Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Дороги Катманду - Рене Баржавель

Дороги Катманду - Рене Баржавель

Читать онлайн Дороги Катманду - Рене Баржавель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 45
Перейти на страницу:

Он помахал рукой, развернул джип и исчез за деревьями.

***

Некоторое время Оливье считал дни, но на пятом или шестом сбился со счета. Впрочем, ему было все равно. Он шел вперед, то поднимаясь в гору, то спускаясь, и каждый раз перед ним возникал новый подъем. Он не уставал, и если бы ему не нужно было найти Джейн, то ему даже понравилась эта бесконечная дорога. Она казалась ему легкой, и не только потому, что торопился к Джейн, но и оттого, что он лишился тяжелого груза ненависти и презрения к своему отцу.

Он пришел сюда с другого конца света с ножом, которым собирался вспороть мошну мерзкому миллиардеру, чтобы извлечь из нее свои миллионы, но вместо угрюмого богача встретил жизнерадостное несмышленое дитя, такое же бедное, как он сам. Несколько банкнот, которые Жак сунул ему в карман и от которых он сначала хотел отказаться, пришлось взять, чтобы не обижать отца. Теперь они лежали на дне его рюкзака, делая его совсем невесомым, потому что эти деньги были символом отцовской любви и мужской дружбы. Получи он миллионы от чужака, который был его отцом, и они давили бы на его плечи свинцовым грузом.

Дорога обогнула узкую долину и устремилась кверху, к свету, становившемуся все ярче, все сильнее. Оливье вышел на гребень и остановился, пораженный.

Под ним простиралась широкая долина, зеленая, словно английский газон, пересеченная во всех направлениях множеством тропинок и дорог, разрисованная трудолюбивыми руками земледельцев, без малейшего клочка дикой растительности, без единого неухоженного пятачка земли. На противоположной стороне долины, далеко на горизонте, к небу мрачными уступами все выше и выше поднимались гигантские горные хребты. Вершины самых дальних пиков тонули в чудовищных облачных массах, тяжело опиравшихся на горные хребты. Это было предупреждение человеку, что его мир не должен преодолеть границы охраняемого ими беспредельного пространства. Над медленным водоворотом облаков еще выше в небо уходила вершина прозрачной фарфоровой белизны, зазубренная, острая, нереальная, легкая, как мечта, и в то же время подавляющая своей мощью. Она занимала половину неба.

— Гималаи, — зачарованно пробормотал Оливье.

Огромное белое зеркало горы нереальных размеров посылало в долину невесомые лучи, концентрат лазури и света, извлеченный из небесных глубин, субстанцию белее белого, прозрачнее пустоты, которая проникала в обычный дневной свет и вспыхивала, не смешиваясь с ним. Эти лучи ложились на все контуры рельефа, на каждый дом, на каждое дерево, на каждого человечка-муравья, копошащегося в земле, даже на уродливый грузовик, рыча поднимавшийся на перевал, создавая вокруг всего ореол неземной красоты. Благодаря этому освещению воздух казался менее плотным, более пригодным для дыхания, а любое напряжение сил становилось радостным. Это был свет божественного праздника, подаренный людям, чтобы укрепить в них уверенность в том, что все, что они ищут — справедливость, любовь, истина, — существует, нужно только всегда идти вперед, искать и добиваться. И если смерть останавливает вас на пути, это не имеет значения — цель продолжает существовать для других.

Когда мимо застывшего на обочине Оливье прогрохотал грузовик, он прокричал заполнившим кузов пассажирам: «Катманду?» — и махнул рукой в сторону долины. Все в кузове принялись отрицательно качать головой, смеясь и выкрикивая непонятные фразы.

Оливье свернул на сокращающую путь тропинку и быстро зашагал вниз по склону, мурлыча какую-то глупую мелодию, песенку счастья.

***

По всем дорогам в Катманду стекались крестьяне в пестрых, иногда даже довольно чистых, одеждах. Семьями, целыми деревнями, взрослые, старики и дети, идущие с четырех сторон света и со всех промежуточных направлений, спешили к центру мира, которым в этот день стала главная площадь Катманду, на которой храмы самых разных размеров, столь же многочисленные, как деревья в лесу, были заполнены небесными и земными богами. В этот день в этом месте людям и богам полагалось встречаться, беседовать и радоваться тому, что каждое существо в мире находится на своем месте и делает то, что должно быть им сделано. И все радовались жизни и смерти, непрерывно сменяющим друг друга, противоположным и в то же время стремящимся в одном направлении.

Оливье, до сих пор в одиночестве шагавший по своей тропинке, скоро был поглощен все более и более густой толпой радостных грязных людей, пахнущих сеном и навозом. Его сжимали со всех сторон, толкали и тянули вперед, пока он не попал в стены Катманду через западные ворота.

Толпа завлекла его на узкую улочку, ведущую к площади. В воздух поднималось едкое облако пыли из растоптанного тысячами ног высохшего на солнце коровьего навоза, помета собак и обезьян и человеческого кала. Проникнув в ноздри Оливье, отвратительный запах едва не задушил его. Он поспешно прижал к лицу носовой платок, но тончайшая пыль просачивавшаяся сквозь него, продолжала производить такой же эффект, как негашеная известь. Сунув платок в карман, он глубоким вдохом через рот заполнил свои легкие пылью с запахом дерьма и. перестал замечать его. Так бывает в море, когда ты, кинувшись очертя голову в воду, невольно хлебнешь добрую порцию. Сопротивляясь, ты только ухудшаешь свое положение, продолжая поглощать горькую воду, пока не утонешь. Если же подчинишься, то быстро превратишься в рыбу.

Толпа замедлила движение, пропуская корову, выбравшуюся на улицу через распахнутые двери. Не реагируя на людскую массу, она неторопливо пересекла проезжую часть и сунула морду в лавочку на противоположной стороне. Не обнаружив среди медной утвари ничего достойного внимания, она медленно направилась к площади. Это было упитанное животное, преисполненное чувства собственного достоинства. Обгонявшие корову люди старались не задеть ее и ничем не потревожить. Обе стороны улицы были заняты лавочками без витрин, с настежь раскрытыми дверями. Они были заполнены металлической посудой, веревками, инструментами, религиозными картинками, ожерельями из жемчуга и красного коралла, мотками шерсти, непальскими одеяниями и европейской одеждой, шапочками самых разных цветов и прочей хозяйственной мелочью, заполнявшей небольшие коробки. Там можно было увидеть небольшие кучки порошка желтого или красного цвета на зеленых листьях или клочках рисовой бумаги, кусочки непонятной еды, сложенные в виде конусов, лепестки цветов и множество других предметов, происхождение и назначение которых оставалось для Оливье непонятным. Много места занимали ведра, тазы, миски, браслеты, ужасные статуэтки и разные другие пластмассовые изделия индийского производства. Ветхие домишки, казалось, были готовы в любой момент обрушиться на жалкие лавчонки. Великолепные ставни из резного дерева разваливались, деревянные кружева, украшавшие фасады, были изъедены временем, пороги стерты, а балки изогнуты. Но мимо этих дряхлых строений, по улицам превращенного в мумию города стремилась толпа юных, здоровых и жизнерадостных людей, увлекая за собой Оливье.

Он пытался, впрочем, без особой надежды, разглядеть между головами людей силуэт Джейн или кого-нибудь из ее приятелей. Но ему не встретилось ни одно европейское лицо, и в его ушах стоял сплошной гул от слов, произнесенных на неизвестном языке. Он ощущал себя здесь более чужим, чем в любой другой стране. Его словно погрузили в иное пространство, с обитателями которого он мог общаться с тем же успехом, что и с муравьями или курами. Но он был уверен, что имеет дело с доброжелательным племенем, от которого не может исходить никакое зло, хотя, впрочем, и добро. Только улыбки и дружелюбные жесты, сопровождающие непонятный язык, любезность вместе с безразличием. Старые и молодые, мужчины и женщины мелькали, обращая на него внимания не больше, чем на какой-нибудь бесполезный предмет. Они были охвачены радостью повстречаться со своими богами и провести праздник вместе с ними.

Вдали, в конце улицы, Оливье уже видел возвышающийся над домами лес храмов, слышал звуки музыкальных инструментов и нестройный хор поющих голосов. Его вытолкнули на площадь в тот момент, когда на ней появился оркестр, в котором наряду с небольшими скрипками преобладали странные духовые, струнные и ударные инструменты из дерева и металла. Музыканты извлекали из них звуки, способные погрузить в нирвану любителей атональной музыки. Тем не менее музыка были жизнерадостной, а мелодия свободной. За музыкантами медленно передвигался буйвол, украшенный цветами и разноцветными лентами, которого вел за собой мужчина в маске обезьяны. Вслед за буйволом шел воин, игравший чудовищными мускулами, на котором из одежды была только узкая полоска ткани на чреслах. На правом плече сверкало длинное, широкое и тяжелое лезвие кривого меча, заточенного с внутренней стороны изгиба. Он возглавлял группу разодетых в пестрые одежды танцоров, лица которых скрывались под ярко раскрашенными масками богов и демонов. Не останавливаясь, они разыгрывали сцену, изображавшую, по-видимому, один из актов творения.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 45
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дороги Катманду - Рене Баржавель торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит