Ноль-Ноль - Юлий Арутюнян

Акиро развёл руками и произнёс:

- Что тут поделаешь, надо прощаться. Я тебе на дорогу только одно скажу, — он подошёл к Фему ближе и наклонился к самому уху. — Вот теперь, верь снам! Сам всё скоро увидишь и поймёшь…

Он приобнял Фема и отошёл, показывая, что прощание окончилось. Ещё долго его немного сгорбленная фигурка колыхалась в окошке. А потом исчезла, и Фем остался со своими грустными мыслями, трясясь и слыша, как через туман, монотонный бубнёж Доминика.

***

Сосредоточиться на том, что говорил его спутник удалось не сразу. Слишком уж многое, как теперь понял Фем, связывало его с инкским Звездочётом.

А ещё, он вдруг начал в машине опять ощущать наличие электроники. Опять стали неметь кончики пальцев. А Доминик тем временем продолжал:

- Эта фантастическая история попадёт во все газеты Франции! Это же надо! Вы уже знаменитость. Исчезли на три года. Розыски ничего не дали… — тут очередная кочка не дала ему договорить.

Пока тот, булькнув, замолк, Фем успел вставить, растирая пальцы:

- Пожалуйста, сначала. Я что-то пропустил…

И Доминик по второму кругу рассказал, что парижанин Фем Мидас, владелец инвестиционной компании, пропал три года назад в Перу, в окрестностях Куско. Его частный гид Франсуа Пиньон вызвал тогда и полицию, и представителей посольства. Позже подключилось парижское частное сыскное агентство. Всё безрезультатно. Последнее место, где его видели — грандиозные раскопки на Мачу Пикчу.

Как и куда там можно было исчезнуть — никто не имел ни малейшего представления. Поисковые бригады тогда облазили все скалы вокруг. Вертолёты облетели по нескольку раз русло горной Урумбамбы и окрестные горы. Всё было безрезультатно. Спустя месяц его объявили официально пропавшим без вести.

А ещё через год, всё его состояние было передано по закону его сестре. Юридические проблемы частичного возврата он может оспаривать в суде, когда все документы приведут в порядок, но обещать тут никто ничего не может… Ещё Доминик снабдил его различными полезными адресами, последних мест жительства, адресами служб по реабилитации и прочее, относящееся к делу.

Процесс восстановления будет долгим, и как предполагает Доминик болезненным. Он также посоветовал несколько социологических служб в Париже и знакомого психолога, но Фем отказался.

В Куско их ждал небольшой, специально нанятый самолётик Cessna 525, чересчур усердно раскрашенный в жёлто-оранжевые узоры.

Вкусы местных авиалиний базировались, судя по всему, на местной мифологии. Он уже где-то слышал, что жёлтый цвет приносит удачу. Да и жёлтый плащик, подаренный Акиро, лежал сейчас на коленях.

А уже вечером, договорившись о встрече перед отлётом завтра утром, Фем получил папку со всеми документами, и был доставлен в гостиницу. Распрощавшись с Домиником и страшноватым Диего, он получил электронный ключ в свой номер и направился к лифту.

***

Прошуршав по ковру гостиничного вестибюля, он остановился у лифта, и задумался. Что-то мешало ему воспользоваться кнопкой вызова. Что-то должно было произойти.

И вот тут ему впервые открылся талант. Не то чтобы он как-то специально к этому готовился. Просто, всё вышло само собой. И лифт сам приехал, и сам открыл двери. И поехал на нужный этаж сам. Уже потом он понял, что глядя на кнопку он замыкал её контакты.

Как это происходило, он не знал. Была лишь уверенность, что сработает, и оно действовало. Подойдя к номеру, и убедившись, что вокруг никого нет, он открыл дверь без ключа. Не надо было взламывать коды электронного ключа. Всё было проще — он действовал лишь на замок.

Войдя в номер он таким же образом включил свет и телевизор. Прошёлся по каналам. Его даже новости не заинтересовали. Странно для человека, отсутствовавшего три года на земле…

Когда первое чувство эйфории прошло, он стал задумываться, как быть дальше. Если сейчас же рассказать обо всём Доминику, или кому-нибудь ещё, сразу начнутся приставания разного рода и проверки. Ещё чего доброго, запрут опять куда-нибудь. А сидеть взаперти уже никак не хотелось. Логика подсказывала, что поначалу нужно исследовать этот… как бы его обозвать… Дар.

Его вдруг осенило: ведь Акиро всё время упоминал какие-то дары. А он ещё слушал его в пол уха! Так значит старик не спроста все эти байки плёл… И не байки быть может это. Фем мог теперь поверить уже во многое.

Итак, сначала, надо понять, что и как он может делать его этой новой силой. А потом уже, надо будет решить, как её использовать. Пока Дар, разумнее всего, надо будет скрыть.

И ещё надо было хорошо вспомнить все сказки «звездочёта». Фем был убеждён, что в них таится какой-то ключ. В некотором возбуждении он лёг в постель, но уснуть ему удалось только под утро.

***

Спал он весь день и на этот раз сон был весьма информативен. Он шёл по вечернему Парижу, окружённый несколькими десятками улыбающихся людей.

Они двигались прямо по проезжей части улицы, сдвигая автомобильную мелочь на тротуары. Казалось, этот бесцельный марш имел какой-то скрытый смысл. Так оно и было — все действующие лица были так или иначе с ним знакомы.

Тут были друзья, сослуживцы, соседи. Чуть в стороне вышагивала сестра с дочерью. Её сынишка, с которым он был особенно близок, ковылял сзади, размахивая пластиковым мечом. Сам он двигался в центре, то догоняя, то отставая от общей массы.

Так получалось, что он сталкивался по очереди со всеми и здоровался, по пути вспоминая имя этого человека. Люди, не знакомые друг с другом, пожимали руки на ходу, улыбаясь и что-то обсуждая. Он вспомнил всех и всё, что было связано с его жизнью в этом городе.

Он увидел в этой чудесной толпе своих давно ушедших родителей. Мать показывала ему самые лучшие картинки детства, листая их прямо в воздухе. А отец, догнав их, стал рассказывать о своих планах написать роман. Где? Когда? Да и какой роман… Удивляться было как-то неприлично.

Так они и шли по затихающему Парижу, любуясь на подсветку зданий и разноцветные витрины.

Неожиданно они подошли к гигантской стройке. Какая-то машина поднимала груз на несколько десятков метров и отпускала. Звук долбёжки фундамента был отвратительный и не единственный. Где-то сработала сигнализация и вся прелесть вечера завяла. В завываниях и грохоте растворились друзья и родственники, и он почувствовал, что от него требуется какое-то действие.

2. Возвращение

Громкий стук в дверь и звонок на внутренний телефон у постели прозвучали одновременно. Он опаздывал на рейс Лима — Париж компании LAN Airlines (LA) (LA5100) вылетающий в девять вечера из Лимы.

Полёт был через Мадрид. Одиннадцать с половиной часов туда, затем два часа до Парижа.

По дороге в аэропорт он полуспал, позёвывая на монотонные излияния Доминика. Единственная ценная информация была о том, что в Орли его встречали двое: инспектор уголовного розыска, которому надо было закрыть вновь открытое дело, и бездельник из социальной службы.

Сестра была оповещена о его истории, но пока не подала никаких знаков участия.

«Видимо, опять где-нибудь в командировке», — подумал он. Ну и ладно, это даже лучше.

Попрощавшись с Домиником и загадочно молчавшим Диего, он прошёл на посадку, отметив, что за три года правила сильно ужесточились.

Видно, много случилось разной дряни за это время. Было любопытно замечать все эти новшества. Ещё он заметил, что насыщение электроникой увеличивалось по мере приближения к цивилизации. Ведь у Акиро в доме он даже ни разу и не вспомнил о Даре. Там просто не на что было реагировать. В Лиме мимо него проехало пару новых фольксвагенов. Ничего особенного, только чуть «пораскосистее» предыдущих поколений германцев. Когда его детекторной лопаткой просвечивали на наличие металла, вдруг сильно онемели пальцы. Раздражающий фактор был не только электронный — там ещё сидела много килограммовая туша с насупленным лицом и бездарной татуировкой.

На её лацкане блестела табличка, говорящая, что дама прибыла из американской службы безопасности аэропортов в помощь братьям перуанцам. Её вид нехорошо рекламировал, так называемый, фаст фуд. С гримасой гордости за свою миссию, она отодвинула охранника-перуанца легким движением ребра ладони, и нахально попросила Фема снять обувь. И вот тут Фему в первый раз захотелось нахулиганить.

Просто подмывало это сделать, и он мысленно начал с того, что детекторный приборчик в руках перуанца стал сам по себе пищать. Туша обернулась на это шоу, и какое-то время стояла молча. Затем она протянула руку, и приняла сей жезл. Противный писк тут же исчез, но детектор стал покалывать даму током. Не заметив этого, а батарея, видимо была для неё слабовата, она хмыкнула утробно, и с удовлетворённым лицом, отдала штучку обратно. Ток отключился (чтоб не повредить перуанца), а игрушка опять запищала.