Расправить крылья - Наталья Ружанская

Элли вздрогнула, вспомнив разодранную картину черноволосой красавицы — неужели она?..

— Когда Повелители поняли, что уничтожить ее не смогут, уже было поздно. Они потеряли больше половины воинов, оставив разрушенные города, сожженные поля и сады. И тогда был найден выход — заточить врага на веки вечные. В специальной темнице, магической. Но для этого необходима была невероятно огромная энергия. И тогда он отдал крылья.

Элли вздрогнула — безликое "он" прозвучало дискантом, упав лезвием гильотины.

— Но может быть, можно было…

— Нет. Нельзя. Значит, это была достойная плата.

В лунном свете на мраморном полу за падшим отчетливо пролегла тень двух огромных распахнутых крыльев.

Девушка ахнула.

— Да, тень это все что нам осталось. Как напоминание… за глупость и гордыню.

Наступившая тишина была тяжелой, но наконец-то подул прохладный ветерок, обдувая разгоряченную кожу.

— Вот парадокс. Дети Тьмы и Хаоса — демоны, хладнокровные, бесстрастные, и подчиненные жесткой дисциплине. На другом полюсе дети Света и Порядка — ангелы. Хаотичные, эмоциональные, любопытные. Даже в критической ситуации, в отличие от темных, просчитывающих ходы как в шахматной партии, вместо того, чтобы собраться, могут совершить совершенно дурацкий, глупый поступок, не думая о последствиях.

— Как ты? Когда убил того…

— Да, как я. Был… Но, Тьма милосердна. Да, ночью выходят на свет пороки, и умирает больше всего людей, но и ночью больше всего рождается детей.

Задумчивая девушка подобралась и раздраженно фыркнула:

— Это не аргумент.

— Почему? Ночь скрывает под волшебным покровом нищету и убожество дня, дает отдых воспаленным за день глазам. Передышку, чтобы люди, утомленные работой и трудностями, могли набраться сил и встретить утро. Запомни, девочка, достойно награждать — тяжело, но и не менее тяжко соразмерно наказывать. Не смотри так недоверчиво. Скажи, что бы ты отмерила убийце? А убившему — защищаясь? Ведь он все равно согрешил.

— Я… не знаю.

Майкл улыбнулся и нежно провел по серебристым крыльям.

— Я вижу, маленькая. И знаю, что из тебя получился бы отличный ангел.

— Почему — "получился бы"? — Насторожилась Элли.

Ответ прозвучал глухо, будто из колодца.

— Оговорился. День был тяжелый. Иди спать, малышка, для… светлых уже поздний час…

ГЛАВА 7

Завтрак, а для встающей на рассвете ангелессы — обед, в замке проходил почти в полном молчании.

Непонятно отчего хмурый Повелитель, с утра изволивший наорать на казначея, отчитать горничную и уволить главного конюха, раздраженно пилил на тарелке отбивную и без конца пил крепкое вино.

Мрачная Шанти с синяком под глазом — результат очередного неудачного опыта, после которого оглушенную демонессу почти полчаса выкапывали из обломков, сопела над миской с колотым льдом. Элли попыталась было посоветовать приложить холодное серебро, но в ответ получила презрительный взгляд пустынной гюрзы и со смущением все-таки вспомнила одну из редких непрогуленных лекций о том, что серебро и демоны сиречь материи несовместимые; двоечница несчастная…

Келли, которую притянула с собой светлая, непривычная к столь высокому обществу, тихонько сидела, сжавшись в комочек, попеременно то краснея, то бледнея, отчего веснушки на курносом личике делались больше и ярче.

И только сияющие Майкл и Элли, довольно сгребали в тарелку салатики. А девушка ревниво поглядывала на блюдо с мороженым и булочки с вишневым джемом — не тянется ли там чья-нибудь шаловливая рука к бесценному лакомству.

После ночного разговора с падшим, между ними возникло нечто вроде негласного перемирия, поэтому мелодичный говор и смех двух ангелов, пусть один из них и бывший, разбавлял угрюмую атмосферу в столовой.

Девушка время от времени бросала быстрые взгляды на Конрада. Последнее время с ней творилось нечто непонятное — ей одновременно и нестерпимо хотелось быть с мужчиной, но при этом, когда Владыка демонов был рядом, у нее начинало все валиться из рук и словно поднималась температура.

Внезапно Повелитель выпрямился, будто к чему-то прислушиваясь, удивленно приподнял брови и прищелкнул пальцами, вызвав облачко синих искорок.

Элли с детским любопытством уставилась на демона, остальные более дисциплинированные, опустили глаза, опасаясь раздражать и без того будто укушенного бешеным оборотнем Владыку.

Через несколько минут в дверях столовой появилась пухленькая фигурка Наэлы. Верховный демон, поприветствовал провидицу, а Майкл, рассыпаясь в комплиментах, в которых любвеобильный младший демон был дока, приглашающе отодвинул для девушки стул.

Наэла села, чинно сложив руки на коленях, задумчиво с удивлением оглядела довольную жизнью светлую и, отказавшись от угощения, без обиняков заявила:

— Конрад, мне нужен Михаэль.

— Зачем?

— Я должна перед тобой отчитываться?

Оракул вопросительно приподняла бровь, но Конрад недовольно скривился, и приняв нарочито безразличный вид, замолчал.

Наэла поняла — не разрешит. Зло насупилась.

— Мне нужен охранник.

Молчание.

— У меня было видение. Мне нужно к утесу Скорби.

Если бы в комнате вдруг появился сам создатель или истинные сущности — Свет и Тьма, то и это не произвело бы столь ошеломляющего эффекта. Замерев соляными столбиками все, исключая ничего не понимающую Элли, уставились на провидицу. Верховный демон прищурился:

— Все вон. Майкл, останься.

Понятливая Шанти, уже шла к выходу, на ходу прихватив с блюда пару пирожков. Прислуги давно и в помине не было. А разочарованную Элизу, едва не силком потащила к выходу Келли.

Пристроившись на лавочке в саду, девушка с любопытством наблюдала за приоткрытыми окнами столовой, подавляя желание подползти поближе и подслушать. Серьезным препятствием в этом деликатном вопросе являлась вовсе не совесть, а шикарная клумба золотистых эльфийских роз, с совершенно неповторимым ароматом и острыми как иглы шипами.

— Келли, а что это за утес Скорби?

Демонесса сморщила курносый носик и чихнула тоненько и звонко, будто котенок на солнце.

— Ты не знаешь?

— Нет.

Девушка задумчиво потерла маленькие рожки, вспоминая:

— Утес Скорби расположен далеко на южном хребте Зимних гор, безлюдных и опасных, даже летом укрытых тысячелетними ледниками. Согласно легенде, вернее, — поправилась рыжая, — истории, раз уж основные ее участники до сих пор живы, именно там заточена… Ненависть.