Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк

Мне сделалось не по себе.

— Серега!..

— Ничего, ничего… — Кабан уже насыпал и сгреб со стороны внушительную горку щебня и теперь вставал перед камнями на колени, словно Тамерлан из рекламного ролика. — Попытка — не пытка… Значит, так. — Он закрыл глаза руками. — Я хочу… байк! — (Тут его голос дрогнул и охрип.) — Да, байк! «Харлей»! Настоящий! Как у того парня, который меня возил… Нет, лучше!

Он умолк, закусил губу и хрипло задышал. Я приготовился внимать и наблюдать.

Сначала ничего не произошло.

Потом в куче камней возникло некоторое шевеление. Я невольно попятился — картина и впрямь была жутковатой, будто кто-то огромный, живой и преисполненный скрытой силы вдруг очнулся там и заворочался, пытаясь вылезти наружу. Я не верил своим глазам.

Фильм «Терминатор II» смотрели? Помните, как Роберт Патрик отливался в человека, будто в форму? То же самое происходило на моих глазах, только «отливался» не человек, а мотоцикл. Земля под ногами шевелилась, горб посредине островка рос и набухал, лишние камушки с тихим шорохом осыпались обратно. Постепенно проступали очертания. Оформились колеса. Выгнулся двумя рогами руль. Раздулся бензобак. Заблестели хромом фары, спицы и амортизаторы. Черной кожей залоснились сиденья. Прошло меньше минуты, а передо мной уже стоял внушительный тяжелый мотоцикл, настоящий «Харлей-Дэвидсон», абсолютно новый, черный с хромом, без единого пятнышка грязи или ржавчины,

Я сглотнул. Кабан и впрямь знал толк в байках…

— Уже? — спросил Серега, не выдержав продолжительности моего молчания.

— А? — нервно дернулся я.

— Можно открывать?

— Открывай!

Кабан открыл глаза, секунд пять таращился на мотоцикл, не в силах поверить своему счастью, затем с диким воплем бросился к нему и чуть не рухнул вместе с ним на камни.

Я кинулся помогать.

Наверное, мы потеряли головы — а кто бы их не потерял на нашем месте? Мы прыгали вокруг новорожденного «харлея», хохотали, обнимались и плясали гопака по колено в воде. Мы сбегали за водкой. Мы походили на двух сумасшедших, особенно Кабан. Взошло солнце, все фары, отражатели и хромированные детали мотоцикла заблестели как зеркало. Мы наконец успокоились, ухватились за руль с двух сторон и покатили стальное чудовище вверх по течению, где как бы намечался брод. Весу в идолище оказалось килограммов двести, мы еле вкатили его вверх по крутому глинистому откосу. Здесь мы смогли отдышаться и разглядеть Серегино творение получше.

Фантазия у Кабана оказалась будь здоров — байк получился навороченным, «раздетым», то есть без крыльев и прочей машинной косметики, облегченный для большей скорости, с галогенными фарами, с двумя багажными отделениями сзади. Бензобак был каким-то хитрым способом расписан под кабанью голову, причем одна из фар (центральная) служила как бы пятаком. Клыки были как настоящие. В баке плескался бензин, а счетчик километража показывал заветные «400» — несмотря на новенькие покрышки, мотоцикл был обкатан.

Кабанчику тут же загорелось его испытать.

— Садись. — Он уселся за руль, застегнул под горло «молнию» на куртке и приглашающим жестом похлопал по сиденью позади себя.

— С ума сошел? — осведомился я. — После того как ты так налакался…

— Да где тут разгоняться, где? Будто мы позавчера не ездили такие же…

— Так то с коляской…

— Ну уж извини! Коляску я творить не буду. «Харлей» с коляской — это извращение. Нас засмеют. Мы так, чуток прокатимся, только отъедем пару километров и все. Садись.

— Погоди, я палатку соберу…

Сборы заняли едва ли полчаса. Палатка с легкостью вошла в один багажник, «Аэлита», котелок, шашлыки и бутылки — в другой, я напялил свой танковый шлем и взгромоздился сзади. Посадка у «харлея» оказалась низкая, сидеть было удобно. Мотоцикл казался безопасным.

— Заводить? — обернулся Кабан.

— Заводи!

Серега повернул ключ стартера. Признаться, я не верил, что из этого что-то получится, и опять просчитался — байк завелся с полуоборота, плюнул дымом из обеих труб и заработал ровно, мощно, легкой дрожью хорошо сбалансированного мотора. Серега снова обернулся и ощерился в улыбке.

— Знаешь, чем «харлей» лучше девушки? — крикнул он. — Прежде чем садиться на «харлея», не обязательно принимать душ!

Кабан врубил вторую и ударил по газам.

— Поехали!

Разумеется, Сереге вскоре надоело трюхать по проселку, да и я был не в восторге. Тряска, как известно, не способствует пищеварению, тем паче после возлияний. Новорожденный мотоцикл был тяжел, проваливался в старые колдобины всей массой. Разогнаться не удавалось. Кабанчик оглянулся, взглядом указал мне на дорогу: «Ну? Махнем?» Поколебавшись, я кивнул, и вскоре под колесами зашуршала серая лента асфальта. Кабан прибавил газу, и «харлей» резво покатил куда-то на запад. Ветерок приятно овевал лицо, я помаленьку стал трезветь, и мысли мои потекли в другом направлении.

Что, собственно, происходило?

Кратко говоря, мы обнаружили некое загадочное место, где водятся загадочные… гм, загадочные камни, которые под воздействием человеческого сознания загадочным образом могут превращаться во все, что угодно.

Ну или почти во все.

М-да. Слишком много загадок… Ну, положим, это и в самом деле так (а я до сих пор не мог до конца поверить в происходящее). Может, это и вправду неизвестный минерал. Но почему никто до нас не нашел этого места? Как действует сам механизм трансформации? Что служит первоначальным импульсом? Мысли? Биотоки? Подсознание?

Откуда эти камни взялись наконец? За этими размышлениями я не сразу заметил, что Серега сбросил скорость и принял к обочине, а там и вовсе остановился. Я выглянул из-за его спины и нос к носу столкнулся с двумя инспекторами ГИБДД. Рядом, замаскированная в кустах, казала нос синеполосная «Daewoo», на капоте которой мирно возлежал обшарпанный тубус радара.

Инспектора злорадно ухмылялись. Черт! Я сдвинул шлем на затылок. Мы все-таки влипли. Как говорится: «Недолго музыка играла». А все Кабан с его дурацким нетерпением. Гиблое дело — дорога…

В голову ничего не приходило. Если бы Кабан при виде этого поста додумался свернуть в лесок и там превратить наш байк во что-нибудь безобидное, мы бы выкрутились без особых проблем. Но чтобы Серега отказался от «харлея» — не бывать такому, я Серегу знаю. Да и леса вокруг не наблюдалось. Даже кустов.

Ближний из инспекторов (который помоложе) важным образом приблизился, лениво тронул козырек и сделал неопределенное движение полосатым жезлом, словно бы хотел огреть Кабанчика по почкам, но на полпути опомнился и передумал. Рефлекс, однако…

— Лейтенант Соловей, — представился он. — Предъявите документы.