Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Портрет бабушки смотрел сочувственно. У Марьяны отчаянье сменилось злостью. Она рассказала бабушке про безобразную сцену в ресторане.
– Как он смел смеяться над старостью! Он, который своим сходством с Генрихом так растревожил мне сердце. А я-то надеялась что-то объяснить ему про чувства его деда. А он просто тупой самоуверенный хам! Как бы я хотела сама посмеяться над ним, отомстить ему!
– И как бы ты хотела это сделать? – Бабушка с портрета заговорила с ней.
– Сейчас – никак. Моей фантазии не хватает. Уж очень у нас разница в возрасте большая. Подойти вплотную и раскарябать лицо, как ревнивая баба? Подкараулить и столкнуть с лестницы? Настрочить заявление, что он украл мой кошелек? Последнее мне по силам, но недоказуемо. И за клевету могут привлечь. Вот если бы я была молодая, такая как тогда, я бы его соблазнила, влюбила в себя. А потом, как только он распалился бы, я бы расхохоталась ему в лицо, обозвала сопляком и мальчишкой и ушла!
– Да, сладкая месть! Жестокий удар по мужскому самолюбию. А насколько сильное это твое желание?
– Очень сильное! Оно даже затмевает то, самое заветное: повернуть время вспять, чтобы ещё раз, хотя бы ненадолго, оказаться с моим Генрихом в нашем номере в «Звездах».
– И чем бы ты могла пожертвовать для своей мести?
– Шутить изволите, Марьяна Кузьминична?
– Нет, всё всерьёз. Остаток жизни отдала бы?
– Бабушка, мне же осталось всего полгода…
– Каждый миг жизни имеет цену.
– Ты говоришь так, как будто хочешь мне предложить что-то?
– Да.
– Что?
– Сменить полгода на одни сутки, стать такой, как была в 32 года: молодой и красивой, владеющей телом и осознающей свои желания.
– Я готова!
– И не пожалеешь?
– Нет. Но это же нереально! Это просто бред сумасшедшей старухи, которая беседует с портретом. Так ведь?
– Завтра увидишь. А сейчас достань парижское платье и ложись спать.
Марьяна почувствовала такую безмерную усталость, что еле добрела до спальни, но платье вынула, освободила от чехла и повесила на дверь шкафа. Дальше – как в омут…
Ночь без сновидений, но под утро приснился театр. Молодая Мария Лесникова в роли Золушки, выбегает на крыльцо. Надо потерять туфельку, но она плотно сидит на ноге. О, ужас! Она надела не сценические, «хрустальные», а свои туфли. Без промедления она забегает за колонну, скидывает туфлю, и бежит дальше уже с одной босой ногой. Хоть бы партнер догадался не слишком демонстрировать зрителям свою находку. «Театр – всегда импровизация», – как говорил режиссер. Золушка уже идёт за кулисами, которые тянутся бесконечно. Где же костюмерша? Надо срочно сменить наряд и выйти поплакать к зрителям. Нога мерзнет на прохладном полу…
Марьяна проснулась и почувствовала, что ноге, высунутой из-под одеяла, прохладно. Она спрятала ногу и сладко потянулась. «Что-то не так. Что?! Почему нигде не болит, не тянет, не ноет, не «стреляет»? Такая легкость во всем теле. Я, что, уже умерла?» Она в испуге открыла глаза: все в порядке, яркое солнце, утро, ни следа от вчерашнего бреда. Только парижское платье, подарок Генриха, висит на плечиках на дверце шкафа. «Надо убрать». Она откинула одеяло и села, нащупывая тапочки. Ноги! Что с ними? Никаких шишек на суставах, вздутых вен – красивые стройные ноги молодой женщины. А руки? Вчерашний маникюр исчез, но пальцы тонкие, изящные, кожа – гладкая, сияющая. К зеркалу! Молодая Марьяна, та самая, 32-х летняя, с расширенными в испуге глазами и приоткрытым ртом глядела на неё из зеркала. «Я уже и забыла, что так можно выглядеть. И волосы до лопаток, и зубы все свои», – машинально отметила Марьяна и закрыла рот. Ещё и рот: вишневые губы молодой женщины, не бледные и плоские, не с уголками, опущенными вниз. Ноги ослабли, она вдоль стенки опустилась на пол. Мысли заметались, как ласточки над речным берегом… «Вчерашний бред – не бред… Портрет исполнил желание… Портрет!» Она вскочила с пола с ловкостью, давно забытой, и побежала в гостиную.
– Бабушка! Я сошла с ума? Умерла? Это кома?
– Не кричи, соседей напугаешь. Это исполняется твоё самое сильное желание. Пока только первая часть: ты снова молодая. А вторая зависит от тебя. Иди к своему Генриху, он сегодня придет в ресторан примерно в восемь, один. Но помни…
– «Ровно в полночь карета превратится в тыкву»?
– Нет, не в полночь. У тебя сутки с 6 утра до 6 утра. Из них 3 часа ты уже проспала, не прозевай остальное время. Проживи его, как мечтала, а потом возвращайся и ложись спать.
– Бабушка! Ты всё знаешь, скажи, у меня что-то получится? Не будет как вчера?
– Не бойся, Марьяша! Делай, как задумала, а что получится – увидишь сама. Прощай!
Маша позвонила во время завтрака. Марьяна с аппетитом ела омлет, но сразу ответила.
– Доброе утро!
– Как ты там? Расстроилась, наверное, что разговор не состоялся? Я сегодня еду на съемку, но как вернусь в город – сразу к тебе.
– Ничуть я не расстроена. Машенька, не приходи сегодня вечером, отдохни. У меня есть занятие на весь вечер, созвонимся завтра.
– Хорошее занятие? У тебя такой бодрый голос! Как самочувствие?
– Чувствую себя отлично, выспалась, позавтракала.
– Я рада за тебя! Не напрягайся там… Ой, зовут уже в машину! Счастливо!
– И тебе, родная!
«Да, хорошо устроилась Золушка, её для бала снаряжала Фея. А у меня ни туфель, ни прически, ни сумочки подходящей. Впрочем, мои волосы в 30 лет достаточно было вымыть и высушить. А туфли и сумочку пойду и куплю. Что я беспокоюсь о таких мелочах? У меня нет плана моей мести. Как именно я его унижу? Как смогу завлечь? Может, как царевна в сказке, поставить невыполнимое условие? А потом «на нет и суда нет». Но какое задание, ничего в голову не идет. Ладно, буду импровизировать. Наверное, это никакая не магия, а просто сон. Но какой логичный и подробный! Не буду его портить, досмотрю до конца».
Сон длился, а Марьяна не была уверена, сон ли это или реальность. В первом случае она проснется завтра в привычном дряхлом теле, скрипя суставами, а во втором – не проснется. Ей будет всё рано, но Маша… Она обязательно будет писать, звонить и, в конце концов, придёт. Марьяна включила диктофон в своём смартфоне. «Дорогая Маша! Если ты слушаешь
