Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк

— Слушай, — вдруг обернулся ко мне Денисов.

— Да?

— А ты сам-то что об этом думаешь? Я пожал плечами.

— Ничего не думаю. Не знаю. Если рассуждать логично, мы нашли какую-то штуковину, какую-то субстанцию, которая способна принимать любую форму, управляемую э-э-э… ну, скажем, силой мысли. Биотоками или еще чем-то подобным. Здесь на молекулярном уровне изменения, а может, даже и на атомарном. Я понятия не имею, что это и откуда оно там. — Я выпил рюмку и поежился. — Знаешь, Фил, — признался я, — честно говоря, сейчас мне немного даже страшно об этом говорить. Тогда как-то пофиг было, а сейчас вспомню — и не по себе становится.

— Почему же ее раньше никто не нашел?

— Находили, наверное. Только я, когда попробовал тот булыган во что-то превратить, у меня ничего не получилось. Да и у Сереги тоже не сразу вышло, только когда он хорошенько надрался, все завертелось… Там еще что-нибудь осталось?

— Есть еще…

— Разливай.

— Эх, жаль меня с вами не было! — посетовал Фил. — Ну хорошо. Допустим, что ты прав. А островок-то куда подевался?

— Да понятия не имею.

Задребезжал дверной звонок. Мы переглянулись, потом одновременно посмотрели на часы. Стрелки помаленьку подбирались к часу ночи.

— Кого там принесло? — спросил я как бы про себя, вставая с кресла. — Вроде наши уже дома…

Звонок повторился. Я встал и поплелся открывать. — Кто?

— Открывайте, — раздался уверенный голос. — Милиция.

Я похолодел, однако открывать пока не торопился. Мало ли кто чего скажет…

— Какая еще милиция? — Я сделал знак Кабанчику и Филу, чтобы подошли поближе. — Здесь институт.

— Милицейская милиция, — добродушно отозвались с той стороны. — Давайте открывайте. Дело есть.

За крепость бронедвери я ручался. Но спорить и перечить милиции (если только это действительно была милиция) что-то не особенно хотелось. Мало ли что, может, им позвонить срочно надо, а в окрестных автоматах гопота все трубки оборвала.

— А у нас ключей нет, — нашелся Кабанчик. — Мы здесь только сторожим. Завтра приходите.

— Открывай, Кабанов, не дури. — Добродушие из голоса медленно, но верно улетучивалось, нотки обретали звон металла. — Не узнал, что ли? Я это. Там Денисыч с вами или нет?

Фил отстранил меня и шагнул вперед.

— Сан Саныч, ты, что ли? — позвал он.

— Я. Скажи там этим дуракам, чтоб открыли. Холодно же, мать их…

Я отбросил засов. На пороге, слабо освещенный маленькой привратной лампочкой, стоял Сан Саныч собственной персоной. Майор спецгруппы «Тэта» по борьбе с внеземными вторженцами был без формы, хоть и в привычном камуфляже. В руках у него была синяя капроновая авоська, распираемая какими-то колбасами, сырами, хлебом и латунным проблеском консервных банок. Майор был один. Судя по всему, визит его к нам был неофициальный.

Сан Саныч шагнул через порог, протягивая руку.

— Ну, здравствуйте. Как вы тут?

— Нормально. — Фил с почтением пожал широкую протянутую длань. — Здорово, майор.

Тот усмехнулся.

— Был майор, да весь вышел. Подполковник.

— О! — вразнобой заголосили мы. — Железно! Круто! Поздравляем!

— Ага. Так что повысили меня. А все через вас, через бабушек тех.

— Так ты чего, отец, — развязно поинтересовался у него Кабан, — никак, звезду обмыть пришел?

— Звезду мы на работе уже обмыли и высушили, — отрезал тот. — Я по делу к вам. Пройду?

Я, нерешительно помедлив, отступил.

— Ну проходи… те.

— Это чья там тачка такая на входе?

— «БМВ»-то? — Я выглянул наружу. — Дядьки одного, с Башкирии. Заехал в гости. А чего? Припарковал не там? Так здесь как будто не запрещена стоянка…

— Нет, со стоянкой все в порядке. — Сан Саныч уже проследовал в холл и теперь расставлял на столе принесенную снедь. — Что я, гаишник, что ли, за парковками следить? За кого ты меня принимаешь?

В холле царила атмосфера тяжелого бомжатника, мне даже как-то неудобно стало. Все-таки не кто-нибудь пришел, а подполковник ФСБ, особый агент, почти Фокс Малдер, инопланетян подолгу службы ловит, а тут — колбасные обрезки, фантики, пустые бутылки, консервные банки, балык на газетке… Фил приподнял бутылку.

— Водку будете?

— Потом. — Сан Саныч уселся на заскрипевший стул. — Все потом. Сначала вы мне лучше про ваш башкирский поход расскажите.

Мы переглянулись.

— Э-э-э… какой еще поход? — тупо спросил я.

— Не притворяйся дурачком. Тот самый, ваш поход. На мотоцикле.

Я молчал. Кабанчик тоже как-то разом онемел. Сан Саныч выждал две минуты, потом полез за пазуху, вынул оттуда пачку сложенных вчетверо листов бумаги, отпечатанных на принтере, плюнул на палец и перевернул первую страницу.

— Значит, так, — сказал он. — В июле вы на Белую отправились? На «Урале»? Так?

— Ну, так, — нехотя признал я.

— Правый цилиндр у вас полетел? В Стерлитамаке в мастерскую за ремонтом вы обращались?

— Ну, мы.

— Обратно, когда на «харлее» драпали, — тоже ваша работа?

— Ну, наша. Только мы не на «харлее»…

— Какой «харлей»? — поддакнул Кабанчик. — Не было «харлея».

Майор (простите — подполковник) сдвинул брови. Вел он себя уверенно, будто не сидел в лаборатории, а находился у себя в допросной комнате. На миг мне показалось даже, что рука его ищет настольную лампу — посветить нам в глаза.

— Только не надо меня байками кормить! — предупредил он. — Я вам не лейтенант Соловей, у меня все запротоколировано. Хотите очной ставки? Чтоб вас опознали? Так я могу. — (Мы помотали головами.) — То-то же. Думаете, нахулиганили, смылись — и сразу все, конец? А про номера забыли? Про свидетелей забыли? Про гаишников тоже забыли? Вам повезло, что я неофициально…

Фил давно притих в своем глубоком кресле и теперь, тихонько жуя стерляжью спинку, с неподдельным интересом наблюдал за развитием беседы. На столе блестела этикеткой нераскрытая бутылка — теперь нам уже было не до выпивки.

— Ну, так и будем отпираться? Давайте рассказывайте, все как было.

Мы опять переглянулись с Кабаном и поняли одно: нам не поверят.

— Не поверите, — ответил я.

— Почему не поверю? Поверю. Ты рассказывай, не запирайся.

— Да говорим же — не поверите, — хмуро подтвердил Кабанчик.

— После бабушек — во все поверю, — пригрозил Сан Саныч. — Даже если вы мне скажете, что вы этот мотопед из глины слепили. Ну?

Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ. Сан Саныч все внимательно выслушал, лишь несколько раз недоверчиво поднял бровь, когда я описывал «рождение» мотоцикла и наш последующий дикий гон по направлению к Перми, налил себе рюмашку, выпил, зажевал кружочком колбасы и потянул к себе кипу печатных листов.