего так дрожал мотор. Айк повез винт в сварочную мастерскую к Бобу Моубри, но Моубри тоже не было – наверное, стоял на задних лапках у Дома Псов. Боб был Перспективным Щенком и так хотел стать полноправным членом, что всякий раз, проходя мимо клуба, подобострастно съеживался. Тридцать четыре года, шесть футов шесть дюймов роста, но вид такой, будто в любой момент готов пригнуться и напустить лужу.
Сварочная у него, однако, была хорошая, и задняя дверь не заперта. Айк залепил щербину латунью, потом сжал винт тисками и загрунтовал до гладкости. Вернувшись в доки, он за одно погружение нацепил винт обратно на ось (потому что зачистил и смазал как следует), а за второе – прикрутил гайку и резной штифт. До того как снять костюм, он включил мотор и разогнал обороты. Винт крутился как по маслу – как в старые времена. Айк выключил мотор и нырнул снова с гаечным ключом. Гайка сидела плотно, штифт на месте. Когда он всплыл на поверхность, на грязном полу эллинга стоял Грир. Даже сквозь мутный щиток гермошлема и поднимавшийся от мотора пар было ясно видно, что отдыха бедному павлину не досталось совсем.
– Господи боже, откуда ты взялся? – Айзек
