Дочерь дома Шнаир (СИ) - Лафер Кайн

— В тыл. Не смотри так на меня, глупая. Я же не самоубийца. — парень улыбнулся. — Там я нужнее. Не беспокойся, его величество одобрил это. Лекарям нужен ещё один помощник.

— Тогда не пугай меня так, идиот. — Тари вздохнула. На душе стало немного легче. Она не хотела, чтобы Йон умирал в бою. Ей были безразличны жизни других, безразличны… Но ей было не всё равно, что случится с ним, с братьями… За отца девушка вовсе не волновалась, будто бы была уверена в его бессмертии. Да и он на протяжении всей своей жизни доказывал, что его невозможно убить. Сколько раз на него совершались покушения? Тарриана не помнила. Иной раз ей казалось, что это не её отец даже, а какой-то древний бог из старых легенд почивших народов не без помощи предков королевского рода, конечно же.

Боковым зрением она заметила, как Йон всё же встал и внутренне вздохнула с облегчением. Принцесса боялась, что он настолько уставший, что уснёт и просто напросто свалиться вниз, за стену. Тари здрогнула от прикосновения. Всегда тёплые руки парня, сейчас были подобны холодной стали из самых северных уголков королевства. Они столько раз держались за руки в детстве, что это движение стало почти автоматическим, но сейчас… Было ощущение, будто бы что-то не так. Что-то неправильно. Будто Йон прощался. Прощался навсегда…

— Когда ты вернёшься в столицу, давай сходим на праздник. Хочу увидеть, как ты танцуешь. — тихо сказал он, положив голову ей на плечо, будто бы желая спрятать глаза.

— Ты же знаешь, я не умею, — так же тихо ответила девушка. Ей было больно слышать его голос. Он будто бы вот-вот был готов сорваться и заплакать.

— Я тоже. Будем вместе позориться, — ответил он и тихо посмеялся.

— Дурак, — тихо вздохнула Тари. Она уже давно не сжимала его ладонь в ответ. Не могла позволить. И она прекрасно знала, что когда вернётся, то у неё попросту не будет времени на танцы и отдых. Быть старшей значит всегда нести ответственность. Она не могла ничего обещать Йону. Не могла позволить… Но… — Давай… Только не хочу, чтобы это кто-то видел.

— Как скажешь, моё высочество. — с улыбкой в голосе ответил он.

Глава тридцать третья. Таинственный подарок

Мы вернулись в резиденцию как можно скорее. Оказалось, что я потеряла сознание, будто бы от боли и меня не могли вернуть несколько часов. На небе солнце уже возвещало десять утра. Я сбежала в комнату, созвавшись на плохое самочувствие. Меня трясло от того взгляда святого отца и казалось, что тот будет преследовать меня в кошмарных снах. Он знает… Точно знает. От такого высокопоставленного лица не укрыть мою связь со Змием. Я схватилась за голову. Как же отвратительно… Ну почему, а? Почему это всё происходит именно со мной? Почему я не умерла? Быть может, это просто преисподняя? Быть может, Змий так играет со мной и это всё — ненастоящее? Нет, нет. Я не могу это проверить. Ведь если это правда, то тогда меня упекут в дом Милосердных Дев и не видать мне больше статуса дочери графа Шнаир.

Могу ли я вообще понять, что со мной творится? Нет, я не хочу спрашивать об этом брата или родителей. Обратиться за помощью к святому отцу, сказав, что меня преследует злой дух? Это может закончиться наказанием от Змия. Я все ещё отчётливо помнила ту боль, что пронзила моё тело. Это было хуже, чем когда я умирала под обвалившейся крышей храма в своей прошлой жизни. От воспоминаний пробрала дрожь… Нужно отвлечься. К примеру… Прогуляться с Мирандой. Как же скверно, что я не могу ей объясниться. Не могу рассказать о том, что со мной. Она ведь так волнуется. Бедный ребёнок… Я вздохнула. Если я хочу выйти в свет, то стоит просушить волосы и одеть другое платье. Если с первым всё в порядке, то вот с платьем… И ведь знала куда еду! Как можно быть такой глупой? Хоть этот наряд и единственный пристойный для выхода в свет, что у меня есть, но это непозволительно. Я будто бы становлюсь сразу нищей и позорю свой род. Множество одежд для знати это не желаете, это необходимость.

Но тут послышался стук. Я вздрогнула. Как я могла не почувствовать чьего-то приближения?! Это мне совсем не нравится. Неужели Змий забрал мои способности? Это было бы ужасающе… Я осторожно подошла к двери и открыла, с замиранием сердца ожидая, кто же там будет. За порогом оказалась молоденькая служанка. Её большие глаза, что так удивлённо посмотрели на меня были сапфирового цвета, а сама девушка более походила на нимфу. Я удивлённо вскинула брови, как бы спрашивая, что она сдесь делает и только потом заметила в хрупких руках странный свёрток.

— Её всесветлость, госпожа Святая просила передать Вам это. И эм… — она судорожно протянула мне свёрток и быстро достав из карманчика письмо, что удивительным образом не скомкалось, предположительно из-за магии, наложенной на него. Я мысленно хмыкнула и приняла его. Попрощавшись с служанкой, я вновь вернулась в комнату. Но мне не давало покоя то, что я не почувствовала простую девушку. Положив вещи на тумбу стоящую у двери, я быстро выглянула в коридор, но он оказался пуст. Что за..? Кем была эта служанка? Ведь не иллюзия же. Но кто тогда? Чёрт возьми… Столько вопросов. Я тяжело вздохнула и закрыла дверь, заперевшись.

Письмо я осторожно распечата, воспользовавшись так кстати оказавшимся в комнате ножом, мысленно отметив, что, если что, его можно использовать в качестве оружия. Это оказалось приглашение, выполненное на гербовой бумаге лучшего качества.

«Вас приглашают на чаепитие, что состоится в одиннадцать часов в заднем дворе резиденции.

С уважением, Святая.»

И размашистая подпись. М-да уж. Ни обращения лично ко мне, ни уважительного тона. Что за фамильярность? Я понимаю, что ты якобы Святая и вроде как выше нас, смердов, но это уже чересчур. Я повернулась к свертку. Это была немного неряшливая ткань, перевязанная верёвкой. Я положила на небольшой столик в комнате и развязала узелок. Ткань отпустила на свет плятье. Чёрное, словно сотканое из самой ночи, оно, тем не менее, словно бы сияло. Это была очень странная ткань. Я осторожно достала его и развернула. Оно относительно чем-то напоминало наряд святой, будто бы отражение в глубине. Ткань была украшена вкраплением драгоценных камней неизвестного, даже для меня, происхождения на нижней юбке. Рукава были приспущены с плечей, доходя до самых запястий, были прихвачены там тоненькой лентой, а само платье украшала золотая вышивка на месте корсета. Всё в цветах правящего дома. Как я могу посметь одеть нечто подобное? Хотя… Я видела нескольких девушек в подобном вчера, на балу. Но нет вероятности того, что они не принцессы, ведь о семье императора я не смогла найти достойной информации. Но… Это платье могло дать мне шанс утереть нос этой Святой. Посмеяться. Я не могла не воспользоваться этим шансом. Но всё же, кто эта таинственная служанка? Она ведь не могла исчезнуть так же внезапно, как и появилась. Я не могла не почувствовать её. Даже будь вместо неё зверь или иное существо, я бы об этом узнала. Именно за эти способности ценил меня отец. Они не раз выручали на войне. Но в мирное же время, часто приносили лишнее беспокойство, когда приходилось быть почти всё время в постоянном напряжении. Поэтому я терпеть не могла внезапных гостей. От такого всегда кажется, что тебя хотят убить, а являясь дочерью короля, убить тебя хотят почти все.

Я заметила, как на пол упал какой-то листик, сложенный вдвое. Выглядел он, как небрежно вырванный клочок буваги, не отличавшийся по качеству как и ткань, в которую было завёрнуто платье. Я подняла его и там незнакомым почерком было начертано:

«Надеюсь, оно придётся тебе в пору, прекрасная леди».

Леди? Давно уж я не слышала такого обращения. Почерк выглядел мужским. Кто бы мог это написать? В голову пришли лишь пара мужчин, что могли бы такое сотворить. Ви… То есть принц, мог бы это сделать в качестве извинения, ведь он не сообщил о своём статусе и из-за этого я вела себя непозволительно дерзко. Да и брат также не сказал…

Или же это был Учитель. Но зачем бы ему было так делать? Это бы не имело смысла, ведь он же столь скрытен… Быть может, он и есть тем неизвестным аристократом из рода Нортус? Это бы имело смысл… Но я не могла тратить столь много времени на размышления. Ну что же, давайте посмотрим на лицо этой святоши. В конце концов, она ничего не сделает наивному одиннадцатилетнему ребёнку. Не посмеет, если хочет, чтобы Вран был всё ещё на её стороне.