Любимая мартышка дома Тан - Мастер Чэнь

Она кончалась в городах моей родины — Согда, чтобы отдохнувший в них путник тронулся дальше, на юг к Инду или на запад к Бизанту.

Согд, моя страна, истерзанная полувековой борьбой с властью пришельцев, «черных халатов», потомков Пророка, купцов из Мекки и Медины, и их союзников — кочевников пустыни.

Зачем мудрецам из канцелярии имперского премьер-министра могло понадобиться отправлять армию в Согд? Да по множеству причин. Может, дело в том, что годы назад завоеватели моей страны начали делать набеги еще и на западные имперские границы. Хотя всерьез «черные халаты» просто не интересовались империей Тан. Слишком далеко от Медины и Дамаска, и Куфы. Не говоря о том, что у завоевателей до недавних пор было достаточно проблем с самим Согдом, и не в последнюю очередь благодаря усилиям моего торгового дома, а также еще нескольких.

Но вот союз «черных халатов» с тибетцами — то был нескончаемый кошмар имперских стратегов.

Встреча «черных халатов» с имперскими войсками все-таки произошла — в той самой битве на реке Талас. Это было четыре года назад. Ту войну начал даже не император. Ее начал его наместник, губернатор всего Аньси Гао Сяньчжи. Гао вторгся в Чач, воспользовавшись спором чачского табиша с ферганским икшидом (союзником Гао). Табиш призвал на помощь Самарканд.

Вот тогда ему навстречу и вышли конница «черных халатов», прочее войско, а также особый отряд моих людей. И армия наместника Гао еле ушла через перевал в Белокаменных горах. Так закончился Первый Великий западный поход, как, наверное, называли его сейчас поэтичные чиновники канцелярии премьера. И вот теперь, среди пыли свитков, под акациями императорского города — Хуанчэна, — те же или другие чиновники разрабатывают планы Второго Великого западного похода.

Зачем? Чего хочет император? Не дать «черным халатам» сговориться с тибетцами? Взять под свой контроль весь великий караванный Путь вплоть до Бизанта? И того, и другого одновременно?

Невероятно. Какая безумная авантюра. Какой тягостный кошмар.

И тут, будто мало у меня было забот, подошел Чийус с удивительными новостями:

— Судья Сяо исчез, господин. Получил новое назначение и немедленно тронулся в путь. Арестованных выпустили. Всех.

Самое большое потрясение мы испытали, когда услышали о том, куда именно был назначен судья. Даже не в Гуанчжоу, столицу провинции Линьнань на берегу далекого южного моря, откуда через всю страну везли на полном скаку свежие плоды личжи для первой дамы империи — Ян Гуйфэй. А еще южнее, в недавно присоединенные к империи земли.

— Его отправили в Спокойный Юг — Аннам, — сказал потрясенный Чийус. — На сборы дали один день.

Так, подумал я. Во что же мы влезли, сами того не подозревая? Что за загадочная женщина должна стоять во главе такого заговора, чтобы вмешавшийся в него судья потерял должность за считанные мгновения и был молниеносно отправлен на самый дальний юг империи? Какая-то из придворных дам императора? Принцесса дома Тан? А что, если…

Единственное, что во всем этом было хорошего: никого уже не заинтересует, что за торговец обратился к судье с идиотской жалобой на некромантов, мешающих его продажам. То есть если даже судья Сяо назвал на бегу имя Чийуса, то… И все же…

— Братец, когда отходит твой караван? — Уже завтра, — вздохнул мой человек.

И получил приказ скрыться с глаз уже сегодня, сейчас, сидеть среди верблюдов и караванщиков вне стен столицы и молиться о том, чтобы отправлению ничто не помешало.

А дальше начался настоящий ад. Я через сжатые губы отдавал приказания, злобно обрывая всех, кто произносил в ответ больше двух-трех слов.

Поднять всех «дядюшек из Янчжоу», собрать все сведения о Западном походе.

Найти подходы к Бинбу — военному ведомству, узнать, идет ли какая-нибудь работа по ревизии запасов вооружений, оснащению будущей экспедиционной армии.

Спросить по городам Пути, не скакали ли там чиновники того же ведомства, предупреждая местные гарнизоны о прохождении по этим городам в ближайшем будущем большой экспедиционной армии.

И еще вербовщиков поищите, если сами не догадались, — идет мобилизация в новую армию, есть какие-то документы о ней или нет?

Сангак — отменить все отпуска и развлечения для охраны. Никакие лишние люди не должны появляться поблизости, больше никаких карликов, а то шляется тут кто угодно на расстоянии не то что полета стрелы — удара кинжалом!

Смотреть, не появляется ли у меня или у кого-то другого вторая тень на улице!

Сократить число верблюдов в каждом караване, но отправлять их вдвое чаще — чтобы люди всегда могли смыться домой, если тут начнутся аресты!

Держать у каждого седла запас денег и всего прочего на случай быстрого бегства!

Юкук, узнать о генералах: кто может стать во главе этой авантюры? У империи есть только два настоящих полководца — Гэшу Хань и Ань Лушань. Остальные меня не интересуют. Но и про остальных — все узнать!

В общем, устраивая эту хорошо контролируемую истерику, я честно делал все, что положено в таких ситуациях. Мои люди бегали с бледными, но счастливыми лицами: они уже поняли, что на могилу императрицы лезли не зря и что — «началось», а что началось — неважно, хозяин знает.

А сам хозяин тем временем никак не мог избавиться от печальной мысли: как же прекрасна была до сего дня жизнь в прекраснейшей из столиц.

— Да, кстати, — вспомнил я. — Где этот щенок Ван? Тут еще одна проблема, пока я про нее не забыл… Ох, сколько же дел предстоит…

Юноша, выскочив из дверей, рысью двинулся ко мне и остановился, как положено, в двух шагах, чтобы меня не коснулся его запах (если таковой был, помимо источаемого благовонными мешочками на поясе). Я успел, помнится, с одобрением заметить, что на самом видном месте на его халате красуется свежее пятно туши. Юкук и Сангак оставались рядом со мной, поскольку поговорить нам еще предстояло о многом.

— Маленький Ван, — обратился я к нему, — нельзя ли собрать для меня все возможные сведения об одной женщине, которая может нам пригодиться? «Придворная актриса». Очень красива. Лет… допустим, тридцати пяти. Рост — небольшой, как раз с меня. Прекрасно воспитана, похоже, что из хорошей семьи. Не сомневаюсь, что отлично танцует — по крайней мере, движется великолепно. Имя — Юй Хуань, хотя оно может быть и вымышленным.

Тут я поднял глаза и увидел, что все трое как-то странно смотрят на меня. Затем Ван, наконец, вымолвил:

— Господин Мань, наверное, шутит. Юй Хуань? Но это имя драгоценной возлюбленной императора, по фамилии Ян.

— Что значит — имя? — нетерпеливо тряхнул я головой. — Фамилия возлюбленной императора — Ян, но имя — Гуйфэй.