Зачарованный нимфой - Люси Эллис

Если он возьмет Лорелей с собой, то она раньше других узнает о том, что он решил вернуться в гонки.

Он вспомнил ее сонный, соблазнительный взгляд. То, как утром она приняла его в себя, ее чувственные вскрики, сладкий финальный стон, когда она достигла пика. Потом она свернулась в его руках и задремала, все еще прижимаясь к его груди. Нэш чувствовал себя почти богом.

Нэш провел рукой по волосам:

— Сегодня вечером мы встречаемся с моими друзьями. Я взял на себя смелость заказать для тебя одежду. Ты найдешь ее в гардеробе.

Лорелей обернулась и улыбнулась ему:

— Спасибо, очень мило с твоей стороны.

Нэш едва удержался от того, чтобы не рассмеяться — этому она точно не станет возражать. Она и так не переставала спорить с ним с того момента, как они выбрались из постели. Нэш решительно не понимал Лорелей. Что с ним происходит, когда она оказывалась поблизости? Еще никогда он так сильно не желал, чтобы день подошел к концу и они снова могли быть вместе. Нэш встал позади Лорелей, разглядывая ее отражение в стеклянных дверях.

У Лорелей сегодня выдался особенно длинный день. Под ее глазами залегли еле заметные тени. Было бы разумно оставить ее здесь, дать отдохнуть. И это не было желанием избавиться от нее, Нэш действительно дорожил чувствами Лорелей.

— Нэш, океан прямо у нашего порога!

— Это, кажется, зависит от того места, где ты стоишь. Логистика и никакой магии.

— Как красиво… — Лорелей смотрела на него широко раскрытыми глазами. Нэш понял, что для нее это настоящее волшебство.

Неужели именно так она жила всю жизнь?

Нэш не удержался и провел рукой по ее мягким волосам. Она вся была такой трогательной, такой нежной… он хотел узнать ее лучше.

Лорелей отнюдь не была неопытной или наивной. Она станет ему наградой. А потом он заляжет на дно и посвятит все свое время тренировкам.

— Красиво… но не так, как ты.

Лорелей ответила на его поцелуй. Нэш снова смог ощутить мягкость ее губ, сладость ее дыхания — между ними снова возникла та самая магия. Он уже знал, что возьмет ее с собой на ужин.

— Я буду твоей секс-игрушкой?

Нэш прилежно состроил как можно более спокойное выражение лица, наблюдая за тем, как Лорелей выходит из спальни. На ее руке висело нечто из шелка и кружев.

Перед полетом Нэш позвонил сюда и попросил подобрать для Лорелей одежду, приличную и скромную. Но сотрудницы бутиков, видимо, действовали от противного. Однако Нэшу не на что было пожаловаться.

Лорелей стояла в дверном проеме, стремясь казаться беспристрастной, но еле заметная дрожь в уголке ее рта выдавала ее эмоции.

Она выглядела сногсшибательно в оранжевом плиссированном шелковом платье длиной до лодыжек. Однако все внимание привлекал вырез платья, украшенный мельчайшими кристаллами. Во рту у Нэша пересохло.

Лишь с опозданием он заметил, что она подобрала волосы, умело сложив их в изысканный пучок. В ушах поблескивали небольшие сережки. Он с трудом отвел глаза:

— Ты можешь быть кем угодно. Для начала можешь побыть самой собой.

— Я и есть та, кто я есть.

Нэш снял с ее руки легкие кружевные трусики:

— Хорошо. Я уже видел твое нижнее белье, Лорелей. Со мной ты носила гораздо меньше.

— В данный момент его на мне вообще нет.

В голове Нэша стало пусто. Лорелей изогнула бровь:

— Ты выглядишь утонченно.

Стараясь собраться с мыслями, он прохрипел:

— Такой фасон…

Лорелей лишь ухмыльнулась, словно ей было известно нечто большее.

— Нам, случайно, не пора?

Ресторан представлял собой просторную открытую террасу с видом на океан, где негромко играла местная музыка. Лорелей потягивала воду со льдом, слишком нервничая, чтобы заказать шампанского.

На коктейльных вечеринках фонда ее главной задачей было обратить на себя внимание, понравиться и заставить чековые книжки открыться. Сейчас Лорелей чувствовала себя неуверенно. За столом сидели несколько супружеских пар, все мужчины каким-то образом были связанны с миром гонок. Среди них была настоящая звезда — Марко Делароса, даже Лорелей узнала его.

Это был мир Нэша — в нем правил дух соперничества, бизнеса и блеска. Разговоры о телевидении, рекламе и контрактах звучали приглушенно, она не могла ни на чем сосредоточиться. Нэш упомянул о том, что собирается вернуться в большие гонки.

Эта информация подтвердилась, когда Николетт Делароса чуть подалась к Лорелей и доверительно прошептала:

— Нам, видимо, придется основать свою команду…

Команда.

Неожиданно все кусочки головоломки встали на место.

Нэш тщательно планировал свое триумфальное возвращение.

Вот почему он так стремился избежать лишних контактов с прессой и почему отменил их первое свидание. Тем не менее вот она здесь, за общим столом, посвящена в важный секрет. Только Лорелей не могла объяснить себе, отчего по ее телу прокатилась волна озноба. Желая успокоиться, она взглянула на Нэша.

Он был абсолютно спокоен: плечи расслабленны, одна рука лежит на спинке ее стула. Здесь, в компании друзей, он наконец-то стал самим собой. Нэш не пытался воспользоваться ею, Лорелей не была его игрушкой, эдакой птичкой в золотой клетке.

Из чопорного, солидного бизнесмена Нэш вдруг превратился в веселого шутника. Однако даже сейчас Лорелей чувствовала, что он наблюдает за ней. Все внимание Нэша было приковано к ней. Словно прочитав ее мысли, Нэш вопросительно посмотрел на Лорелей. Ее сердце бешено забилось.

Лорелей с опаской подумала, что если бы люди за столом заметили ее возбуждение, они бы все поняли. Негромкий шум беседы окончательно заглох, воцарялась оглушающая тишина. И так происходило каждый раз — его глаза, ее пульс и эта неописуемая сила, которая проходила сквозь Лорелей каждый раз, когда она оказывалась в его объятиях. Лишь в его объятиях.

Что же произошло? Как могло получиться, что она влюбилась в Нэша так сильно и так быстро. Лорелей напомнила себе, что он публичный человек, гонки — смысл его жизни. Хочет ли она быть рядом с таким человеком? Готова ли к повышенному вниманию окружающих?

— Лорелей Сент-Джеймс, — послышался вкрадчивый женский голос с другого конца стола. — Кажется, я где-то уже слышала это имя.

Лорелей окаменела, но смогла почувствовать, как рука Нэша накрыла ее ладонь под столом.

— Неужели? — прохрипела Лорелей.

— Прошло уже более десяти лет, но я помню вас на Мировых скачках.

Она едва перевела дыхание:

— Да, вы совершенно правы. Дела давно минувших дней.

— Я сама немного каталась. Моя семья занималась разведением арабских скакунов.