Мириады светлячков - Александр Зайцев

Как гигантский цветок, раскрывается лепестками верхний ярус завода. Всполохи молний мелькают меж расходящихся в стороны секций. От бега и залегания под ближайшим деревом удерживает только полное спокойствие юнца. Тот стоит, широко раскрыв глаза, боясь пропустить даже миг в разворачивающемся на наших глазах действе.

Вершина раскрылась полностью, лепестки-секции сложились в причудливый узор. «Сейчас как рванет…» – панически мелькает в моей голове. Но вместо взрыва происходит иное…

Молнии срываются с лепестков, фокусируясь где-то в глубине пирамиды. Закручиваются многослойным вихрем, и над вершиной появляется темная точка. Отсюда не разглядеть, что это, слишком велико расстояние и мал предмет, который поднимается над заводом, будто удерживаемый электрическими разрядами. Точка наливается цветом, сперва красным, потом оранжевым, затем полосы спектра сменяются в бешеном калейдоскопе. Пока предмет не начинает светиться белым с голубым оттенком. А затем он медленно набирает высоту, поднимаясь все выше и выше. И когда точечка почти скрывается из глаз, она внезапно ускоряется, разбрасывая в стороны снопы разноцветных искр – они опадают на пирамиду, причудливыми всполохами прыгая по наклону внешних стен. Режущая глаза вспышка…

Когда зрение возвращается, завод уже находится в привычном состоянии – простая, строгой формы пирамида.

– Красиво, да? – Салис восторженно хлопает слезящимися глазами.

– Невероятно, – охотно признаю, такого я не видел никогда. – Но что это было?

– Завод запустил светлячка, – как нечто само собой разумеющееся произносит чтец. – Обожаю на это смотреть.

– А когда он вернется? – И вернется ли вообще?

– Э-э-э. – Мой простой вопрос ставит его в затруднение. – Не знаю. Обратно светлячков доставляют ловцы и выгружают их в порту.

– А как они попадают опять на завод?

– А я знаю? – Он беззаботно махнул рукой. – Пойдем покажу твою комнату…

Комната – слишком громко сказано! Скорее келья монаха-аскета, иначе назвать трудно. Овальное помещение, пять на четыре шага, грубая деревянная кровать да деревянный сундук с крышкой без замка. И все. А нет, в сундуке нашел матрас, набитый пухом, также пуховое одеяло, березовый валик, обитый войлоком, видимо подушка, да комплект белья. И в чем выгода быть чтецом? На сеновале у Тука было удобнее и больше места!

Но возмущаться не перед кем. Салис куда-то утопал, пожелав спокойной ночи. Я застелил ложе. А что, не так и плохо! Даже более того, пуховая перина оказалась на удивление мягкой и приятной. Не успела голова коснуться войлока, как я уже спал. Сказались сегодняшние перипетии.

– Вставай! Уже утро. – Кто-то тормошит меня за плечо.

– А, что?

Где я? И тут пелена сна спадает, и я вспоминаю…

– Пойдем, сегодня хорошая погода, и я попросил приготовить нам завтрак на природе.

Салис выглядит бодрым. В отличие от меня. Чувствую себя как лягушка, перееханная танком.

– Умыться где можно?

Хочется принять душ, но это мечты… Встаю с кровати, на автопилоте одеваюсь.

– На.

На угол кровати падает какой-то брусок нежно-салатового цвета.

– Что это?

Взвешиваю в ладони этот предмет. Грамм двести, и какой-то он склизкий на ощупь, но при этом не оставляет влажных следов.

– Пима. Это пима.

Объяснил, ага, я сразу и понял.

– Я не знаю, что такое пима!

Если запустить брусок ему в живот, с такого расстояния юный чтец, пожалуй, и не увернется. Оценивающе подкидываю пиму на ладони.

– Специально для тебя сделал! – Он настолько горд собой, что создается впечатление, будто он своими руками слепил «это» из подручных материалов. – Положи пиму на ладонь, закрой ее другой.

– И?

Сделал как он говорит.

– А теперь подуй на нее.

Тьфу, наверняка, проснись я полностью, ни за что не последовал бы его указаниям. Но сейчас – подул.

Пима мгновенно потеряла форму. И начала растекаться по ладоням. Стала вязкой жидкостью. Но при этом почему-то и не думала капать на пол, а текла вверх по рукам, затем по плечам. Все тело жутко зачесалось. Что за хрень?

– Стой! Не разжимай ладони! – Ох, сижу в испуге, боясь пошевелиться, жижа уже закрывает глаза, забирается в волосы. Боюсь открыть рот, а то попадет и туда. – Задержи дыхание! – Упс, очень вовремя! Что-то затекает мне в нос, перекрывая доступ кислорода. О господи! Что происходит? – Ты чего? – В голосе мальчишки явственный испуг. – Дыши!

Судорожно втягиваю в себя воздух. Ох! Воздух! Как хорошо-то!

– Ты чего? Чего сидишь и не дышишь, аж позеленел весь! Не пугай меня так. И положи пиму в ящик, полезная вещь.

Замечаю, что меж ладоней вновь лежит твердый брусок пимы.

– Что это было? – мягким и спокойным голосом осведомляюсь у Салиса, еле сдерживая себя, чтобы не набить ему лицо.

– Как, что? Ты просил умыться. Я тебе дал пиму, теперь ты чист. – Это что, было какое-то местное мыло? Сижу в прострации. – Что, разве неприятно? А я люблю, когда пима чистит кожу. Ничего, скоро привыкнешь и начнешь получать от процесса радость.

Очень надеюсь на обратное. Воспоминание о растекающейся по телу жиже вызывает только дрожь отвращения. Но злость на мальца уходит. Он хотел сделать как лучше.

– И где завтрак?

Желудок утробно урчит, напоминая о себе.

– Пойдем!

И правда, на лужайке недалеко от входа в пирамиду накрыт стол. Не чурбан, не тряпка, кинутая на землю, а именно стол, за которым при желании можно разместить свободно четверых. Но рядом только два стула. Салис быстро занимает один из них, я сажусь на свободный.

– Посмотрим, что нам приготовил дед. – Дед?! – О! Рыбка, копченная на ольхе. Обожаю! И картошечка, жаренная на оливковом маслице!

От этих слов у меня началось бурное слюноотделение.

На белоснежной хлопковой скатерти, которая накрывала столешницу, стояли чугунная на вид сковорода и большое блюдо с копчеными окушками. Быстро переложил несколько рыбешек к себе в тарелку, в алюминиевую тарелку! Как меня замучили загадки… Но приятный запах копченой рыбы выбил из головы все мысли. А картошка была изумительна.

– Понравилась моя стряпня?

Чтоб мне стать мышью низколетучей! Как у него так получается зайти со спины неслышно!

– Спасибо, дедушка Вим, вкусная. – Не утруждая себя излишней вежливостью, Салис выразил свое мнение с торчащим из угла рта рыбьим хвостом.

– А не тебя спрашиваю. – И за какое-то мгновение перемещается за спину мальчишки и отвешивает ему оплеуху! – Сколько раз повторять! Не говори с набитым ртом!

– Я взрослый! Я чтец!

Эта реакция Салиса явно рассчитана на меня. Слишком показное у него вышло возмущение.

– Мальчишка еще, усы не растут, а кичишься! – Сварливо причитая, Вим поставил на стол глиняный кувшин. – Нате, молочка попейте. Свежее, до рассвета за ним ездил на хутор.

– Спасибо, дедушка. Только маме не говорите, что я опять болтаю с набитым ртом.

Вот тебе и чтец. И впрямь мальчишка.

– То-то, она меня специально просила за этим следить. После того как ты ее опозорил на ярмарке, крошками из своего рта перепачкав все платье ее соседки. Помнишь?

– Угу. – Юноша покраснел до самых кончиков ушей.

– Очень вкусно, дедушка. – Спасая парня из неловкого положения, перевожу разговор на иную тему. – Где такие красавцы ловятся?

Достаю с подноса еще одного окуня, размером с ладошку.

– Тут недалече, полчаса ходьбы, речушка малая течет, там и ловятся.

Вим аж расцвел от моей нехитрой похвалы.

– Замечательный завтрак. – Только вот не понимаю, почему его готовит именно дед? Почему он?

– На обед чего хотите? Есть сыр, свиная вырезка, рыба, – перечисляя, Вим загибает пальцы, – картошка, редька и рис.

– Мясо с рисом! – тут же отрываясь от кувшина, высказывается Салис.

Но Вим молчит, глядя почему-то на меня.

– Дедушка Вим, не смотрите, что я старше Салиса по возрасту. Ал Дорир указал мне его в наставники. Получается, я только ученик.

– Вона как. Хорошо. Будет вам мясо с рисом. – Степенно кивая, дед забирает уже опустевшую посуду. Тянусь ему помочь. – Руки убери, не дело носящему одеяния чтеца заниматься мытьем и уборкой.

И подтверждает свои слова, хлестко ударив меня по ладони… Больно, черт!

– Пойдем, Бе… – Тут Салис замирает в задумчивости. – Э-э-э, как тебя звать по-нормальному, а не кличкой?

– Дим… Просто Дим. – Только после этих слов полностью осознаю, что я больше не раб и не холоп! У тех не спрашивают имена. – Но и Берк мне нравится. Пусть будет Дим Берк.

Хочу оставить эту кличку в память о пережитом, чтобы не забывать никогда…

– Тогда, молодой человек, надо произносить так: Дим ли Берк.

Путает меня Вим, очень путает. То как деревенщина говорит, то как интеллигент. Какой он настоящий? Водитель кобылы и повар? Или боец, наводящий страх на стражей в техноброне? Какая из сторон настоящая?