Повелительница Мордора - Эльфарран

И тут дверца приоткрылась, и из шкафа вылетел плащ.

– Так бы сразу, — расстелив его на полу, я вырезала ятаганом дырки для рук и головы и соорудила что-то отдаленно напоминающее платье, правда, очень отдаленно. Бедняга Чаки всхлипывал в тесном, затхлом мраке пустых вешалок. Так у меня появился свой скелет в шкафу.

– Идут темные властелины, поприветствуем властелинов! — С колеса от телеги на верхушке высокого шеста, что был установлен в самом центре площади, переступая голенастыми лапами, орал черный аист. — Тысячи замученных жизней, сотни порабощенных королевств, успешно перевыполнены планы по бандитским набегам. Но они не только добросовестно грабят и убивают. Мы рукоплещем их успехам в деле воспитания молодежи. Ширится движение малолетних пьяниц и наркоманов, группировки отморозков вступают в жизнь с твердыми установками великого зла.

Мы идем сразу за оркестром — музыканты-зомби крутят берцовые кости в руках выбивая сложный ритм на барабанах обтянутых человеческой кожей.

– Не прыгай, — одергивают меня. — Ты повелитель, а не третьеразрядная ведьма!

Рассыпая воздушные поцелуи налево и направо, я действительно немного подпрыгиваю. Алая дорожка мягко стелется под ногами. Подняв крылья, охранники-демоны сдерживают толпу. Крики и восхищенный визг, одобрительное рычание и сладкое причмокивание — все слилось в безумную какофонию. Эти звуки оглушают и приятно волнуют. Шесть длинных величественных плащей метут и без того чистейшую дорожку, хотя нет, один плащ так и норовит сползти с голых плеч. Я незаметно придерживаю расползающееся декольте и мечтаю побыстрее нырнуть в тень зала приемов.

Аист без паузы переходит к возвеличиванию злых волшебников, что идут за нами.

– На площадь вступают герои магического фронта. В борьбе с добром будьте сильны и неутомимы!

– Будем, — в разброд, но уверенно обещают колдуны. Размахивая волшебными палочками, они обрушивают на толпу дождь жаб и змей. Счастливые обладательницы волшебных даров заходятся в восторженной истерике. Над головами на коврах парят дэвы восточных пределов, под дорожкой ползут слепые ядовитые землеройки. Толпа все нарастает. Ведя на золотых цепочках холеных разжиревших котов, всех единой смоляной масти, торжественно вышагивают главные ведьмы.

– Проходите. Проходите. — Гиена в наколке и гипюровом переднике, та что еще вчера хотела летать, теперь чопорно и строго ведет нас в роскошную ложу. Я, вовремя забежав вперед, занимаю место в первом ряду. С моим ростом ходить в театр — мучение. Всегда кто-то объемистый сядет впереди, и безнадежно вытягивая шею, я все представление буду видеть только маленький клочок сцены возле кулис.

Зал потихоньку наполняется. И вот уже притушены огни факелов, тишина деликатно крадется меж кресел партера. Замолкая, все напряженно ждут появления нашего начальства, и оно появляется. Вот уж действительно, оно. Вообще-то, наверное, он. Хотя не уверена. Слишком уж гладко оно выкатилось на сцену. Подпрыгнув, этот гигантский подгорелый колобок утвердился на самом верху трибуны, сделанной в виде покрытого погребальным саваном гроба. Его узкие хитрые глазки так и забегали по лицам.

– Собрались! Рассчитывали на бал с бесплатным фуршетом, а мы сейчас начнем разборки. — Он неожиданно показал нам язык. — Видели, так вам и надо — позор, я молчал для толпы невежественных демонов, не желая уронить авторитет власти, но здесь, при закрытых дверях, молчать не буду. — И сразу перейдя на личности, он начал разнос.

– Кто всухую продул морской бой с мудрым тритоном за обладание побережьем Нюминель и, втихую задружившись с русалками, залег на дно?! Кто сдуру полез разбираться к горным орлам весной, когда у них в каждом гнезде по яйцу. Нечего тогда жаловаться, что вас исклевали.

В глубине зала тяжело вздохнули грифоны.

– Нет у орлов золота! Вы, жадные накопители, совсем сбрендили от его блеска. — Он перевел дыхание и продолжил. — Где у нас маньяки?! План по жертвам не выполнен! И нечего заниматься приписками: подумать только, каждая третья жертва носит имя Труди и кочует по разным отчетам уже пятый год. Безжалостные пираты, ещё раз по пьянке утопите свой корабль, всех спишу на берег. Удавы, что у нас с поголовьем кроликов?

– С их темпом размножения, мы просто не успеваем, — с трудом помещающийся в трех креслах пузатый удав из амфитеатра, обреченно зашипел.

– Лучше глотать надо, — колобок был страшно зол. Досталось ведьмам за вранье и сокрытие левых доходов; вампирам за вечные опоздания на ночную смену; эринниям (ужасным птицам с головой женщины и телом вороны) и призракам преследующим осужденных людей, за взятки косметикой и сырой рыбой. Он стыдил бесенят за воровство дров из адских котлов, и здесь же, подняв вопрос об организации подпольных саун, обозвал Вельзевула банным олигархом и пригрозил в случае неуплаты налогов за растление людей, сослать его в чистилище. Всего не упомнишь. Но было круто. Словно сконфуженные школьники, злобные духи даже не пытались оправдаться. Они были так расстроены, что кусочки окровавленного мяса, которые разносили по рядам услужливые гиены, не лезли им в рот. Они их пытались запихать, но те опять выскакивали.

– А где у нас темный властелин Эльфи? Вот кто нашел компромисс в вечном конфликте сил. Покажитесь властелин. — Громко воззвал он к нашей ложе.

Защелкав, замигали сотни зрачков.

– А чего я, чуть что, сразу Эльфи, Эльфи. — Стремясь прикрыть плечи, я испуганно поднялась с места. Ухватившись задрожавшей рукой за край обитой черным бархатом ложи, силилась прикинуть, что я опять сделала не так. Лишь бы не сболтнуть, какую-нибудь глупость.

– Ваши действия?

– Мы, — я задохнулась от волнения. — Ну, мы грабим почти все государства Арды, и ещё — тут я густо покраснела, — импортируем розовое масло. — И спешно добавила. — Мы заплатили все налоги, — а сама подумала, — "с официальных поставок, которые составляли не более десяти процентов, от истинного размаха импорта. — И испугалась. — Узнал про тайный маслопровод по дну Мории, по которому мы нелегально поставляли масло жителям подземных миров?"

Но наш руководитель уже дальше развивал мысль:

– Вы слышали. Вот так надо легализовываться! — И без перехода, он строго спросил. — Сколько в прошлом году отмыто фариков.

Я встревожено вздохнула, вспомнив высокие водопады Изенгарда и прачек с мыльными тазиками.

– Много. Кажется…

– Вот так! Она даже не считает денег. Прямо, темный луч в светлом царстве. Садитесь.

И я с явным облегчением бухнулась на место.

Наклонившись к карлику, тихо поинтересовалась:

– Почему у нас такое круглое начальство?

Тот пошире раскрыл два оставшихся глаза и противно хихикнул:

– Какое круглое? На сцене импозантный мужчина средних лет.

На нас цыкнул водный властелин

– Замолчите, иначе двухвостый змей обидится.

– Какой змей, на сцене дряхлая старуха, — в нашей ложе все зашевелились. Каждый из нас видел свое — абсолютное зло было так бесконечно многолико, что образов с избытком хватало на всех. Очевидно, обитатели партера не терзались подобными сомнениями, для них это было не существенно, и радость предстоящего бала отметала всяческие раздумья о сущности зла.

– И все же странно, почему колобок?

– Детство у тебя ещё не выветрилось, — и карлик раздраженно отвернулся.

Утром, залезая в окно (всю ночь я провела у гостеприимных ведьмочек), ещё с подоконника разглядела, что на моей постели, кто-то всласть порезвился. Громкий храп из шкафа отметал все обвинения от телохранителя.

– Что здесь произошло? — растерянно поднимая с подушки фарфоровые лепестки разбитой вдребезги вазы, я растерянно оглядела комнату. Если не считать разрубленного покрывала, то здесь вроде ничего не изменилось. Внезапно чьи-то сдавленные стоны раздались под дверью. В общем холле все было так же, как и вчера, стояли неподъемные кожаные кресла, дымились курильницы, но что-то неуловимое, что-то бесконечно страшное таилось в углах этой роскошной комнаты. Стоны шли откуда-то снизу. Упав на колени, я нащупала меж низеньких ножек тепленькое тельце и вытащила связанного филина. Жалкое зрелище: наш чопорный слуга напоминал сейчас больше подушку вывернутую наизнанку — перья торчали во все стороны, многие из них были сломаны, на клюве был намотан клейкий слизняк. Разорванный блокнот валялся здесь же. Шатаясь, филин сделал два шага и упал на спину.

– Что здесь творится? — я подхватила его, попробовала сделать искусственное дыхание из рта в клюв.

От ужаса филин вообще потерял способность говорить и только ухал, крутя головой, теребя воздух лапками и вздрагивая в конвульсиях.

– Помогите!!!!! — Наконец поняв, что надо делать, истошно закричала я.