Мысли в пути - Станислав Долецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время вдруг уплотнилось. Я понял, что пройдет еще 10 - 15 минут и наш разговор, мои раздумья канут в Лету, оставив чувство неудовлетворения. Понятно почему. Мы перебрали кучу фактов, констатировали наличие разных характеров и разных отношений. Но как быть, чтобы в творческом коллективе, а таких у нас большинство, в любой отрасли сельского хозяйства, промышленности и науки работа шла ритмичнее, дружнее, с большим коэффициентом полезного действия, нежели сегодня?
Мы обсудили людей с готовыми, сформировавшимися характерами, в которых проявляются не самые лучшие черты. Кто виноват? Институт. Школа. Детский сад. Семья. Пожалуй, все в равной степени. Именно здесь дозревает человек. Но что делать? Очевидно, на всех этих возрастных этапах важно вопросам воспитания характера уделять особое внимание. И не только отдельным, ответственным за это дело лицам. А целым организациям. В том числе комсомольской. Разве не на глазах коллектива, а иногда с ведома его руководителей культивируются и поощряются и барство, и фанатизм, и многое другое из перечисленного выше?
Дальше. Известно, что руководитель коллектива должен быть для своих подчиненных образцом для подражания. К этому всячески следует стремиться. Кроме того, помня о необходимости проведения в жизнь неуклонной дисциплины, находить ту единственно правильную линию, когда, с одной стороны, каждый человек чувствует, что его инициатива - ценится, что его успехи одобряются, что его трудолюбие - поощряется, что к его идеям внимательно прислушиваются и, главное, его энтузиазму отдается самая высокая дань уважение.
С другой стороны, дисциплинарные требования создают режим, при котором сроки - обязательны для всех, декорум - естественное условие труда, режим рабочего дня - твердый закон, а выражение отрицательных эмоций - серьезное нарушение норм поведения.
И, наконец, пришло время обратиться к виновникам этого разговора. Человек - необычайно пластичная физиологическая модель. Не секрет, что при некоторой концентрации воли и усилий можно переделать себя. Важно лишь захотеть!
И вот что я скажу своим коллегам:
- Постарайтесь посмотреть на себя на работе и дома. Каково нам всем с вами? Не оборачивается ли ваше оригинальничанье - распущенностью, ваши привычки - плохим воспитанием, ваша манера держать себя - обидой для окружающих? Я понимаю, что вам трудно: человек не в состоянии измениться в основном, он только приспосабливается. Вот и старайтесь: от этого будет польза и вам и другим. Не пора ли взять себя в руки и попробовать припомнить тех людей, которые вызывают в вас уважение своей скромностью, деловитостью, но без претензий на уникальность и неповторимость? Подумайте, какой пример подаете вы своим детям? Какими они будут, если ваши недостатки воплотятся в них в концентрированном виде?
Прикиньте, как работается вашим товарищам? А ведь они делают трудное и скромное дело, без которого и ваша "выдающаяся" деятельность была бы невозможна. Не следует ли вам быть потерпимее? И наконец, ваше отношение к начальству. Не стоит ли, прежде чем в категорической и не всегда приличной форме подвергать критике любое руководящее действие, попытаться представить, а как бы вы в этом случае поступили? Не наделали бы вы еще больших ошибок? Помните, что на одном энтузиазме, без четкой организации и дисциплины далеко не продвинешься. А еще вспомните слова В. И. Ленина, что нельзя жить в обществе и считать себя свободным от общества...
Самолет приземлился в Москве. Два часа с небольшим пролетели незаметно. Синоптики ошиблись. Светило яркое солнце.
Начальник. Каким ему быть?
Хирург не может и, вероятно, не должен высказывать своего мнения по поводу литературного произведения, посвященного его специальности. К тому же, когда автор - тоже хирург. В этом случае он рискует впасть в неизбежную ошибку, защищая честь профессионального мундира или копаясь в не очень существенных мелочах и огрехах, которые в общем-то допустимы, так как помогают автору сделать акцент на основной идее, решить главную нравственную задачу. Следовательно, и к моим замечаниям нужно относиться с большой осторожностью. Особенно потому, что повесть Ю. Крелина "От мира сего"{2} имеет стержень: образ Начальника (директора хирургической клиники) и его отношения с подчиненными - вопрос, в котором моя оценка, по понятным причинам, не может быть объективной... И тем не менее я беру на себя смелость высказать соображения об этой повести, ибо считаю ее произведением незаурядным, будящим мысль и дающим пищу для размышлений.
Первое и очень важное - то, что автор досконально знает будни современной столичной хирургической клиники. Он - опытный литератор, поэтому пишет емко и ярко: в небольшой повести уместился значительный объем разнообразной информации. А отдельные зарисовки настолько глубоки, что, кроме слов, можно различить не только звуки и цвета, но и запахи. Предельно точно передан ритм работы учреждения и возникающие коллизии. Остро и гражданственно поставлены многие вопросы, которые давно уже ждут своего разрешения в здравоохранении и академической жизни. Имеется в виду весь наш быт, начиная с жалоб и разбора их, кончая архаичной процедурой защиты диссертации и всем, что связано с ее антуражем. Автор весьма удачно отобрал для повести именно те эпизоды, которые позволяют ему с максимальной лаконичностью собрать воедино главные нити повествования: операции и вылет санавиации, выступление профессора перед студентами и беседа в кабинете Начальника, "срыв" хирурга, завершившийся трагедией, и изгнание из клиники талантливого молодого врача, письма героев и сцена похорон.
Но все перечисленное - это лишь фон, на котором разворачиваются события. А о чем написана повесть? Для кого? В ней изображены Начальник, Сергей, Люся. Кроме того, имеются разные персонажи. Автор. О нем будет отдельный разговор. Здесь же сразу я должен сказать, что никогда не получаю удовольствия от произведений, в которых автор не любит своего героя. Никому, естественно, этой точки зрения я не навязываю. Но в этой повести, хотя в нескольких местах чувствуется сознательное желание Ю. Крелина придать своему герою какие-то положительные черты, сделать этого он не в состоянии. Он до такой степени отрицает своего героя, что не может быть объективным. Если говорить всерьез, я не вижу в повести ни Сергея, ни Люси, которые лишь в разной степени отражают точку зрения автора или служат как бы дополнительной "подсветкой" к основному образу. И остаются лишь два героя: Начальник и автор. Между ними идет трудный спор. И чем сильнее автор стремится доказать свою правоту, чем жестче он аргументирует свою точку зрения, тем большие сомнения она у меня вызывает. Вначале давайте разберемся с главным героем.
В повести выведен отрицательный образ. Отличный хирург и эрудит сочетает в себе худшие качества, которые только можно приписать современному врачу. Он не улыбается, не смеется - он хохочет. Невероятный болтун. По любому поводу - рассуждения, как всегда, обо всем и ни о чем. Он темпераментен, нетерпелив и суетлив. Груб невероятно. Своим старшим помощникам заявляет: "Вы... дураки и безграмотное дерьмо". В присутствии студентов и медсестер без особой нужды обижает хирурга, занимает его место во время операции и ведет себя, как разнуздавшийся хам. Непрерывные окрики только дезорганизуют ассистентов. При больных говорит о предметах, которые наука о деонтологии (поведении врача) давно и безоговорочно осудила. Он мелочен, недоверчив к сотрудникам, оскорбляет их самолюбие без достаточного повода. Интригует. Сталкивая между собой людей, действует по принципу "разделяй и властвуй". Своему ученику Сергею он прямо объявляет: "Это я им нарочно так. А то больно выросли. Еще, пожалуй, подумают, что и меня могут заменить. А теперь у них забота - выяснять, кто из них лучше. Чем меня исследовать, пусть займутся друг другом". Он беззастенчиво всех эксплуатирует и дает задания в такой форме: "Ты должен закончить статью... Пойдет в журнал за нашими двумя подписями. Ты подготовь мне отзыв на вот эту диссертацию. Я выступаю оппонентом через неделю. А ты подготовь мне доклад на ученом совете".
Начальник - единственный ученый в коллективе, остальные выполняют лишь техническую работу. Идеи и обобщения - его прерогатива. Но он недобросовестный ученый: опорачивая мысль своего сотрудника (как это было в случае с атропином), готов тут же ее присвоить. Он - плохой дипломат, ибо, обидев маститых ученых, лишился кафедры, на которую претендовал, не сумел в горздравотделе добиться места для своего ученика. Он аморален. Молодого хирурга, который произвел сложную операцию, показав свою конкурентноспособность, и который нарушил его установки, изгнал с работы, придравшись к несчастью во время переливания крови. Он "разучился говорить с людьми по-человечески". Он убеждает согласиться Люсю на выговор, которого она не заслужила, якобы во имя сохранения престижа клиники. Время показало, что он был не прав. При всем этом Начальник еще и "жизнелюб": большой специалист по футболу, любитель телевидения, кино, читает много разных книг, на банкетах выступает тамадой и находится в связи с собственной сотрудницей. Вдобавок ко всему автор лишил героя принятого в медицинской среде обращения по имени и отчеству. Полувоенное определение, чего ни в каких гражданских учреждениях давно уже нет, должно подчеркнуть эту главную линию образа. Не директор клиники, не заведующий кафедрой, не шеф или проф, как иногда сокращенно и по-деловому в шутку и за глаза называют сегодня помощники своих руководителей. А просто Начальник...