Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий

И климат изменился. Наш генерал проговорился как-то — на обоих полюсах море сковали льды, образовавшиеся в ту первую зиму, и льды эти не собирались таять. Это казалось многим удивительным, но я не зря ходил в астрономический кружок в далёком, страшно далёком детстве. Всё было просто — льды рассеивали тепло, которое посылало солнце нашей истерзанной планете, и вот уже не только на море, но и на суше в высоких широтах понемногу формировалось нетающее белое одеяло. До Конца света здесь, мне помнится, даже в разгар зимы снег никогда не лежал долго — выпадет и растает. Сейчас же большую часть года мороз цепко держит землю и мёртвый лес, и снега сходят только к началу лета — то есть «безморозного периода», заменяющего отныне лето…

«Убедительный», густо облепленный десантом, вырвался наконец из мёртвого леса и прибавил ходу. Липкая грязь летела с гусениц, и я мельком посочувствовал ребятам, сидевшим на откинутых противогранатных решётках по бортам — шерсть колтуном станет… Сам я сидел на такой же решётке главной башни — сюда грязь не долетала, и обзор неслабый. Мне как бывшему командиру взвода положено. Бывшему, потому что теперь уже все вооружённые силы нашего объекта едва тянут на взвод.

Неожиданно выплыла откуда-то извне холодная и спокойная мысль — а зачем? Зачем мы мчимся к руинам древней подстанции, дабы покарать и уничтожить шайку каннибалов? Конец неизбежен. Не эти, так другие доедят случайно уцелевших в округе, потом пережрут друг друга… А нам в бункере провизии хватит до самого конца.

Я тряхнул головой. Нет! Так не должно быть. Мы — армия, и мы обязаны обеспечивать покой мирных граждан. Пусть их осталось всего ничего, пусть они обречены, но пока есть хоть один — мы обязаны защищать…

«Вы уже защитили, — не сдавался внутренний голос, чужой и холодный. — Если бы не ваша славная армия, все были бы живы».

«Молчать!» — мысленно рявкнул я, не в силах сносить издевательства над собственным рассудком. Если начать сомневаться перед боем…

«А не лучше ли тебе помолчать и подумать? — спокойно и холодно возразил всё тот же голос. — Тем более что другой возможности может и не представиться».

И тогда я запел. Нет, пел я негромко, и никто не услышал моего марша за лязгом боевой машины. Но голос отстал. Добрый строевой марш — лучшее средство от лишних мыслей.

Небо на востоке начало стремительно светлеть, звёзды поблёкли и готовы были вот-вот исчезнуть. Мне почему-то страшно не хотелось этого, и я неотрывно вперился в созвездия. Опрокинутая Чаша и Несбывшаяся Надежда…

А впереди уже горбился пологий вал Промаха. Что-то не заладилось в тонком механизме ракеты, и заряд, который должен был покончить с нашим объектом, образовал гигантскую воронку далеко в стороне.

Ещё чуть, и стали видны костры, освещающие перекорёженные конструкции и угрюмые туши сгоревших трансформаторов. От самого главного здания подстанции остались бетонные колонны и косо торчащие остатки стен. Вот странно, уже которая шайка каннибалов обосновывается в этих развалинах, хотя там повсюду костяки валяются… Может, у каннибалов это даже вызывает прилив аппетита?

«Убедительный» резко сбавил ход, и десант разом посыпался на землю. Освободившиеся от груза решётки с лязгом вставали на место.

— Наконец-то! — из какой-то ямы вынырнули трое разведчиков, у одного на спине болталась плоская коробка рации. — Смерти ждать скорее, чем вас…

— Доложите обстановку! — прервал неуставные сетования Гррот.

— Обстановка обычная. Нажрались и отдыхают. Гррот, похоже, это таки две слившиеся воедино банды. И одна из них выползки.

— Основания?

— Гранатомёты у них, и пулемёт крупнокалиберный. Грамотно поставили, сволочи, прямо на верхней площадке трансформатора горелого. На броневике и не подойти.

Гррот обнажил клыки. Нет ничего отвратительней бывших военных, скатившихся к каннибализму. Неужели так сложно застрелиться?

Первые лучи солнца брызнули на землю, и в стане врага стали очевидны признаки суеты. Действительно, с двух тысяч шагов наш «Убедительный» был отлично виден в свете разгорающегося утра. Можете не суетиться, покойники. На открытой местности, ну куда вам деваться?

— Ложись!

Все разом легли, и вовремя — очевидно, расчёт крупнокалиберного пулемёта не выдержал и послал наугад длинную очередь. Пули с визгом прошлись по броне, взметнули фонтанчики грязи.

Главная башня «Убедительного» даже не шевельнулась, зато одна из малых повернулась и звонко плюнула из пушечки. Короткая вспышка и донёсшийся спустя несколько мгновений гул взрыва известил, что никакого пулемёта у противника больше не имеется. Всё-таки мудр наш старик, ничего не скажешь. Вот бы сейчас мы танцевали на нашем утлом броневике… да как бы не сожгли его, пожалуй.

— Встали и пошли! — прозвучала спокойная команда.

Процессия, возглавляемая бронеходом, двинулась вперёд, неспешно и неотвратимо. Сейчас подонки, обманутые кажущейся удалённостью и медлительностью «Убедительного», рванут из развалин, и начнётся охота.

Главная башня наконец ожила. Громоздкий куб повернулся, поводя стволом, и орудие ахнуло, разнося вдребезги какой-то уцелевший чудом железный сарайчик и недвусмысленно поторапливая несознательных — пора давать ходу…

И действительно, несколько фигур метнулись было в степь, но коротко протрещали автоматы, и они свалились, не добежав даже до остатков некогда стоявшего забора. Я оскалил клыки. Всё было ясно — главарь банды, очевидно, был некогда офицером и сообразил, что бежать бесполезно. Они решили драться.

— Укрыться! Держаться за бронёй!

Со стороны руин послышались одиночные выстрелы, и тотчас заговорили пушки и пулемёты «Убедительного». Десант плотнее сдвинулся за широкой кормой бронехода, ещё и с выдвинутыми боковыми щитами — теперь нас разделяло полторы тысячи шагов, вполне могут положить кого-нибудь…

Снова ахнул главный калибр, уничтожая невидимую мне огневую точку. Мелкие же пушки били теперь непрерывно, вылущивая засевших в хлипких укрытиях автоматчиков и карабинеров. «Убедительный» двигался нарочито медленно, давая возможность экипажу расстрелять как можно больше врагов. Ничего, недолго уже… Ещё немного, и стрелкам-башнёрам бронехода можно будет пустить в ход огнемёты, и тогда жареного мяса у каннибалов будет вдоволь. Вот разве что не останется едоков.