Преданный друг (СИ) - Леру Юлия

Они вышли на школьное крыльцо и на мгновение остановились, настороженно глядя вокруг.

— А вон их машина, — сказала Ника Егору, указывая на белую «девятку», возле которой стояли четверо взрослых парней и две девушки. — Аленка еще там. Надо сказать ей, что я ушла…

— Очень хорошо, — сказал он, не слушая и как-то автоматически и совершенно неосознанно погладив ее по волосам. — Ник, ты погоди-ка здесь, ладно? Мы сейчас.

— «Вы сейчас» что?.. Даже не вздумайте! Лаврик! — Ника дернулась и обхватила Лаврика сзади, когда тот почти прыгнул вперед. Они едва не упали, но она только со вскриком зажмурилась и вцепилась в него крепче, не давая идти. — Стой. Стой!

— Пусти меня! — заскрежетал он, пытаясь оторвать от себя ее руки. — Я выбью этому наркоману все его гнилые зубы!

— Нет. Нет! Никуда ты не пойдешь!

— Да отпусти же! Егор, отцепи ее от меня!

— Нет!

Но он уже оттащил Нику от Лаврика — она упиралась, да еще как! — развернул ее к себе лицом, крепко удерживая и почти не чувствуя ударов, которые она наносила ему ладонями по груди.

— Не вздумай! — отчаянно вскрикнула она, цепляясь уже за него, когда вдруг осознала, что и он намерен драться. — Егор!

— Мы должны с ними поговорить, — начал Егор, пытаясь оторвать ее уже от себя и одновременно справиться с ошеломляющим ощущением ее тела, прижатого к его. — Ника, черт возьми, он лез к тебе под…

— Ничего вы не будетеговорить, Лаврик же хочет драку!.. Никола! — Она дернулась в сторону Жереха, вышедшего из-за угла с Арсеньевой в обнимку, так неожиданно, что они оба едва не полетели со ступенек. — Никола, не пускай его, не пускай!

Жерех без лишних слов ухватил Лаврика за шкирку и заставил остановиться на полпути.

— Не вмешивайся! — зарычал тот, вырываясь. — Отвали!

— Перестань-ка трепыхаться, Князь. — Жерех был спортсмен-силовик, крутой норовом и телом, и его боялись даже старшеклассники. И он удерживал Лаврика так легко, словно тот был ребенком, и говорил с ним так, как не рискнул бы говорить никто другой. — Ты в драку, что ли, собрался?

— Не твое дело! — огрызнулся Лаврик.

— Там три лба, угашенных водкой и марьиванной. И Певчих с ними, за грабеж сидевший, так тот вообще на ногах не стоит. Тебе это точно надо?

— Не надо ему! — крикнула Ника. — Никому это не надо!

Она отпустила Егора, но не раньше, чем Лаврик перестал дергаться и рычать. Схватила его сухую горячую ладонь в свою, сжала, чтобы он не вырвал, и так, рука в руке, спустилась с ним по ступеням к месту, где стояли Никола, Лаврик и нетерпеливо дожидающаяся своего парня Таня.

— Что ты делаешь? — Никола тоже отпустил свою жертву, и Ника сжала кулаки и подступила к Лаврику, глядя огромными глазами ему в лицо. — Ты думаешь, я вам для этого рассказала? Думаешь, янажаловалась? Думаешь, я хочу, чтобы вы дрались?..

— Слушай, Ника, мы сам знаем, что нам делать, ладно? — начал Лаврик, но она замахала руками и замотала головой, не желая ничего слушать и дрожа так, что все тело, казалось, ходило ходуном.

— Я никогда больше ничего не буду вам рассказывать. Я никогда больше ничего вам не расскажу! — Она обернулась к Егору, почти плача и вдруг как-то сразу растеряв свой боевой пыл, и даже голос сел и почти превратился в громкий шепот. — А ты…Я не думала, что ты такой. Я не думала, что и ты тоже…

Она пошла прочь быстрыми шагами, и они двое остались стоять на месте, не понимая, как так вышло, что их попытка защитить ее и наказать обидчика стала причиной первой самой настоящей… ссоры?

— Жерех, блин! — позвала Таня уже совсем нетерпеливо. — Я замерзла!

Никола похлопал Лаврика по плечу.

— Ладно, Князь, ты не расстраивайся. Вернется ваша… фурия.

— Иди ты далеко и надолго, — посоветовал Егор, не повышая голоса.

— Ага, и тебе пожалуйста. — Жерех, когда надо, был непробиваем. Подхватив свою Таню, он поднялся по ступенькам и зашел в здание, как ни в чем не бывало.

Лаврик поглядел на Егора, Егор на Лаврика, потом они вместе поглядели на гогочущую пьяную компанию, едва ли заметившую, что происходило у них под самым носом.

— Ника здорово разозлилась, — цокнул языком Лаврик. — Догоним?

Но Егор покачал головой.

— Не разозлилась она, — сказал он, глядя удаляющейся Нике вслед. — Она испугалась. Я знаю.

Они медленно двинулись за ней.

— Предлагаю в понедельник подкараулить этого Шалопутова и поговорить, — сказал Лаврик.

— Я готов не только поговорить, — сказал Егор мрачно, сжав кулаки. Помолчал. — Тебе она нравится, да?

Лаврик свел брови.

— Ты к чему это клонишь? — Но почти сразу же сдался. — Ну да, она, может, и наш друг, но глаза-то у меня есть. Но ты не переживай, я это так, тебя немножко позлить и ее подразнить. Я же вижу, как вы друг на друга смотрите…

Он увидел выражение лица Егора и рассмеялся коротким и каким-то даже завистливым смехом.

— Интроверты. Вечно вы не видите ничего дальше собственного носа.

ГЛАВА 18. ЕГОР

Ника возвращается к Лаврику.

Эти слова бились в голове подобно пульсу, пока Егор быстро шел по улице в направлении заброшенного парка.

Она не просто уезжает из города, а уезжает к бывшему мужу. Всего три месяца после развода спустя; возвращается к Лаврику, как ни в чем не бывало, как будто так и должно быть.

Разумное, хорошее, верное решение!

А что ей здесь ловить? Ни собственного жилья, ни работы, ни сколько-нибудь полезной профессии — хотя уж за пять лет чему-то да можно было бы научиться, хоть какие-то курсы уж можно было окончить, чтобы зарабатывать самой себе на хлеб!..

Но это же Ника. Егор намеренно был жестоким. Ника Зиновьева не умеет плавать в большой воде без поддержки и никогда не приспособится к жизни в одиночку.

Лучше ей и вправду вернуться к мужу. Пусть, пусть возвращается.

Ему следовало бы остаться дома и не идти никуда после того, что услышал, но Егор не собирался снова позволить Нике сбежать без объяснения лицом к лицу.

Придется ей все-таки сказать ему, что все было ложью. Что она самонадеянно решила: Егор услышит «я тебя люблю» и забудет обо всем, раскроет ей объятья и скажет, что все будет хорошо и они будут жить долго и счастливо до конца своих дней. И что, подождав три недели и осознав, что план легкого будущего не сработал, Ника решила вернуться к своему богатому и такому удобному мужу и жить так, как раньше.

Спать в его постели.

Родить ему второго ребенка. Третьего.Кучу детей!

Он никогда не думал, что сможет так сильно на нее злиться... и ревновать.

Егор прошел мимо школьного стадиона, где заканчивался дружеский футбольный матч между десятыми классами, и неосознанно замедлил шаг, когда нападающий синей команды, худой высокий парень, точным и красивым ударом пробил ворота соперника.

— Два — ноль в пользу десятого «Б», — возвестил Дамир Фаритович, учитель физкультуры, немногочисленным болельщикам и просто зевакам, столпившимся у края площадки. — Десять минут до конца матча!

— Оле-оле-оле-оле! — махали руками «синие» — их можно было узнать по флажкам в руках, — прыгая на месте и перекрывая возмущенные крики «зеленых» в адрес своего неудачливого вратаря. — Костян, красава!

— Алибабасов, идиот косорукий! Не выспался, что ли? — возмущалась больше всех смутно знакомая Егору темноволосая девушка из «зеленых». — А ты, Анчутка, какого фига радуешься! Это ж нам забили!

— Слышь, Державина, ты за них что ли болеешь? Вали давай на синюю половину тогда! — поддержали ее тут же, и Егор увидел худенькую, плохо одетую девушку, которую буквально вытолкнули из толпы. — Можешь вообще в тот класс перейти, мы не заскучаем.

Девушка метнула на одноклассников полный ненависти взгляд и отошла в сторону, яростно швырнув свой флажок на землю. Фыркнув, кто-то из десятиклассников поднял его. Учитель же, как обычно, показательно ничего не заметил.

Совсем как раньше, подумал Егор, отворачиваясь и продолжая путь. Изменились только имена, и вместо Хрюни изгой класса теперь называется Анчуткой…