Приют Одиннадцати - Вячеслав Ракитянский

Фред вспомнил, как за несколько метров до земли у Курца заклинило верёвку в карабине, всего-навсего узел не прошёл. А у того просто сил не осталось, чтобы его перестегнуть. Так и висел до конца дня на скале, пока не сняли.

Именно тогда Лист впервые почувствовал страх перед неизбежностью. Это потом он вспомнил, что тревога поселилась в нём ещё по дороге из Инсбрука, задолго до того, как они оказались у подножия Белой Кобры.

И сегодня те же самые ощущения. Страх перед неминуемой трагедией. Совсем не такой, как бывает перед боем.

До гряды поднялись без особых сложностей благодаря погоде и хорошей видимости. Противника до перевала заметно не было. Ночью тоже было относительно спокойно. Русские стреляли где-то на северном склоне. Возможно, туда уже подошла сорок девятая.

Утром при спуске с гряды напоролись на группу вражеских альпинистов. Хорошо, что не в связке шли и противник слишком рано открыл огонь. Иначе положили бы всех сразу ещё до ледника. Рассредоточились, укрылись за каменными выступами и в трещинах.

Грооту достаточно был мельком взглянуть на карту, чтобы принять верное решение. Пятеро во главе с Фредом пошли по расщелине влево, в обход. Остальные отстреливались, постоянно меняя позицию и оттесняя неприятеля к скалам. Бой продолжался не больше часа, русские вовремя спохватились, увидев, что их пытаются прижать к отвесной стене, от которой был единственный путь — прямо на группу Гроота. Под прямым огнём, да ещё находясь на склоне, оттеснить егерей гауптмана было невозможно. Русские это поняли и отступили.

Несмотря на потерю времени, к «Приюту одиннадцати» подошли около восьми вечера. Вторая стычка произошла прямо на склоне, ведущем к отелю. На этот раз враг плотно держал оборону.

Открытый пологий склон не давал возможности обойти его с фланга, а идти вверх было бы безумием. Оставалось единственно верное решение — попытаться измотать противника, но при этом самим сберечь силы и молиться, чтобы у русских не оказалось под рукой миномёта. А к активным действиям перейти, когда стемнеет.

Полтора часа бесконечных перемещений под прикрытием валунов и нагромождений скальных пород могут измотать кого угодно. Да ещё под огнём противника. Тут всё зависело от подготовки, а егеря последние месяцы только ею и занимались, но даже они к концу дня вымотались и двигались не так активно. Хорошо ещё, что можно было не отстреливаться, экономить патроны и силы.

Вражеский пулемет замолчал минут двадцать назад, видимо, боеприпасы были на исходе, теперь со стороны отеля раздавались только редкие, одиночные выстрелы.

Возможно, гауптман принял не совсем верное решение. Если так и дальше пойдёт, то группе Гроота придётся либо отходить на безопасное расстояние, либо выставить посты и заночевать прямо на склоне. И надеяться на то, что ночью русские не предпримут вылазку.

— Тут солнце садится когда-нибудь?

Фред обернулся. Позади него, пригнувшись, стоял совсем молодой парень, почти мальчишка. Тяжело дышал, опираясь на автомат.

— Держись поближе к камням.

В следующую секунду парень резко мотнул головой и медленно опустился на колени. Бросил автомат, одной рукой схватился за горло, другой размахивал в воздухе, словно пытался поймать ускользающую жизнь. Прохрипел невнятно и упал лицом вниз. Фред, рискуя попасть под пули, прополз пару метров назад и перевернул егеря на спину. Из горла брызнула тонкая струйка крови, парень судорожно вдохнул и пытался подняться. Фред попробовал пережать рану рукой, одновременно отстёгивая от пояса подсумок. Совсем рядом зашелестели пули, вспахали землю и мёрзлый снег, высекли искры из камней. Одна вспорола гимнастёрку на груди парня, тот дёрнулся и затих.

Фред обернулся, пытаясь отследить, откуда вели огонь. Вернулся к камню и выпустил несколько коротких очередей. Особо не целясь. В никуда. В начавшие сгущаться сумерки.

Русские давно уже ослабили огонь, а вскоре и вовсе прекратили стрелять. Фред видел, как они один за другим отходили в сторону отеля. Было странно, что противник оставляет такую выгодную позицию. Хаймс Гроот и сам был в недоумении, когда Штросс захотел узнать его мнение по этому поводу.

— Скорей всего, боеприпасы закончились. Не исключаю вариант, что это распоряжение командования.

— Загадочная русская душа, — сострил кто-то из офицеров, и гауптман рассмеялся.

— Возможно. От них всего можно ожидать. В любом случае это нам на руку, и другого шанса нам может и не представиться. Будем подниматься к «Приюту». Скорее всего, они поджидают нас в отеле. Нужно быть готовыми.

Гауптман поднял группу и под прикрытием темноты повёл к «Приюту одиннадцати». Чем ближе Фред подходил к отелю, тем сильнее копошилось внутри то самое предчувствие неизбежности. Восхождение, дневные стычки и пальба несколько отвлекли, но теперь страх снова вернулся.

Кто-то из егерей указал рукой на темнеющий в сумерках силуэт горной гостиницы.

— Ну и уродец.

Фред поднял голову и посмотрел вверх. Отель был больше похож не на место отдыха альпинистов, а на громоздкий бункер с узкими окнами. Или на дирижабль, наполовину зарытый в землю. Даже на фоне видимой позади вершины Эльбруса это чудовищное строение казалось неприлично огромным.

— Да уж… Впечатляет.

Закрепившись на небольшом удалении, сделали несколько выстрелов в сторону здания. Наугад. Русские не отвечали, и гауптман принял решение идти на штурм несколькими эшелонами. Фред со своей группой должны были выступать первыми.

Расстояние до отеля егеря преодолели за две минуты, не больше. Пока бежали, со стороны «Приюта» не раздалось ни одного выстрела. Первый, оказавшийся у входа, вышиб ногой дверь и ввалился внутрь. Остальные егеря один за другим исчезали в дверном проёме, проваливаясь в темноту узкого коридора. Перед самым входом Фред оглянулся — к гостинице двигалась следующая группа во главе с Хаймсом Гроотом.

Коридор несколько метров тянулся вглубь постройки, затем поворачивал влево. По обе стороны можно было различить два ряда дверей. Свет сюда попадал из единственного окна в торце здания. Егеря поочерёдно открывали двери и рыскали прицелами по пустым спальным помещениям. Из открытых проёмов, через окна спален в проход попадал сумрачный свет, от этого коридор казался ещё более безжизненным и неуютным.

Страх, необъяснимый и жуткий, нарастал с каждой минутой, Фред пытался его прогнать, но тщетно. Ругал себя за эту слабость, но побороть так и не смог. В довершение ко всему Лист снова вспомнил тот страшный день у подножия Эйгера. Тогда лишь одно неверное решение повлекло за собой цепь событий и привело к трагедии. Он попытался отогнать мрачные мысли, но на смену им пришли воспоминания о последней встрече с Хелен. Об этом он тоже не хотел, не должен был думать. Слишком велика ответственность. Невозможность сконцентрироваться в нужный момент может привести к гибели людей и провалу всей операции.