Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий

Он прогнал министров с кресел,

Оппозицию повесил —

И скучал от тоски по делам.

В Триодиннадцатом царстве

(То бишь – в царстве Тридцать три)

Царь держался на лекарстве:

Воспалились пузыри.

Был он – милитарист и вандал, —

Двух соседей зазря оскорблял —

Слал им каждую субботу

Оскорбительную ноту, —

Шел на международный скандал.

В Тридцать третьем царь сказился:

Не хватает, мол, земли, —

На соседей покусился —

И взбесились короли:

«Обуздать его, смять!» – только глядь —

Нечем в Двадцать седьмом воевать,

А в Тридцатом – полководцы

Все утоплены в колодце

И вассалы восстать норовят…

1970

ПЕСЕНКА ПРО ПРЫГУНА В ВЫСОТУ

Разбег, толчок… И стыдно подыматься:

Во рту опилки, слезы из-под век, —

На рубеже проклятом два двенадцать

Мне планка преградила путь наверх.

Я признаюсь вам как на духу:

Такова вся спортивная жизнь, —

Лишь мгновение ты наверху —

И стремительно падаешь вниз.

Но съем плоды запретные с древа я,

И за хвост подергаю славу я.

У кого толчковая – левая,

А у меня толчковая – правая!

Разбег, толчок… Свидетели паденья

Свистят и тянут за ноги ко дну.

Мне тренер мой сказал без сожаленья:

«Да ты же, парень, прыгаешь в длину!»

У тебя – растяженье в паху;

Прыгать с правой – дурацкий каприз, —

Не удержишься ты наверху —

Ты стремительно падаешь вниз».

Но, задыхаясь словно от гнева я,

Объяснил толково я: главное,

Что у них толчковая – левая,

А у меня толчковая – правая!

Разбег, толчок… Мне не догнать канадца —

Он мне в лицо смеется на лету!

Я снова планку сбил на два двенадцать —

И тренер мне сказал напрямоту,

Что – начальство в десятом ряду,

И что мне прополощут мозги,

Если враз, в сей же час не сойду

Я с неправильной правой ноги.

Но лучше выпью зелье с отравою,

Я над собою что-нибудь сделаю —

Но свою неправую правую

Я не сменю на правую левую!

Трибуны дружно начали смеяться —

Но пыл мой от насмешек не ослаб:

Разбег, толчок, полет… И два двенадцать —

Теперь уже мой пройденный этап!

Пусть болит моя травма в паху,

Пусть допрыгался до хромоты, —

Но я все-таки был наверху —

И меня не спихнуть с высоты!

Я им всем показал «ху из ху», —

Жаль, жена подложила сюрприз:

Пока я был на самом верху —

Она с кем-то спустилася вниз…

Но съел плоды запретные с древа я,

И за хвост подергал все же славу я, —

Пусть у них толчковая – левая,

Но моя толчковая – правая!

1970

БЕГ ИНОХОДЦА

Я скачу, но я скачу иначе, —

По камням, по лужам, по росе, —

Бег мой назван иноходью – значит:

По-другому, то есть – не как все.

Мне набили раны на спине,

Я дрожу боками у воды.

Я согласен бегать в табуне —

Но не под седлом и без узды!

Мне сегодня предстоит бороться, —

Ска́чки! – я сегодня фаворит.

Знаю, ставят все на иноходца, —

Но не я – жокей на мне хрипит!

Он вонзает шпоры в ребра мне,

Зубоскалят первые ряды…

Я согласен бегать в табуне —

Но не под седлом и без узды!

Нет, не будут золотыми горы —

Я последним цель пересеку:

Я ему припомню эти шпоры —

Засбою, отстану на скаку!..

Колокол! Жокей мой «на коне» —

Он смеется в предвкушенье мзды.

Ох, как я бы бегал в табуне, —

Но не под седлом и без узды!

Что со мной, что делаю, как смею —

Потакаю своему врагу!

Я собою просто не владею —

Я прийти не первым не могу!

Что же делать? Остается мне —

Вышвырнуть жокея моего

И бежать, как будто в табуне, —

Под седлом, в узде, но – без него!

Я пришел, а он в хвосте плетется —

По камням, по лужам, по росе…

Я впервые не был иноходцем —

Я стремился выиграть, как все!

1970

* * *

Я несла свою Беду

по весеннему по льду, —

Обломился лед – душа оборвалася —

Камнем по́д воду пошла, —

а Беда – хоть тяжела,

А за острые края задержалася.

И Беда с того вот дня

ищет по́ свету меня, —

Слухи ходят – вместе с ней – с Кривотолками.

А что я не умерла —

знала голая ветла

И еще – перепела с перепелками.

Кто ж из них сказал ему,

господину моему, —

Только – выдали меня, проболталися, —

И, от страсти сам не свой,

он отправился за мной,

Ну а с ним – Беда с Молвой увязалися.

Он настиг меня, догнал —

обнял, на руки поднял, —

Рядом с ним в седле Беда ухмылялася.

Но остаться он не мог —

был всего один денек, —

А Беда – на вечный срок задержалася…

1970

БАНЬКА ПО-ЧЕРНОМУ

Копи!

Ладно, мысли свои вздорные

копи!

Топи!

Ладно, баню мне по-черному

топи!

Вопи!

Все равно меня утопишь,

но – вопи!..

Топи!

Только баню мне, как хочешь,

натопи.

Ох, сегодня я отмаюсь,

эх, освоюсь!

Но сомневаюсь,

что отмоюсь!

Не спи!

Где рубаху мне по пояс

добыла?!

Топи!

Ох, сегодня я отмоюсь

добела!

Кропи!

В бане стены закопченные

кропи!

Топи!

Слышишь, баню мне по-черному

топи!

Ох, сегодня я отмаюсь,

эх, освоюсь!

Но сомневаюсь,

что отмоюсь!

Кричи!

Загнан в угол зельем, словно

гончей – лось.

Молчи!

У меня давно похмелье

кончилось.

Терпи!

Ты ж сама по дури

про́дала меня!

Топи!

Чтоб я чист был, как щенок,

к исходу дня!

Ох, сегодня я отмаюсь,

эх, освоюсь!

Но сомневаюсь,

что отмоюсь!

Купи!

Хоть кого-то из охранников

купи!

Топи!

Слышишь, баню ты мне раненько

топи!

Вопи!

Все равно меня утопишь,

но – вопи!..

Топи!

Эту баню мне, как хочешь,

но – топи!

Ох, сегодня я отмаюсь,

эх, освоюсь!

Но сомневаюсь,

что отмоюсь!

1970

МАРШ ШАХТЕРОВ