Двадцать один день неврастеника - Октав Мирбо

В самых мягких выражениях я попытался разубедить ее, но она заставила меня замолчать своим резким тоном. Я не смел настаивать и пошел за ней по тропинке среди булыжника, который ранил нам ноги, и терновых плетней, которые рвали ее платье...

В конце тропинки протекала широкая и глубокая речка, над которой с другого берега свесились ветви ивы и ольхи. Темно-зеленая поверхность воды напоминала пропасть.

— Вот видишь! — сказал я мягким голосом и без всякого упрека... Нет моста... И ты устанешь.

Она сделала недовольную гримасу, но ничего не ответила. Несколько минут она простояла и смотрела на зеленую поверхность воды, на ивы и ольхи на другом берегу. Мы повернули обратно. Мы оба как-будто стеснялись чего-то. Мы оба были подавлены какими-то новыми предчувствиями, и наш путь стал для нас трудным и тревожным, как восхождение на Голгофу.

Лора еле передвигала ноги от усталости, и я несколько раз предлагал ей опереться на мою руку. Она на-отрез отказывалась.

— Нет... Нет... Я не хочу твоей руки... Я ничего от тебя не желаю... Ты злой человек.

Вечером она не вышла к столу и не хотела впустить меня в свою комнату, заперев ее на ключ.

— Убирайся... — крикнула она мне за дверью... Я очень больна... Я не хочу тебя больше видеть...

Напрасно я умолял, употребив в дело все свое красноречие и заклиная простить невольно причиненную обиду... Я даже стал оправдываться.

— Ну, да, да! — закричал я, поворачивая ключ в замке... Конечно... Там был мост...

Она оставалась неумолимой и упрямо повторяла:

— Нет... нет... слишком поздно!.. Я не хочу тебя больше видеть... Убирайся...

— Боже мой! — говорил я себе, удаляясь в свою комнату, еще одна уходит от меня... И почему? Что с ней такое происходит?.. Не может мне простить, что не было моста через речку?.. Возможно... Ведь покинула же меня Клементина только потому, что, когда она однажды вечером возвращалась с бала, пошел дождь и испортил ей платье... Или она чистосердечно верит в эту минуту, что это я из умышленной жестокости, пользуясь своим авторитетом мужа, заставил ее усталую идти по тропинке и переходить через заведомо несуществующий мост?.. Мне бы хотелось знать это... Может, быть, она сама этого не знает...

— Не правда ли, как удачно все складывалось для меня?

Он замолчал...

— А потом, — спросил я... вы развелись?

— Да... через шесть месяцев... Я был слишком несчастлив.

— А она вторично вышла замуж?

— На следующий год она вторично вышла замуж за красивого молодого человека Жозефа Гардара. Я его хорошо знал...

После некоторой паузы он прибавил:

— Он умер от нее...

— Как же это случилось?

— О! очень комично.

Он слегка усмехнулся.

— Я вам расскажу этот анекдот. Это было через неделю после их свадьбы. Они обедали одни у себя дома. Когда они встали из-за стола, Лора сказала своему мужу:

— Мой друг, я хочу, чтобы ты принял ванну.

Гардар с удивлением смотрел на нее.

— Ванну?.. Теперь?.. Зачем?

— Я так хочу, мой друг.

— Разве я грязен?

— О, нет!.. Но я. хочу, чтобы ты принял ванну сейчас же.

— Но это безумие!.. Вечером, да... но теперь?

— Я так хочу... хочу... хочу...

Она говорила со сложенными руками, с мольбой в голосе.

— Это бессмысленная просьба, моя дорогая... И кроме того, уверяю тебя, это опасно...

— О! сделай мне это удовольствие... Я хочу, мой дорогой...

Она села к нему на колени, нежно обняла его и прошептала:

— Прошу тебя... сейчас!

Они пошли в ванную комнату. Лора сама хотела приготовить ванну и разложила на столике мыло, щетки, волосяные перчатки, пемзу...

— Я сама буду растирать тебя... Посмотришь, как хорошо будет.

Раздеваясь, он продолжал еще протестовать:

— Какая глупая мысль!.. Да и опасно... так скоро после обеда... Знаешь, некоторые умирали от этого.

Она заливалась громким смехом:

— О! некоторые... Никогда не умирают, когда делают удовольствие своей жене.

Он начинал сердиться.

— Но я ведь совершенно чист... Я сегодня утром принял душ... Я совершенно чист.

— Ну! Ну! не злись.

Крайне удивленный он вошел в ванну и опустился в воду.

— Так! — сказала Лора... Разве не приятно? Окунись хорошенько, мой милый... Так!.. Еще!..

Через несколько минут у Жозефа Гардара появилось какое-то странное неприятное чувство. Хотя вода была очень теплая, ему показалось, что ногам стало холодно. Он стал задыхаться. Лицо раскраснелось, в голове появился жар... В ушах зашумело, как от колокольного звона.

— Лора!.. — закричал он, Лора!.. Мне дурно... мне дурно...

Затем глаза его вдруг выкатились, и на белках появились красные жилки. Он попытался подняться, но руки беспомощно опустились в воду. Он поскользнулся и с шумом упал на дно ванны.

— Ах! мой милый, это не хорошо с твоей стороны так делать... прошептала Лора сквозь сжатые, губы.

Она рассердилась, ушла из ванной комнаты и улеглась спать.

На следующий день лакей нашел своего хозяина плавающим в ванне.

Мой собеседник покачал головой и сказал:

— А затем... черт ее знает, что она делала... А черт в данном случае — это вы, я... и другие... и все другие...

Он снова замолчал. На губах его играла какая-то насмешливая улыбка... Так как он оставался неподвижным, то я спросил у него:

— В чем же теперь дело?..

— Да вот видите ли!.. Мне незачем теперь вас беспокоить. Я поговорил о ней, и у меня пропала моя страсть... Странно, но я вдруг стал совершенно равнодушен к ней. Извините меня и не особенно насмехайтесь над моим странным визитом.

Он поднялся. Я проводил его до дверей, где он все продолжал извиняться и кланяться.

Я весь остальной день провел в грезах и воспоминаниях... Комичные воспоминания, печальные грезы!..

Когда я знавал маркизу, она была любовницей моего друга, славного и красивого молодого человека Люсиена Прияна. Теперь Приян стал знаменитостью. Он богат, с большим положением и в короткое время сделал блестящую карьеру по службе в качестве военного шпиона.

Они оба очень скоро меня посвятили в свои любовные отношения не из чувства дружбы, как вы могли бы подумать, а просто потому, что и мог, по их мнению, быть им очень полезным... И кроме того я действительно как-то особенно располагаю людей посвящать меня в тайны... комедии...

Но в то время, о котором я