Я прячусь от ветра (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

— Говоришь, Анна тяжело болеет?

— Не тяжело, но долго, если сразу не лечить. Она себя не бережет. Нужно пить отвары и хорошо укрываться, а не книги листать. Камин растопить. Грудь от кашля мазать жиром. Поможете?

— ЧТО?! — не знаю, кто был больше шокирован, но светобоязнь Анны резко прошла, я у меня проснулась страсть к врачеванию.

— Говорю, растопить камин надо. Поможете? — как ни в чем не бывало, продолжила Ченни.

— Конечно. Идем, расскажешь мне, что еще нужно сделать, чтобы она быстрее выздоровела.

Идемте. Я все-все расскажу.

— Ченни! Не смей!.. — едва не задыхаясь сипела из под одеяла Анна, начав резко подниматься с кровати в надежде нас догнать.

— Встанешь — будем от кашля лечиться. Грудь натирать. Три раза в день, — весомо пообещал я, проследив за тем, как бледное лицо вытягивается от удивления. Все еще сомневаясь в серьезности сказанных слов, Анна продолжила движение, пусть и не так резко, так что пришлось добавить. — И Кастана позову. Чтобы держал. Он будет счастлив.

Сердито сверкая глазами, Анна тут же рухнула обратно на кровать, скрестив руки на пышной груди, скрытой отвратительной, сероватой рубашкой. Догнав Ченни, с довольной широкой улыбкой ждущую меня у лестницы, не смог промолчать.

— Она запомнит. И будет мстить.

— Пусть. У нее доброе сердце. А если не лечить, потом совсем плохо будет.

— Так что надо-то?

— Про камин я серьезно, — перестав смеяться, ответила экономка, — а еще она есть не хочет. Говорит, что опять поправилась, а там что, только то, что надо и растет.

— ТЫ все приготовь, а я уж прослежу, чтобы поела. До последней крошки. И камин сейчас растопят. Кажется, она Лерана больше других уважает и нормально переносит?

— Да, с харом у них вполне нормально выходит общаться.

— Вот его и пришлю ей камин затопить. А дров у нас хватает, не слушай ее. Как кончатся — еще людей в лес отправлю. Не экономь сильно. Холодно в доме.

— Так ветер сильный был, все тепло повыдувало.

— Сильнее топите, пока холодные ночи.

— Да, лард, — и такое удовольствие мне послышалось в голосе женщины, что хотелось посильнее грудь расправить.

Укутавшись по самые уши в одеяло, сопя от обиды и ощущения предательства, поняла одну невероятно обидную вещь: он им нравится.

Тазур пришелся па нраву моим людям.

Не всем. Но того, что я видела — было достаточно. И Ченни, вот выдра. Кто так поступает? Конечно, в чем-то она права, я тяжело болею, если дело затягивается, но кажется мне, она намеренно кричала, чтобы разбудить этого мужчину. А я про него просто забыла.

В чем-то люд правы, долго так продолжаться не может. Не эти, так другие явятся в наш необычный и по своему богатый край. Да и вон сколько всего переделала уже. А прошло всего без году неделя, как варвары заявились. Но протест, нарастающий как снежный ком, все рос в груди. Не хочу.

— Разрешите, ваша милость? — я даже вздрогнула, так глубоко ушла в свои мысли.

— Входи.

И только отозвавшись, поняла, что сделала. С трудом сдерживая горестный стон, подняла глаза на Лерана. Сосредоточенный взгляд прошелся по скромно обставленной комнате, задержался на узкой кровати, и вернулся к моему лицу.

— Не кривись, я давно понял. А вчера просто утвердился, — хар прошел к камину, выложив охапку дров из плетеной переноски. Несколько мелких щепок быстро сложились в шалаш, несколько раз щелкнуло огниво, рассыпая сноп искр.

— И? — я не знала, что предпринять. В груди как- то резко похолодело, усилился озноб, и меня согнуло пополам от приступа кашля.

— Спасибо, что спасла их вчера. Я этого не забуду.

Быстро распалив огонь, Леран подошел ближе к кровати, со странным нечитаемым выражением разглядывая мое лицо.

— Пока мне не совсем понятно, что у вас здесь происходит. И твой статус мне не совсем ясен, но из-за всего, что уже произошло, я не скажу пока Тазуру того, что знаю. Кажется, он к этому не готов.

От удивления мои глаза стали в два, а то и три раза больше. Я знала, что хар умен, но не ожидала, что пойдет мне на встречу в таком вопросе.

— Потом он будет зол.

— Я найду, что ему сказать, не переживай за это. Сейчас он все еще пылает жаждой поймать хозяйку земель, и не видит картины. Впрочем, как и я.

Подкинув еще несколько поленьев в огонь, мужчина снова подошел ко мне, поджимая губы и покачивая головой.

— Я бы не поверил, если бы сам всего не видел. Ты на самом деле хорошая госпожа.

— Я стараюсь, — от неожиданной похвали щеки обдало жаром, а губы попытались растянуться в улыбке, которую я еле сдержала. — Вы правда не скажете?

— Пока нет. А ты можешь мне пообещать, что никто не пострадает?

— Не по моей вине. Тазуру бы стоило слушать хоть немного, что ему говорят, — голос сам по себе стал громче, резче.

— Я пригляжу за этим. И, Анна…. — Леран вдруг широко, задорно улыбнулся, выгнув бровь,

— Что?

— Твоя бородавка. Она почти отвалилась и в целом сидит не на той стороне носа. Еще вчера хотел тебе сказать, да как-то не до того было, — руки судорожно дернулись к лицу под веселый смех хара. Схватив одну из подушек, ту, что поменьше, легко запустила ее в Лерана. Хар, конечно, поймал, и захохотал в два раза громче, заставив и меня улыбнуться. Держать обиженное выражение лица больше никак не получалось. Некоторое беспокойство все еще сидело внутри, но уже не так сильно давило, как пару минут назад.

— Весело вам? — довольный голос Тазура из дверей заставил вновь схватиться за сердце. Да они меня заикой оставят!

— Да не скучаем, как видишь, — беззаботно отозвался Леран. Тазур покивал, улыбаясь. В руках он нам поднос, заставленный едой едва ли не горкой. Вот же Ченни, знает же, что мне ни в жизнь столько не съесть.

— Анна, тебе нужно выпит вот эту гадость, — темная голова кивнула на чашку с краю. Подноса, от чего волнистые пряди упали на глаза, — и съесть все остальное.

— Все остальное я не осилю, — честно предупредила я, еще раз окидывая взглядом поднос, — но обещаю съесть кашу и сыр, если мне потом дадут спокойно поработать.

— Не долго. И в постели, — Кивнул мужчина, ожидая пока я сяду и ставя поднос мне на колени, — Потом будешь отдыхать.

— Ладно, — я взяла лекарство, с удивлением окинув взглядом мужчин, которые так и стояли возле кровати. — А вы так и будете тут стоять? У вас дел сегодня совсем нет? Могу помочь придумать.

Мужчины переглянулись, посмеиваясь. Леран демонстративно сел в кресло у камина, закинув ногу на ногу, махнув Тазуру на дверь.

— Иди, я за ней присмотрю пока. Все равно, кое-что обсудить хотел.

— Хорошо. У меня, и правда, дел, как шишек в лесу. Присмотри, чтобы не вредничала. Ченни с ней не справляется. Даже интересно, как баронесса с таким своенравием уживалась под одной крышей.

Выйдя из комнаты, Тазур уже не слышал, как я пробормотала поднос:

— И вполне нормально я с собой уживаюсь. — Выпив горький отвар, подняла голову на усмехающегося Лерана. Хара забавляло все происходящее. — О чем вы поговорить хотели?

— О красном тумане, о разбойниках. О земле этой. Расскажешь?

— Может и да. Вы первый, кто изволит, наконец, нормально спрашивать и слушать.

— Тазур у старожил тоже спрашивает, не наговаривай.

— У него под носом и книги все и карты. И Ченни, и мужики мои дворовые тут всю жизнь живут. Ему нужно было только слушать и слышать, а не по деревням скакать.

— Он привык все сам решать и выяснять. Характер.

— Характер, — передразнила я, кривясь. — Из-за характера вчера чуть всех не погубил. Столько раз говорила, чтоб не выходили из поместья. Кто послушал?

Немного помолчав, отдышалась и успокоилась.

— Вчера хоть все вернулись?

— Только один погиб. Сам за забор полез.

Я только покачала головой. Тут уже ничего не поделать. Я со своей стороны все что могла, исполнила.

Глава 15

— С чего начать? — медленно дожевав кусок овечьего сыра, спросила у Лерана. Хар мне нравился. Его спокойствие и терпеливость внушали доверие и давали надежду на нормальное сосуществование. Правда, точек противодействия у нас тоже пока не возникало. Кто знает, как он поведет себя, если я что не так сделаю.