Миры Непримиримых - Тимур Свиридов

– Царакклан? – негромко спросил Дар.

– Царакклан – это центр любого селения, – тихо откликнулся Ходват. – Во-он за той белой стеной…

– И что там?

– Всё. Махо, цнбр, Совет…

Остро кольнуло любопытство: сейчас удастся наконец посмотреть, что это за цнбр!

Дромы легко перешагивали междворовые заборы, каждый из которых был повыше тангра. На земле тут и там попадались истерзанные трупы а'зардов. Большинство из них отнюдь не выглядело воинами.

Что-то было не так.

Дар почувствовал беспокойство от несуразности происходящего: если удар Саудрака наносился в отместку за разорение Хотоаги, то обидчики должны были предполагать ответное нападение. Нравы тут не мягки, а терпение тангров коротко. Но, похоже, никто не ждал мщения со стороны Хуурадана. Никакого охранения или засад и в помине не было! Даже наоборот – воинов среди погибших найти трудно. Немудрено, что внешний и внутренний валы пали так легко…

Проломленные крыши, почерневшие и страшные, уже почти не чадили, лишь едва курясь сизо-серым маревом. Другие еще изрыгали плотные черно-синие клубы, распространявшие резкую кислую вонь. Вид разбитого, уничтоженного, униженного городища а'зардов почему-то задел Дара не менее, чем вчера – вид израненных тангров Хотоаги. Но чувство жалости, похоже, было роскошью, не свойственной местным обычаям.

Около трети домов были еще целы, но туда уже направлялись неторопливые громады боевых дромов и деятельно-суетливые пешие отаруги Саудрака. В одном из ближайших домов вдруг гулко загрохотало, зазвенело. Послышались громкие крики, визг. В мужских грубых голосах слышалась лишь злоба. Им с ужасом и мольбой отвечали другие – высокие, тонкие. Тут же защелкали, злобно зарычали несколько скехов. За изломом ближнего забора открылось наконец, как бойцы Саудрака выволакивают из еще целого полукруглого строения двух горожан небольшого роста. Зрелище приковало взгляд Дара, поскольку видеть таких тангров ему еще не доводилось. Они были значительно ниже и тоньше, а по обе стороны шеи свисали прядки редких желтых волос, касаясь верхнего ребра латниров. Маленькие отчаянно отбивались от пришельцев, но их удары были как щекотка для громадных мрачных отаругов. В одной руке блеснул нож, тут же равнодушно выбитый ратником. Воины не уклонялись и не озлоблялись, хмуро выполняя свое дело.

«Женщины, – пришло Дару в голову. – Так выглядят женщины-тангры…»

Похоже, хуураданцы уже утолили жажду мести, и теперь разрушения производились скорее из чувства долга, чем от ненависти к врагу. Дар ясно видел их безразличие к изирдоркам. Ярость нападающих выдохлась, исчерпав себя. Хотя нет, постой-ка… Новая вспышка неистовства воинов почему-то была обращена на само строение. Оттащив женщин в сторону, отаруги будто потеряли самоконтроль. Дар удивленно смотрел, как разъяренно они плевали в опустевший дом, злобно пинали, чуть ли не грызли его белые стены. Клыкастые скехи носились кругом на коротких лапах, добавляя свою толику в общее сумасшествие.

Наконец шевельнулся дром, до того неподвижно стоявший поблизости, и неспешно выступил вперед. Стало тихо, и в этой тишине Ходват отчетливо произнес:

– Конец атату.

Дару послышалось сочувствие в его словах.

Судя по всему, это был кульминационный момент трагедии, потому что женщины закричали особенно пронзительно, безуспешно пытаясь вырываться из стальной хватки воинов. Может быть, кто-то остался в доме? Ребенок?.. Но почему тогда они не вынесли его с собой? Нет, неправдоподобно… Однако визг продолжал нарастать, и тем страшнее, чем ближе подходил дром.

Дар не мог отделаться от чувства, что не улавливает какого-то важного смысла в происходящем, без знания которого все выглядело страшной нелепицей.

Как можно мстить дому?!

Какое им всем дело до этого дома?

Всадник поднял дрома на дыбы. С гулким ударом передние лапы зверя опустились. Крыша хрустнула, но выдержала. Заорали, загоготали отаруги. Тонкий визг набрал такую силу, что уши начало закладывать. Против воли Дар вдруг начал прикидывать, что можно сделать, чтобы помочь женщинам. Похоже, конвоиры прочли по глазам все его мысли. Их дромы плотно сошлись с обеих сторон, в мгновение ока Дар был освобожден от обременительной тяжести обоих мечей, топорика и тронка. Какой-то отрешенной стороной сознания он подумал, что вряд ли его остановило бы отсутствие оружия, но… Почему-то ему все было безразлично, в глубине души расположились тишина и темнота.

Это не его планета.

Не все он понимает в их жизни.

Не ему их и судить.

Дром снова обрушил на атат свою чудовищную тяжесть, с грохотом проломив наконец жесткую полусферу крыши. Облако щепок и пыли взлетело вверх, стали видны обломки черных от времени досок, перемазанных глиной, перевитых корнями и зелено-голубыми гибкими веточками. Изнутри столбом вырвался запах – влажно-густой, прелый, растительный, и в то же время – кислый, острый, мерзкий. Казалось невероятным, что тангры могли жить в своих домах с таким запахом!

Стоящий внизу воин потянул бурдюки с чем-то жидким и быстро опорожнил их внутрь разбитого строения. Тут же поднесли пылающие факелы и один за другим побросали в свежий пролом. Там гулко полыхнуло и занялось большим огнем. Повалил черный жирный дым, заслоняя усталое закатное солнце. Женщины продолжали кричать, кусая и молотя кулаками державших их отаругов. Они вели себя так, будто подожгли не жилище, а их самих. Дар повидал уже много крови в этот день, но все же и его пробрало до сердцевины, он больше не мог оставаться равнодушным к этому страданию.

– Там остались их дети? – сквозь зубы спросил он у ближайшего воина.

Вместо ответа тот фыркнул и отвернулся.

– Что мы, изверги? – проскрежетал второй из всадников, и оба громко заржали.

– Давай, чужеземец, не задерживайся тут. Ходват, прикрой рот! Быстро к Саудраку оба!

Элитар хуураданцев занимал третий, высший, уровень какого-то явно ритуального большого здания, громоздившегося за массивным белым валом в центре Изир-дора. Всё здесь было «Царакклан» – центр селения, обитель старцев, руководства и так далее. Рядом высились два тонких длинных обелиска, уже закопченных и потерявших былое белоснежное изящество, а дальше в земле просматривался округлый провал немалых размеров, дром вряд ли взялся бы его перепрыгнуть. Сейчас эта огромная яма была полна огня и дыма.

Они поднялись по красивой каменной лестнице, миновав две стражи. Из широких окон единственной комнаты третьего этажа отрывался на все четыре стороны вид разоренного, дымящегося городища. Здесь, в Царакклане Изир-дора, за невысоким парапетом резного камня виднелась обширная круглая яма. Трудно было понять, для чего нужен котлован такого размера в центре городища, и что сейчас там могло гореть. Этот дым перекрывал все остальные, залетая в открытые окна, и тогда приходилось задерживать дыхание. Эту вонь выносить было трудно. У одной из стен лежали внавалку десятки шиташей и тронков, у другой – обагренные свежей кровью латниры. Три тангра с устрашающе жестокими лицами, все в шрамах, стояли у дверей.