Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саксонские министры, горевшие желанием услужить королю, согласились на поездку Анны-Констанции в Берлин. Перед отъездом она передала все свои ценные вещи, включавшие золотые подсвечники и золотой сервиз, меха, дорогую одежду, придворному еврею Ионасу Мейеру, племяннику банкира Беренда Лемана. Помимо дюжины сундуков, там было также два огромных деревянных ящика, в которых находилась разобранная на части ее позолоченная карета. Графине было в высшей степени неприятно, что в ее дворце проживает новая пассия короля, но уж она-то позаботится о том, чтобы эта тварь не ездила в ее экипаже. Сверх этого Анна-Констанция вручила Мейеру ларец, содержавший большую часть ее драгоценностей, более ста украшений с жемчугом и бриллиантами. 15 ящиков со столовым серебром были оставлены на хранение Пёрльхефтеру.
В начале декабря 1715 года графиня прибыла в Берлин, сняла скромную квартиру под вымышленным именем мадам Лакапитен и стала добиваться разрешения на свидание с кузеном. Крепость Шпандау была тюрьмой государственного значения, и получить требуемое разрешение оказалось нелегко. Ее пребывание в Берлине затягивалось, что вызывало нескрываемое раздражение Августа. Но когда ей все-таки удалось добиться этого разрешения, оказалось, что кузен еще более нуждается в ее помощи. Кристиан-Детлеф фон Рантцау надеялся, что бывшая фаворитка поможет ему выбраться из заключения, ибо тюремщики оценили его свободу в 15 тысяч талеров. Такой суммой графиня не располагала. Она умоляла родственника сообщить ей, как она может получить в свои руки документ, а уж потом заняться изысканием столь крупной суммы, но тот явно опасался, что в таком случае так и сгниет в тюрьме.
Тем временем ее затянувшееся пребывание в Берлине вызвало неприкрытое волнение как Августа, так и графа фон Флемминга. Возникла опасность, как бы она не разгласила некоторые тайны, способные восстановить прусского короля Фридриха-Вильгельма, известного своей подозрительностью, против Августа. Саксонскому посланнику в Берлине было дано указание хлопотать об аресте и выдаче графини. Тем временем Анна-Констанция в поисках денег решила отправиться на осеннюю ярмарку в Лейпциг, где у нее было доверенное лицо, и попытаться вытрясти деньги со своих должников. Разумеется, Лейпциг кишел шпионами Августа и представлял собой ненадежное место. Поэтому графиня отправилась в городок Галле близ границы с Саксонией, где поселилась в небольшом домишке на малоприметной улочке. Два чемодана, в одном из которых находилась расписка на хранение ее имущества в Гамбурге, она передала под расписку доверенным лицам в Берлине. В Галле, невзирая на ее желание сохранить инкогнито, стало быстро известно, кто она такая. Один из путешественников упомянул ее в своих воспоминаниях:
«Мне не так давно пришлось видеть графиню фон Козель в Галле. Она жила очень уединенно в отдаленной улице, у одного мещанина.
Мне удалось ее видеть несколько раз стоявшей у окна в глубокой задумчивости. Заметив, что за ней наблюдают, она быстро удалилась. Кроме прислуги, приносившей ей обед, к ней никто не приходил, за исключением одного приличного господина, которого все считали за ее любовника. Нельзя себе представить более красивую женщину. Горе, ее угнетавшее, выражалось в бледности ее лица и в глубине ее взора. Она принадлежала к числу красавиц с большими черными живыми глазами. У нее белый цвет лица, прекрасный рот и нос красивого очертания. Вся ее наружность чрезвычайно привлекательна; в ней присутствует какое-то величие и благородство. Королю, наверно, было нелегко освободиться от ее сетей».
Тем временем в Берлине саксонский посланник сумел внушить прусскому королю мысль об опасности, которую представляла собой графиня для Саксонии. 13 октября она была арестована в Галле, и перед ее домом поставлены стражники. Констанция принялась строчить письма прусскому королю, доказывая свою невиновность. Все послания оставались без ответа, а в Берлине шли напряженные переговоры по выдаче графини саксонским властям. Посланник Дрездена предлагал выдать ее в обмен на нескольких прусских дезертиров, пойманных в Саксонии. По прусским законам дезертиры подлежали смертной казни, но после того, как король Фридрих-Вильгельм дал свое августейшее слово, что им будет сохранена жизнь, обмен состоялся.
Неделю за неделей ожидала Анна-Констанция своей судьбы под стражей в Галле. Один из охранявших ее прусских офицеров по имени д’Отшармуа влюбился в эту неотразимую женщину, и графиня решила воспользоваться этим. Она попросила его незаметно вынести из дома приходно-расходную книгу графини, содержавшую перечень всех ее должников, а также забрать к себе чемодан, оставленный ею в Берлине на хранение под расписку.
21 ноября 1716 года за ней явилась саксонская стража, которая подвергла ее унизительному обыску и вывезла на границу. Сопровождавшим офицерам было запрещено разговаривать с ней. На ночь пленницу разместили в заброшенном домишке, где ночью пьяные стражники изнасиловали ее. Затем графиню перевезли в Лейпциг и разместили на постоялом дворе, где она попыталась сбежать. Констанция предложила хозяйке 500 талеров за одежду простолюдинки, но та отнеслась к ней без малейшего сочувствия и сообщила сопровождавшему офицеру о попытке бегства.
По решению министра финансов Анну-Констанцию поместили в замок Носсен. Она прибыла туда в сопровождении своей горничной, камердинера и секретаря, в их распоряжение предоставили четыре крохотные комнатки. Замок охраняли семьдесят солдат. Офицерам запрещалось разговаривать с графиней и передавать ее письма. Доступ в замок был запрещен из опасения бегства заключенной. В замке размещался начальник округа со своим штатом. В нем проживала также госпожа фон Меггенбург, дружелюбная пожилая дама, которая попыталась помочь несчастной. Констанция тут же заговорила о побеге, но дама объяснила, что это невозможно.
— Четверо стражников постоянно несут караул перед дверью вашей комнаты, а окна забраны решетками.
Она видела, что Анна-Констанция плохо чувствует себя, и старалась хоть как-то облегчить ее положение.
27 ноября 1716 года у графини случился апоплексический удар, в результате которого правая половина ее тела была парализована. Охрана никак не отреагировала на это, но госпожа фон Меггенбург отправилась в Дрезден, где сообщила о болезни графини фон Флеммингу. Тот перепугался, что вину за смерть пленницы возложат
