Плененная Вселенная - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со странным стеснением в груди Чимал распахнул двери. Перед ним лежал огромный зал, почти такой же большой, как пещера с росписью, но только ничем не украшенный и темный, освещенный лишь отдельными редкими светильниками. Задняя и боковые стены зала были на месте, а передняя отсутствовала: перед Чималом открылся вид ночного звездного неба.
То не было небо, которое Чимал видел раньше. Не было ни луны, ни близкого горизонта, ограниченного стенами долины. Только звезды, звезды, несметное число их, накрывшие его словно волной! Знакомые созвездия, если они и были здесь, затерялись среди бесконечности других светил, бесчисленных, как песчинки в пустыне. И звезды перемещались, словно укрепленные на ободе гигантского колеса. Маленькие тусклые звездочки, звезды, подобные пылающим разноцветным факелам, – чистые и немигающие светила, совсем не такие, как звезды в небе над долиной.
Что все это могло означать?
С непонятным трепетом Чимал пошел вперед, пока не наткнулся на какое-то холодное невидимое препятствие. Он прикоснулся к нему рукой и вдруг понял, что перед ним то же прозрачное вещество, из которого был сделан экран у машины. Страх его исчез. Значит, вся эта стена – огромное окно, выходящее – куда? Закругленное окно выдавалось вперед, и, когда Чимал приблизил лицо к самой его поверхности, он увидел, что звезды заполняют небо справа и слева, сверху и снизу. У Чимала закружилась голова, ему показалось, что он падает в эту звездную бездну. Он оперся рукой о твердый прозрачный материал, но в его непривычном холоде было что-то такое зловещее, что он поскорее отстранился. Может быть, это небо над другой долиной? Если так, то где же сама долина?
Чимал в смятении отступил, напуганный новой неизвестностью. В этот момент до его слуха донесся слабый звук.
Шаги? Он сделал попытку развернуться, но орудие для убийства неожиданно было вырвано у него из рук, и он отлетел к холодной поверхности окна. Перед ним стояли главный наблюдатель и еще трое; все они были вооружены, все держали его на прицеле.
– Вот ты достиг конца, – произнес главный наблюдатель.
Звезды
Данфе тогуй тогуй
Хин хамби тегу.
Ндахи тогуй тогуй
Хин хамби тегу.
Нбуй тогуй…
Хин хамби пенгуй!
Река течет, течет
И не знает преград.
Ветер веет, веет
И не знает преград.
Жизнь проходит…
Что о том жалеть!
Глава 1
Чимал расправил плечи, готовый встретить смерть. Слова предсмертной молитвы сами пришли ему на память, и он произнес первые фразы, прежде чем осознал это. Он готов был вырвать свой предательский язык и твердо сжал непослушные губы. Не существовало богов, которым можно было бы молиться; мир был совсем незнакомым местом.
– Я готов убить тебя, Чимал, – раздался сухой и бесстрастный голос главного наблюдателя.
– Ты узнал мое имя и теперь признаешь мое существование, но все равно хочешь меня убить. Почему?
– Я задам тебе вопрос, и ты на него ответишь, – не обращая внимания на его слова, продолжал старик. – Мы слушали разговоры жителей долины и многое узнали о тебе – кроме самого главного. Твоя мать не может сказать это нам – она мертва…
– Мертва! Как это случилось? Почему?
– Ее казнили вместо тебя, когда узнали, что она тебя освободила. Гнев жрецов был велик. А она, казалось, была рада смерти и умерла с улыбкой на губах.
Да, они следили за происходящим в долине, очень внимательно следили. Мама…
– Прежде чем умереть, она сказала очень важную вещь. Она утверждала, что в случившемся виновата она, согрешившая двадцать два года назад, а тебя винить не следует. Знаешь ли ты, что она имела в виду?
Так, значит, она умерла. Но Чимал чувствовал себя настолько отстраненным от своей жизни в долине, что боль утраты оказалась слабее, чем он ожидал.
– Говори! – приказал главный наблюдатель. – Знаешь ли ты, что она хотела этим сказать?
– Знаю, но тебе не скажу. Ты не испугаешь меня угрозой смерти.
– Ты глупец. Отвечай немедленно: почему она сказала «двадцать два года назад»? Имел ли ее грех отношение к твоему рождению?
– Да, – ответил Чимал удивленно. – Откуда ты узнал?
Старик нетерпеливо замахал руками.
– Отвечай мне и не лги, ибо это самый важный вопрос, который тебе когда-либо будет задан. Скажи мне, как звали твоего отца?
Наступила мертвая тишина – спутники главного наблюдателя наклонились вперед в ожидании ответа, забыв об оружии, которое сжимали в своих руках. Почему бы и не сказать им? Какое теперь значение имеет нарушенное табу?
– Моим отцом был Чимал-Попока из Заачилы.
Эти слова, казалось, нанесли старику удар. Он зашатался и сделал шаг назад, два человека кинулись ему на помощь, бросив оружие на пол. Третий встревоженно смотрел на главного наблюдателя; его собственное оружие для убийства и то, которое они отобрали у Чимала, были обращены дулами вниз. Чимал напрягся: сейчас был подходящий момент, чтобы завладеть оружием и скрыться.
– Но… – хрипло прошептал старик. – Наблюдатель Стедфаст, немедленно бросьте оружие!
Человек, как и было ему велено, наклонился и положил оружие на пол. Чимал сделал было шаг к двери, но остановился.
– Что все это значит?
Старик оттолкнул своих помощников и что-то сделал с одним из свисающих с пояса приспособлений. Его металлическая портупея расправилась и выпрямила тело старика, давая ему опору.
– Это значит, что мы приветствуем тебя, Чимал, и просим присоединиться к нам. Сегодня радостный день – день, до которого никто из ныне живущих не надеялся дожить. Пусть твое присутствие даст силу тем, в ком крепка вера, и да поможешь ты нам достичь мудрости.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал окончательно сбитый с толку Чимал.
– Нам предстоит многое рассказать тебе, так что давай начнем сначала.
– Что это за звезды? Я это хочу узнать сначала.
Старик кивнул и улыбнулся.
– Вот ты и начал вести нас к мудрости. Звезды – это действительно начало, как ты уже понял. – Остальные тоже кивнули. – Там, снаружи, Вселенная, и звезды в ней – те самые, о которых тебе говорили жрецы, ибо то, чему они учили, правда.
– И о богах тоже? Но ведь в тех рассказах – все ложь.
– Снова ты пришел к истине без посторонней помощи. Нет, конечно, ложные боги не существуют – они легенда, придуманная для того, чтобы управлять простым народом. Существует единственный бог – Великий Создатель – отец всего сущего. Я говорил не о сказках про Хицилапочтли и Коатлики; остальное, чему жрецы учат в школе, – правда.
Чимал рассмеялся.
– Так, значит, то, что солнце – шар пылающего газа в пустоте, – правда? Я сам видел солнце вблизи и касался рельсов, по которым оно движется.
– И все-таки это правда, просто жрецы, сами того не подозревая, передают знания не о том мире, в котором живут. Слушай – и истина откроется тебе. Настоящее Солнце – такая же звезда, как и остальные – те, что ты видел в иллюминатор, – и вокруг него совершает свой вечный путь Земля. Мы все происходим с Земли, но покинули ее ради вечной славы Великого Создателя. – При этих словах наблюдатели прошептали короткую молитву и коснулись своих деусов. – И разве не заслуживает Он нашей хвалы – ты только подумай о Его деяниях! Он видел многие миры, вращающиеся вокруг Солнца, и крошечные корабли, построенные людьми для сообщения между ними; как ни быстры эти корабли – мы даже и представить себе не можем, как они быстры, – на путь от одной планеты к другой уходят недели и даже месяцы. Но расстояния между планетами ничтожны в сравнении с бездной, разделяющей солнца. Самый быстрый из человеческих кораблей затратил бы тысячу лет, чтобы добраться до ближайшей звезды. Людям это известно, и они отказались от всякой надежды на межзвездные путешествия, на чудеса других миров, вращающихся вокруг других светил. Но то, что недоступно слабому человеку, свершил Великий Создатель: он построил этот мир и послал его путешествовать между звезд…
– О чем ты говоришь? – перебил его Чимал, охваченный внезапным страхом – страхом, смешанным с ликованием.
– О том, что мы – путешественники внутри каменного мира, летящего сквозь пустоту от звезды к звезде. Наш мир – огромный корабль, пересекающий невообразимые просторы космоса. Он полый, и в самой его сердцевине находится долина, а в долине живут ацтеки – пассажиры корабля. Пока не пробьет час, это путешествие для них – нераскрытая тайна, они проводят свои счастливые дни в покое и неведении под лучами благословенного солнца. Мы существуем для того, чтобы оберегать и направлять их, и мы с честью выполняем свой долг.
Словно в подтверждение его слов, раздался низкий звук гонга – удар, еще удар. Наблюдатели подняли свои деусы и с третьим ударом все дружно нажали на торчащие стержни – к числу в углублениях добавилась единица.
