Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как же ты без актрисы снимаешь?
– Руководство канала решило снимать сериал частями. Снимаем первую часть. Марьяна появится позже. Согласна приехать? Скажи, на какой день заказать тебе билет?
– Я сама куплю билет.
Генрих засмеялся.
– Значит, согласна. Я рад. Я встречу.
Всю неделю до приезда Маши Генрих находил несколько свободных минут пообщаться с ней по интернету. Мешал плавающий график работы Маши, разница во времени между городами, и бешеный ритм его работы. Радовало, съемки пошли. Он не сомневался: сериал получается.
Маша категорически отказалась останавливаться в его квартире: она приняла приглашение Шелехова. Но радовало, что разрешила себя встретить. В аэропорт Генрих поехал в черной рубашке и черных очках, но его всё равно узнали. Он обнаружил, что их с Машей несколько раз снимали телефонами. Раньше Генрих не обращал внимания, но сейчас это раздражало. Он не хотел выносить на люди то, что ему дорого.
Шелехов оказался несказанно рад приезду Маши. Оказывается, она всегда останавливалась у Павла Николаевича, когда приезжала в Москву. А однажды на практике даже прожила в его семье месяц. Валентина, жена Павла, уехала в Краснодар к сыну погостить, там ожидали появления правнука. Маша навезла подарков всем домочадцам, не смотря на их отсутствие. Она по-хозяйски прошла на кухню, исследовала содержимое холодильника, и оформила доставку из ближайшего магазина.
Пока ждали доставку, удалось немного поучаствовать в беседе Маши и Павла. Выяснилось, что Маша пишет книгу о своей семье. Она собирает фотографии и воспоминания о семьях и потомках трех сестер Сергеевых: Анны, Катерины и Марьяны. И в Москву приехала повидаться с потомками Катерины. Они обменивались информацией по интернету, но личные контакты никто не отменял. К сожалению, Генриху пришлось покинуть столь приятную для него компанию. Но он пообещал вечером заехать.
Генриха приятно удивило, что его ждали с работы. В прихожу доносились восхитительные запахи еды. Шелехов светился от удовольствия и нахваливал Машу: «Вот только перед тобой в дверь вошла, а уже что-то сварганила». Маша разогрела готовые паровые котлетки, но сварила на гарнир любимую Генрихом гречку и порезала огурцы с зеленью. После ужина они мило сидели, и беседовали. Маша делилась, как прошел её день.
Она начала собирать материал для книги два года назад, и обнаружила много интересного о своей семье. Сегодня в Москве она встречалась с Ольгой, дочерью летчика-испытателя. Муж Ольги увлекался фотографией. В семье накопилось много снимков разных лет. Ольга хотела вместе с Машей отобрать фото для книги. Потомки трех сестер оказались разбросаны по всему миру: проживали от Камчатки до Калининграда, и за границей тоже. В гражданскую войну многие оказались по разные стороны баррикад: кто-то пошел в комиссары, кто-то остался белым офицером. Зато в Великую Отечественную войну все члены семьи, подходящие по возрасту, как один, воевали с фашистами.
Перешли в комнату, присели на диван, Павел снял со стены гитару, подстроил.
– Я ведь из поколения шестидесятников, неисправимый романтик, как и Генрих. Поэтические вечера, песни бардов, спектакли на Таганке – весь этот воздух творчества и свободы! Кто раз вдохнул – уже не забудет. Что же вам спеть?
– Весёлое что-нибудь, – попросила Маша, явно знакомая с репертуаром Павла.
Павел кивнул и заиграл бодрый мотивчик.
«Мне не Тани снятся и не Гали, не поля родные, не леса. В Сенегале, братцы, в Сенегале я такие видел чудеса… Крокодилы, пальмы, баобабы, и жена французского посла».
Генрих невольно засмеялся, покрутил головой в удивлении.
– Это в те времена? В эпоху застоя вы такое пели?
– Не надо считать старшее поколение динозаврами. И пели, и шутили, и любили.
Маша извинилась, что устала, и ушла в свою комнату, пообещав завтра поехать с Генрихом на съемки. Генрих и Павел устроились на кухне, чтобы не мешать Маше.
– Послушай, не мог бы твой отец помочь Маше?
– А что случилось? У Маши неприятности с законом? – Удивился Генрих.
– Боюсь, что ей предстоит суд со своей матерью, Татьяной, и хороший адвокат был бы кстати. И лучше из Москвы, а не местный.
– Введи в курс дела.
…Марьяна, бабушка Маши, развелась после того скандала. Муж её ничего из себя не представлял, но крохобор был, как и его мамаша. Марьяна неплохо зарабатывала до развода, они её терпели. Кичились, что москвичи, попрекали постоянно, но денежки любили. При разводе муж потребовал, чтобы Марьяна оставила их дочь ему. Иначе грозил лишить её родительских прав, как «падшую» женщину. Из-за алиментов, думаю, чтобы самому не платить, а с Марьяны брать. Удавились бы и сын, и его мамаша в противном случае.
Марьяна согласилась. Квартира у семьи ведомственная была, выгнал муж её на улицу. Работу потеряла. Из театра уйти заставили, и снимать в кино никто не стал бы. Якушины постарались. Твой дед был в это время за границей, освещал мирные переговоры.
Я посоветовал ей уехать в Новосибирск. Там оставалась квартира, и ещё жива была бабушка. Сначала она не устраивалась на работу, ждала развода, потом ждала Генриха из последней командировки. Так вышло, что это я привез ей достоверную весть о смерти Генриха. Я видел её отчаянье, старался утешить, поддержать. У моей семьи кое-какие связи были в театральной среде, против Якушиных, конечно, не потянули бы, но в Новосибирске помогли. Она взяла фамилию матери – Лесникова, и имя поменяла для сцены. Стала Марией. Наладилась её жизнь в Новосибирске. Я дважды предложение ей делал, но не пошла замуж за меня. Ни за кого не пошла, и любовников не заводила: любила Генриха, деда твоего. Он умер, а она все равно любила. Бывает же такое!
Про дочь. Дочь Таня с отцом и бабкой жила. Представляю, чего они ей про мать наговорили. Но женился папочка, его молодой жене мешать стала дочь. Отправили ребенка-подростка к матери, но при этом расписку взяли, что алиментов от бывшего мужа не потребует. Как бы милость сделали.
Татьяна озлобленной к матери приехала. То в Москве жила, а тут в «дыру» сослали. Не смогла Марьяна с ней отношения наладить. Татьяна злой так и осталась: все ей должны, все виноваты. Замуж официально раза четыре выходила, и у каждого мужа что-то отсудила. Во втором браке Машу родила. Случайно получилось. Бедная Маша то с матерью-истеричкой жила, то к бабушке её отправляли. С Марьяной-то Маше прекрасно жилось. Но Татьяна периодически забирала дочь себе, не могла
