Тайная тюрьма - Михаил Нестеров

«Бред, бред, — думал Бриджес. — Все слова русского разведчика — бред. Что он знает обо мне? Только то, что сказал? Или приберег кое-что для очередной беседы? Он знает мои оперативные псевдонимы — это раз. Второе. Он знает о Стюарте. Он не назвал его по имени, а лишь обозначил его как номинального лидера. Третье: моя информированность о секретных тюрьмах ЦРУ».

Информированность. При этом слове у Рэя мурашки пробежали по спине. Он был настолько информирован, что порой боялся самого себя. Как там сказал Крис Веллер: "Все мы увязли в «Матрице»? Может быть, русские подозревают ЦРУ в грязной игре с пленными террористами, регулярно выходящими в эфир?

Рэй понимал, что одному ему не справиться с лавинообразным потоком вопросов. Только один человек на базе мог помочь ему разобраться в этом нагромождении.

Он застал Криса Веллера в трейлере. Майор забежал принять душ и сразу сослался на занятость.

— Я зашился, Рэй! На меня столько всего свалилось! С минуты на минуты ожидаю оперативников ЦРУ.

Сука, чувствую себя задолбанным интендантом. Они не жрать сюда едут, а у меня странные мысли в голове возникают: где их разместить, чем накормить, чем потрафить. Молю бога, чтобы американская проститутка с французским именем поскорее ублажила их. Я скоро с ума сойду! Я на следующей неделе в Куонтико собрался. Вот именно, собрался...

— Ты можешь меня выслушать?

Крис выставил два пальца:

— Две минуты. — Не теряя времени, он разделся в крохотной прихожей и скрылся за шторкой душевой кабинки. Тотчас оттуда раздался плеск воды и блаженные охи. Бриджесу ничего не оставалось, как вести разговор через полупрозрачную штору.

Веллер прервал его на полуслове:

— Кто тебе давал полномочия допрашивать русского?

— Раньше меня никто не спрашивал, — огрызнулся Бриджес. — В спину подталкивали: «Вперед, Рэй! Выбей из этого парня мозги, а заодно и показания». Я брал разведгруппу Абрамова. Он здесь месяц, и никто не задал ему ни одного вопроса. Что, в Лэнгли забыли о его существовании?

— Это не наше дело, — сердито отрубил майор. — Подай полотенце. Поищи в верхнем ящике комода.

Веллер вспомнил нелицеприятный разговор с шефом африканского отдела Оливером Кейси. Тот натурально наорал на командующего базой. Майор согласился с ним: да, он совершил ошибку, поместив в лагерь, где содержались одиозные личности от террора, русского разведчика. И выслушал в ответ шепелявую скороговорку: «Стены — особенно тюремные — имеют огромные уши. Умеющий уши да услышит».

У Веллера и в мыслях не было поиграть на триумфе. Согласно запоздалой инструкции из Лэнгли Абрамова следовало поместить в КПЗ окружного суда Катваны. Майор же действовал автоматически: мертвым русским диверсантам в «Матрице» нечего делать, а живому там самое место.

Майор вытерся насухо и прошел в гостиную. Приготовил свежую майку и носки. Пока он одевался, Рэй закончил свой рассказ. Веллер под ним тут же подвел черту:

— На то он и разведчик, чтобы подцепить любого на свой крючок. Сейчас он действует по принципу «выживание, уклонение, сопротивление, побег». Не пойму, чего ты всполошился.

— Кто мог сказать русским, что я на этой базе?

— О!.. — майор многозначительно округлил глаза. — База — ты прав. Но только база данных. Вот и все, Рэй. Хотя... — Веллер присел на оттоманку и на минуту задумался. — Задача Абрамова носила разведывательные функции, да?

— Я писал в рапорте. У русских спецназовцев не было взрывчатки, детонаторов, саперных проводов. Ничего, что бы указывало на диверсию. Его группе была поставлена задача найти лабораторию и зафиксировать ее на пленку.

— Я помню, у них был фотоаппарат с набором объективов.

— И очень хороший аппарат. Можно муравья в профиль снять, а можно — режимный объект с километрового расстояния. Ты-то чего насторожился?

— Возможно, Абрамов отвлекает тебя своими бредовыми идеями от главного. От лаборатории. Ты помнишь, какой скандал разгорелся вокруг рицина полгода назад?

— Да, — кивнул Бриджес. — Газеты писали о секретной лаборатории, находящейся под крышей ЦРУ. Якобы до двухсот граммов рицина было продано частным лицам.

— Русские обеспокоены этим фактом. Рицин может попасть и в Россию. Пусть не из этой партии, но из другой. Я не знаю, кто и кому продает отраву, но лаборатория находится под охраной моего подразделения. Она может эффективно существовать только в одном месте, где есть сырье для изготовления ядов и отравляющих веществ. Так вот, русские могут под шумок одной послать другую разведгруппу. Они фанатики, для них главное — выполнить задание. Я понимаю, ты не начальник базы. Однако я узнал о вашем разговоре. Ход Абрамова не стоит и выеденного яйца. Но он так или иначе привлечет к себе наше пристальное внимание. Наконец-то ему начнут задавать вопросы, но уже на другую тему, и он уведет нас в дебри своего бреда. Он отыграет время и подарит его другой разведгруппе. Он уже это делает, поскольку мы с тобой пошли у него на поводу: кумекаем, строим планы, пытаемся влезть в его мозги.

— Что ты предлагаешь?

— Сделаем так. Ни ты, ни я, ни кто-либо другой не вызовет его на допрос. Пусть мается в своей одиночке.

— Давай снимем последний вопрос: почему Абрамов подставился, грубо нарисовавшись перед аптекарем и черножопым майором.

— Бабангида. Себе на уме парень. — Майор сделал неожиданную сбивку. Он кивнул на дверь и покачал головой: — Когда я один в своем трейлере, мне кажется, что вокруг никого. Тишина, покой, уединение. Но стоит выйти наружу, и все меняется. Зеленые майки, зеленые штаны. «Тюлени» разминаются на спортплощадке, бегут по периметру. Мне они живыми не кажутся. Двести мертвых душ. Какой-то русский писатель написал книгу с таким названием. Может быть, Достоевский, потому что я больше никого не знаю. Слушай меня, Рэй. Ты возьмешь под контроль подступы к лаборатории.

— Почему я?

— Потому что у меня нет и пары свободных рук. Все заняты по уши одной проблемой по имени Мишель Гловер. Отбери пятнадцать человек, составь план и доложи мне. Пока, Рэй, мне действительно некогда.

Уже выходя из трейлера, Веллер вспомнил об одной вещи.

— Согласуй свои действия с Бабангидой.

— С какой стати? — нахмурился Рэй.

— Подступы к лаборатории лежат на его территории.

— Он что, метит каждый куст?

— Спроси у него. У майора своя задача. Как и другие старшины, он жаждет поймать журналистку. Так что не отвлекай его по пустякам. Да, ты не ослышался — по пустякам, — жестко добавил майор. — Ты отправляешься в рейд для того, чтобы не оставалось белых пятен. Я не верю, что русские затеяли двойную игру, основанную на аресте пяти человек. Именно столько насчитывала их разведгруппа. Ни о какой подставе речь идти не может в принципе. И еще одно. Твой капитан не может выйти оттуда, где содержатся террористы, угрожающие миру из афганских и пакистанских пещер. Было ошибкой поместить Абрамова в «Матрицу», но и нет возможности исправить ее. Потому никто и не торопился с допросами и нас сверху не подстегивали. Уже неважно, как скоро капитан даст показания. Он обречен. Разве ты не знал об этом?..

23

«Подождите. Человек, который может помочь с оружием, скоро приедет». Блинков при повторной встрече с Тонге надеялся услышать именно эти слова. Однако аптекарь не затронул тему оружия. Он по-деловому представил проводника и замолчал, получив комиссионные. Он словно забыл стихотворный намек Кокарева: «На полках за банками ты не прячешь берданки? Нам бы пригодилась пара-тройка стволов».

«Почему Тонге молчит? — спрашивал себя Джеб. — Может, ответ кроется в том, что покупка оружия — по сути, фикция? Ведь диверсанты Абрамова были прилично вооружены. Значит, не следует работать под копирку. Напрягли Тонге? Или Кокарев перегнул палку? Молчит сам Тонге или майор Бабангида не может решить задачу с пятью неизвестными? Или не могут принять решения американцы?»

Три главных вопроса. И ответ на них один, а не три. В крайнем случае Джеб не получит ни одного.

Тонге. Он мог скрыть информацию о русских, которые в открытую наехали на него. Он почувствовал замаскированную угрозу. Чтобы снять этот вопрос, он обязан доложить майору.

Майор Бабангида. Он ничего и никого не боится. Ему по фигу разведгруппы, зачастившие сюда. Он может сомневаться в своей компетентности. Он удачно начал и завершил операцию по обезвреживанию одного отряда и не прочь взять другой. И пока не решил этот вопрос. И хочется, и колется. Долг давит на него: «Доложи на американскую базу».

Американцы. База. Целое подразделение «тюленей». Им никакие раскачки не требуются. Они не в курсе второй диверсионной группы, иначе разговор об оружии давно состоялся. Имея превосходство в силе, они не станут забивать голову хитростью противника. На каждый болт с резьбой у них есть гайка с закавыкой.