Две занозы для босса - Ольга Дашкова

– Отпусти. Отпусти, я сказала.

Только на крыльце удалось вырвать руку, запрокинув голову, посмотрела в лицо мужчине.

– Ты такая маленькая, буду называть тебя Дюймовочка.

– Кто вообще дал вам право устраивать этот спектакль и облизывать меня?

– Это я еще не облизывал.

– Еще такая выходка – и вы получите по лицу, я не люблю, когда меня трогают посторонние.

– Я не посторонний. Я Павел.

И тут он снова потянулся, а я чисто по инерции взмахнула рукой и не сильно, но залепила ему пощечину. Пять секунд смотрим друг на друга в полном оцепенении, я – от случившегося, потому что в жизни никого не била, а тут вот решила начать махать руками.

Павел смотрит удивленно, улыбается, потирает щеку, ни капли гнева или агрессии.

– А ты мне нравишься, Дюймовочка, приедет Миша, полезет целоваться, так же ему залепишь, но сильнее.

– Паша, Паша приехал, мой Паша приехал!

Софи с визгом бросается мужчине в объятья, он берет ее за руки, кружит, девочка смеется, пес лает, короче, начинается настоящая вакханалия. Но так приятно видеть ее счастливой, да и этот Паша меняется на глазах, задает Софи кучу вопросов, подкидывает на руках, вот еще один ее верный друг, и хорошо, что он не собака, а человек.

С ним у девочки гораздо больше эмоций и понимания, чем с родным отцом.

– А ты познакомился с Маргаритой? Она моя няня, папа отправил нас в отпуск на дачу. А дедушка приедет?

Вот только дедушки тут не хватало, я же тогда совсем потеряюсь, если генеральный директор компании будет рядом.

– Дедушка очень занят, ты знаешь.

– А папа?

– А вот папу надо сюда затащить. Тебе нравится Маргарита? А где вы ее нашли?

– Не надо обсуждать меня с ребенком, я все слышу, это неэтично.

Ушла на кухню, помыв руки, начала готовить обед, раскрывая по очереди каждый шкаф, ища кастрюлю и сковородку. Адреналин все еще кипел в крови, нужно было чем-то себя занять, да и Софи пора обедать. Стивен сидел на полу и смотрел круглыми черными глазками-бусинками в ожидании лакомого кусочка.

– Нет, ты будешь кушать собачью еду, она сбалансирована, там много полезных микроэлементов и витаминов, да и стоит дороже человеческой.

Насыпала в чашку корма, но пес не оценил, а убежал, наверное, шкодить.

И вот сейчас, пытаясь заснуть после суматошного дня, вспоминаю, как прошел обед, и что Паша хоть и наглый, но добрый и веселый парень. Два брата, а такие разные: собранный и сконцентрированный на работе Михаил и полный жизни и идей Павел. Если такие визиты будут частыми, надо запастись успокоительными.

Провалилась в сон, как в пропасть.

Услышала шаги, шорох, убрала на лоб маску для сна, даже не сразу поняла, что зажглась люстра, а не наступило утро. Зажмурилась, а когда сквозь полузакрытые веки увидела силуэт мужчины, который наклонялся над кроватью, перед глазами пронеслась вся жизнь.

Грабитель?

Насильник?

Я точно не поставила дом на сигнализацию.

Надо бежать к Софии.

Господи, что же будет?

Закричала во весь голос, замахала руками, схватила с прикроватной тумбочки увесистый томик Куприна, запустила вперед.

– Помогите! Спасите! А-а-а-а-а-а-а-а!

– Цветкова, тихо, совсем ненормальная?

Маска для сна сползла на глаза, стало ничего не видно, а страха прибавилось еще больше. Истерика накрыла сознание, никогда не думала, что такое возможно, но это был реальный, самый настоящий ужас.

Я отбивалась, меня хватали за руки, за плечи, что-то говорили, но я слышала лишь свое имя. А когда меня схватили за волосы и поцеловали, мягко, но требовательно впиваясь в губы, перестала дышать.

Нет, это точно был не Паша, да и не насильник, он бы так не целовал.

Глава 20

Вишневский

В ушах шум, перед глазами яркие вспышки, а на языке вкус клубники. У истерички Цветковой оказались вкусные и мягкие губы. А меня, как током ударило, словно высоковольтный разряд прошел через все тело.

Сам не понял, как так получилось, но единственный самый доступный мне способ успокоить кричащую ночью женщину – поцеловать ее. Вот реально даже не думал об этом, хотел просто зайти тихо в свою комнату, лечь спать, а со всем остальным разобраться потом.

Братик на удивление всю дорогу молчал, я много думал – вообще обо всем, что в последнее время происходит с моей жизнью. Словно я что-то теряю, упускаю, она проходит песком сквозь пальцы, а я все пытаюсь ухватить, удержать ее.

Отцу все хочу что-то доказать, срываюсь на близких, с женщинами встречаюсь не теми, покупаю их близость.

Господи, противно-то как.

Заехали в сонный поселок, когда было еще темно, выключил сигнализацию, Федор помог достать из багажника чемодан, ушел спать в гостевой домик, что был на другом конце участка. Пашка завалился на диван на первом этаже, а я и предположить не мог, что моя новая няня выберет для ночевки мою комнату.

Мама всем всегда выделяла свои места, говорила, что это необходимо, это привычка, а значит, ты всегда будешь возвращаться в это место, зная, что тебя ждут.

Включил свет, сел на кровать, и тут началось.

Женский крик: «Помогите! Спасите!».

Короткая ночная сорочка, тонкие лямочки, отчетливо выделяющаяся упругая грудь, облако светлых волос и маска для сна на глазах.

А меня торкнуло, словно кто-то толкнул в спину. Схватил за плечи, что-то начал говорить, понимая, что девушка напугана, и это истерика.

У Цветковой оказались мягкие губы со вкусом клубники. И вот именно тогда я отчетливо почувствовал, как сердце пропустило удар, а потом учащается ритм.

– Ай, черт… блин.

Резко отстраняюсь, и теперь уже моя очередь удивляться и немного прийти в себя. Противный металлический привкус крови, кажется, я уже забыл его вкус. В глазах, что напротив меня, искры, Маргарита уже стоит на кровати, содрав с головы маску, щеки горят, она как рыба открывает рот и не может ничего сказать.

Красивая.

Что это со мной?

Ой, нет, нет, Вишневский, завязывай. Сейчас, да тем более с ней, не время и не место крутить роман.

– Вы… вы что себе… позволяете… вы совсем… какого…?

Девушка говорит громким шепотом, хорошо, что не кричит, иначе сюда сбегутся все, а самым первым будет резвый пес со звонким лаем, он не любит кипиш.

– Вы совсем уже… ополоумели… да как… как?

Нет, как ни крути, она хорошенькая, и отливающая