Мысли в пути - Станислав Долецкий

Дисциплина есть неотъемлемое условие работы любого творческого учреждения, а хирургической клиники - в особенности. Но автор вопрос о дисциплине поворачивает в неожиданную сторону. Начальники, оказывается, предпочитают иметь дело с карьеристами, ибо они более продуктивны и с них "есть что взять" (имеется, вероятно, в виду научная продукция). К тому же они более дисциплинированны. Здесь все смешано в одну кучу. Я видел бесталанных карьеристов, не способных ни к какой науке и ни к какой дисциплине. Карьерист - понятие, достаточно хорошо изученное и освещенное в печати, чтобы играть в этот термин. Получается, что любой целеустремленный, волевой и дисциплинированный человек - карьерист? Другое дело, что среди способных, не обладающих достаточной волей молодых людей дисциплина зачастую хромает. И приходится затрачивать порой много усилий, чтобы доказать им, что порядок нужен не только коллективу в целом, но и им в частности.

Самое любопытное в повести Ю. Крелина - это отношение к научному лицу Начальника. Несколько раз, вскользь, он говорит о попытке создать школу. (Походя описан разговор о демпинг-синдроме, но толком из этого описания ничего понять нельзя.) Об идеях, которые не находят поддержки у помощников Начальника. О теориях, которые он разрабатывает. Начальник ведь по три дня не ходит на работу, не будучи больным и не выбывая в командировку. Чем же он занимается? Ведет себя Начальник, как корифей первой величины. А учеников у него нет. Может быть, это произошло по той простой причине, что, работая над образом Начальника, автор сознательно прошел мимо него как ученого? Не поняв его идеи и концепции или не желая разбираться в них, он их просто игнорировал.

Почему я задержался на вопросе о научном лице шефа? Только потому, что он в высшей степени принципиален. Игнорировать его - значит, выплескивать с водой и ребенка. Ведь руководитель клиники, кроме операций и педагогического процесса, решает главную свою задачу. Научно-исследовательскую работу. Педагогический процесс, когда он налажен, требует лишь контроля и стимуляции в методике. Научная же работа забирает все время и силы. Понятно, что при взгляде снизу этот аспект выпадает полностью.

Мне хочется быть правильно понятым. Я далек от мысли утверждать, что о Начальнике должны писать его коллеги-начальники. Или его руководители. Нет, взгляд подчиненного снизу вверх очень важен. Начальникам он поможет понять свои промахи и тот неприглядный вид, в котором они могут в определенных условиях предстать перед глазами помощников, особенно если эти последние относятся к ним с предубеждением. Но существует неписаный закон. Часть правды всегда опасна. Она может обернуться ложью. Так это получилось в повести "От мира сего". В какой-то момент мне вдруг показалось, что речь идет вовсе не б художественном произведений, не о повести. А об отрывке из жизни. Когда молодого, не в меру самолюбивого хирурга жестоко и несправедливо обидел его начальник. Этот молодой хирург запомнил все подробности их отношений. Но он не удосужился задуматься над тем, какими побуждениями руководствовался его начальник в своих действиях, не знал его забот, ответственности и обязанностей. Не старался понять его переживаний в неустроенной клинике. Его страданий и трудностей из-за неопытности и некультурности его помощников. Не проявил элементарной человеческой заинтересованности к тем общим задачам, которые стояли перед коллективом. А так как глаз у него острый и память цепкая, то в нарисованной картине возникли непримиримые противоречия. Начальник, изображенный персонажем негативным, на поверку им быть не должен и не может. Об этом свидетельствует и заключительная фраза повести.

Видимо, мне не удалось, вопреки стараниям, быть объективным. Подсознательно я защищал позиции руководителя клиники. Но не такого, каким его изобразил автор. А таким, каким я себе его представляю. Но здесь возникает вопрос. Что, если автор на самом деле встречался с начальниками, которые были именно такими, как герой повести, вобравший наиболее сочные черты типов подобного рода? Что, если такой начальник, не обладая никакими достоинствами, кроме хороших рук, на самом деле ни о ком, кроме себя, думать не может? Если для него клиника - не цель жизни, где, обучая своих помощников, делясь накопленным опытом, отдавая себя делу, он растит плеяду учеников-единомышленников, а - наоборот? Он использует клинику, как трамплин для преодоления очередного иерархического рубежа, не имеет собственных идей, а поэтому не может увлечь за собой молодежь. Если главная черта его характера - эгоизм, а отсюда - неуважение к коллегам? Но даже и в этом случае, когда отрицательный герой призван выполнить своеобразную негативную воспитательную функцию, Ю. Крелин допустил, на мой взгляд, существенный промах.

Он изобразил нормальный, пожалуй, единственный вариант работы крупной хирургической клиники в таком виде, что любая акция, которую должен проводить в жизнь ее руководитель, теперь рассматривается только с отрицательной стороны. Требование дисциплины - зачем? Требование выполнения установок клиники - и без них можно спасать людей. Даже лучше удается это делать, нарушая установки. Дискуссионные разборы трудных ситуаций или сложных больных - лучше помолчать, чтобы потом не свели счеты с тобой. Избавление от действительно плохого сотрудника - ив этом не нужно помогать. Сегодня другого уволят, а завтра тебя... И так до бесконечности. Иначе говоря, автор зорко подметил и хлестко изложил ряд негативных проблем работы хирургической клиники, чем в немалой степени развлек читателя-немедика. Читатель уже лежал в клинике и сам наблюдал сходные ситуации. Но здесь ему об этом попросту, "без затей" рассказал соучастник этих дел, хирург-писатель.

В какой мере это полезно для молодых хирургов и поможет ли им в их трудной работе, не знаю...

Я не в состоянии переступить через себя и отказаться от написанного выше. Но прошло время, остыли страсти и наступил момент, когда можно оценить справедливость положительной оценки повести "От мира сего".

Много лет назад Вересаев, отвечая на злобные выпады в связи с появлением его "разоблачающей" книги "Записки врача", отдергивающей полог таинственности, веками набрасываемый на врачебную профессию, высказал важные и правильные мысли о пользе обнародования корпоративных секретов. Больше света - меньше грязи! К ним можно добавить немногое. Любой профессионал, вступая в полемику с автором из своей корпорации, написавшим художественное произведение, рискует впасть в неизбежную ошибку. Ибо сила художественного произведения в том и состоит, что обобщения в нем далеко выходят за рамки узкой фактологии. Важно, чтобы автор избрал тему, которая была бы типической и для его профессиональной среды. Но всегда ли это возможно? Представьте, что архитектор-писатель пишет повесть, в которой клеймит мздоимство, взяточничество. Почему-то оно его волнует. И создает образы на наиболее известном ему материале. Из жизни архитекторов. Специфика их работы такова, что этот порок свойствен им меньше всего. И все-таки чего не бывает. Оснований у его коллег для обиды более чем достаточно. Даже если фактология будет изложена безупречно. Но ведь автор не имел в виду одних или только архитекторов. Его интересовало разоблачение конкретного зла художественными средствами.

Критику повести Ю. Крелина с позиции шефа клиники, обиженного за свою касту, предполагающего, что он сам далек от недостатков, которыми наделен Начальник, можно еще понять. Но шоры его профессии и положения неизбежно будут мешать правильной оценке художественного произведения в человеческом плане.

Перечитав сегодня этот раздел, я не вижу оснований, чтобы его не печатать. В нем есть мысли, которые можно охарактеризовать как искреннее стремление выдать желаемое за действительное. Критика Начальника как твоего коллеги по ученому совету, научному обществу или специальному журналу дело полезное. Но приходится признать, что изображение лиц, которые стремятся быть не первыми, а единственными, строят свои научные и другие успехи на максимальном использовании положения, дающего им звание начальника, - сделало по большому счету, особенно за пределами хирургии и вообще медицинской специальности, повесть "От мира сего" произведением прогрессивным. Хотя и не бесспорным. И это хорошо. Ибо бесспорность произведения - в лучшем случае свидетельство недостаточной одаренности его автора.

Ученый. Когда из генератора он становится тормозом

Напротив меня сидят двое ребят: блондин и брюнет, Они учились в одной школе. Закончили разные институты. Попали в "фирмы", где им приходится заниматься научной работой. Руководитель первого - "старик", второго "шеф". До Москвы ехать около часа. Ребята неторопливо обмениваются информацией. Я смотрю в окно. Они говорят довольно громко. Мне слышно каждое слово.