Сафир (СИ) - Голованчук Василий

— Чувствуешь, мятой пахнет.

Крок ничего не ответил, он был несчастен и разбит. Бедный сафирианин разрывался в душе. Он понимал важность взятой миссии, но не меньше хотел бросить все, вызвать аэролифт и убежать в Зиккурат Капитолия. Еще раз, хоть и в последний, но посмотреть в глубокие ярко-зеленые глаза Мары и обнять любимых детей. Ему было глубоко плевать на то, как пахнет Б-57, плевать на Булу и ждущую субмарину, плевать на весь этот мир, висящий на волоске Грока. Но его близнец не затыкался, нисколько не обращая внимания на разбитость и опустошенность брата.

— Була говорит, мы трех сотнях метров от резервуара, братец, возвращайся к сафхантеру, и дуй на нем сюда, я пока повешу маячок.

— Так какого тогда черта я перся с тобой столько времени?

— Я не хотел оставлять тебя одного.

— А сейчас, что, захотел?

— Ну, я вспомнил, что добытчик сам к нам не придет.

— Знаешь что, вали-ка ты сам к сафхантеру, Грок, а я поставлю маяк.

— Я не могу управлять им в ручном режиме.

— Тогда мы вместе ставим этот маяк!

— Не нервничай.

— Грок, ни одна на свете фраза не заставляет нервничать так сильно, как заставляет нервничать фраза «не нервничай»!

— Сам понял, что сказал?

— Закрой рот и ставь свой проклятый маячок, а после идем обратно к роботу. Вот что я сказал.

Грок было хотел что-то ответить, но прикинул, что риск рукоприкладства от брата слишком велик, а голова и так жутко трещит от ударов Сталиной и ульянки, да и выстрелы катапульты прямиком в рубку сафхантера давали о себе знать, растягивая мышцы и ломая кости, и решил терпеливо принять ультиматум Крока.

Они подошли к гигантской гудящей от напряжения цистерне. Грок аккуратно установил мигающий маячок прямо в центр выпускного клапана, получил одобряющий треск Булы из коммуникатора, и в гробовой унылой тишине они вернулись обратно к покорно ждущему роботу-добытчику без головы.

Молча, думая каждый о своих тараканах они направили машину к зовущему маячку. Робот миновал расстояние, на которое у них ушел не один час за пару минут.

— Грок, почему мы сразу не добрались до резервуара на добытчике?

— Да, что-то я затупил…

— Ты серьезно?

— Слушай, да моя башка нахваталась сегодня столько вспышек от всего, что только может втащить, и я просто пошел искать резервуар.

— Десять километров?! — Крок выл от возмущения и ненависти.

— Да я что, был здесь когда-нибудь что ли? Ну, думал, ну, от силы километр, а они здесь устроили гребаную пустыню подземную.

— А ты вообще готовился к операции? — не отвлекаясь от проекций в очках, крок размахивал руками в перчатках.

— Да. Мы бухали вчера три сектора к ряду, за удачу в нашем сложном деле.

Крок свел руки, закрывая глаза, и синхронно робот ударил себя по остаткам рубки так сильно, что чуть не упал, попятившись назад. Тяжелая машина сделала несколько тяжелых шагов и снова распрямилась. Крок грузно вздохнул и снял очки.

— Грок, ты что за тип вообще? Зачем тебе это все? Ради чего ты-то это устроил? Тебе же плевать на всех и вся!

— Брат, это не так. Мне обидно, что нами манипулируют. — Грок повернулся к своему оппоненту и пристально посмотрел брату в глаза. — Ты доволен своей жизнью?

— Да я был как минимум счастлив!

— И что? Рылся бы и дальше, как крот по штольням, создавая комфорт для кого-то, где-то там в космосе? — Грок на надрыве подскочил из кресла и начал жестикулировать так активно, что Крок непроизвольно уворачивался от выпадов охваченного бурей разбушевавшихся эмоций брата. — Эй! Вот что представляет наша жизнь? Мы же не видим ничего! Какие-то искусственные сложности, сплошная несправедливость. Зона комфорта? Да ну нет! Оглянись! Вся наша гребаная жизнь — это какой-то безвыходный лабиринт, подсвечиваемый нарочито тусклыми лампами. Да еще и граблями усеянный! А мы ведомые по указке из рупоров бредем по нему, как стадо с завязанными глазами. И бьемся лбами о стены, и ручки граблей фигачат со всех сторон в довесок! А нам льют в уши, что будет конец этого всего, нужно просто вынести, перетерпеть… И будет нам счастье, увидим тот самый лучезарный свет в конце тоннеля. А мы ведемся и тащим за собой целый воз нажитого дерьма без колесиков! И шарахаемся из угла в угол круглого лабиринта до конца дней своих. Пропитываясь к моменту своей смерти идеей настолько, что, просто пройдя это все, принципиально отказываемся снимать эти проклятые повязки с глаз, и увидеть, как нас на самом деле нагибают. Мы качаем для них сафит, а они считают нас второсортными детьми колониальной планеты в какой-то жопе космической! Там устроили целую планету голых королей, а мы — их далекая и преданная свита. Нет, брат, я не такой, а ты моя копия, и ты не такой, и поэтому ты сейчас рядом. У этого вонючего лабиринта нашей никчемной жизни нет выхода. Пока мы его сами не пробьем, выбрав свое направление. И пусть мы может и не вывезем с тобой, и будем сами не рады миссии, зато остальные пойдут следом, на наш шум, им станет интересно, что же там грохочет, и они снимут повязки с глаз, вытрут кровавые сопли, и пойдут за нами.

— Тебе только кепки и броневика не хватает. Грок, просто те, кто говорят в рупоры, увидев, как ведомые снимают повязки ведь тупо выключат свет.

— Свет в душе, брат.

— Мир в нас, брат.

— Знаешь, за что я уважаю мутантов? Они не как мы, они сами выбрали свой лабиринт в своих норах. Это их личный лабиринт, в котором они знают где выход. И когда выходят, дают нам по печени. И довольные ползут обратно, в свой любимый темный мирок. Для них есть эта граница, они способны видеть разную жизнь, а мы тухнем в своем болоте, копая торф для того, чтобы дворянам зимой было тепло. Да ну на фиг! Я хочу увидеть эту проклятую Землю, чего же в ней такого, что вонючий Альянс готов уничтожить Сафир со всем живым, лишь бы сохранить ее?..

Крок многозначно покачал головой, выдержал мыслительную паузу, переваривая весь словесный поток сознания, вылитый на него Гроком, с порой непонятными земными словечками, вот он прям ждал, когда же брат покажет тот самый жест со средним пальцем, но обошлось.

— Я с тобой. А, что дальше-то делаем?

— А я не знаю.

— Слушай, речь твоя была, конечно, крайне пылкой, но вот что-то запал тут же и подутих.

— Брат, за нами правда, наше дело правое. Мы уже начали, так что обратного пути нет. Бояться сейчас нечего. Бесогоны заняты борьбой с мутантами, а скорее даже отгребают от бесов. Засады ждать не придется. Просто делаем свое дело, и валим. Корабль есть, направление знаем. Нам нужна Грета. Именно туда сейчас будут активно вывозить всех землян, просто будем двигаться следом по косе ультрапути. Я уверен, что ты справишься с яхтой.

— Где вы, блин, ее взяли? — Крок округлил свои и без того круглые глаза.

— Не, еще не взяли, сейчас возьмем. Перетащим гофр от цистерны в субмарину Буле, и двинем на поезде в Солох. Там есть альфа-тоннель к центральному космопорту на орбите, спустимся на Надежде вниз, заберем все, что нужно…

— И нас в щепки разнесут истребители.

— Как вариант. Но, пока бесы стучат воякам по почкам, уверен, беспокоиться совершенно не о чем.

— Ладно, а с чего ты взял, что яхта еще не отчалила?

— Крок, трусливые чиновники давно свалили по телепорту, на крейсере повезут сафит и всех причастных, и твою семью в том числе, а мы прокрадемся следом.

— Как у тебя все сладко, да гладко.

Физиономия оратора Грока неестественно растянулась в довольной улыбке. Он, не спеша и подхалимно обнял брата за плечо.

— Это прям наш с тобой тандем, смотри, какой я сладенький, а твоя гладкая лысина, так и напрашивается, чтобы ее отполировали!

Крок недовольно свел брови, откинулся от гладящего его голову Грока на кресло и крикнул:

— Ульянка!

Грок шарахнулся в сторону того места, где в рубке сафхантера еще недавно была стена и схватился за сердце.

— Сдурел?! Меня чуть инфаркт не хватил! Фу-ух… Я уж дума сейчас снова в конвульсиях биться начну. Ты по ходу не представляешь, как она шандарахает своей гребаной присоской!