Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева

имел в виду Кассиль под даргами. Высокие, выше меня на две головы, не меньше, смуглые, с перехваченными в низкий хвост темными, почти черными волосами. С легкими, чуть глянцевыми чешуйками на лице, при этом удивительно гармоничными и не чуть не отталкивающими от себя из-за их чешуйчатости. Широкий разворот плеч и гибкая, скользящая походка выделяли их из общей массы. А вот их взгляд – холодный, себе на уме, с изрядной долей превозношения действовал отталкивающе. Наткнувшись на взгляд одного из даргов, я поспешила отвернуться, не из страха, а от того, что стало как – то холодно, неуютно, одним словом, не по себе. Хотелось передернуть плечами, чтобы скинуть неприятное ощущение. Не буду портить себе день.

Мда. Жаль, что у меня не было так много свободного времени и я здесь была не как турист, у которого весь день впереди, а ищущая работу. А так было бы у меня лишние монетки, я бы обязательно кинула и в люк, и запустила бы пушку. Интересно ведь! И обязательно купила бы себе стаканчик мороженного темно – темно шоколадного с орехами и шоколадной крошкой! Но, а у других прохожих деньги были, и им ничего не мешало веселиться на пешеходной улице возле Великой Оперы Геспервайда.

Мне же надо было идти искать мадам Клосс и проситься на работу. Я обратилась за помощью к мороженщику, на что он любезно указал рукой в том направлении, куда мне надо было идти. Совсем – таки не далеко, можно сказать в самом центре улицы Яннин. Напротив, цветочной лавки, к слову сказать весьма презентабельного вида располагалась кофейня, из которой шел неповторимо чудный аромат. Смесь кофе, ванили, сладостей, выпечки и сладко-терпкого шоколада. Непередаваемый запах, который буквально разливался через открывающиеся время от времени стеклянные двери кофейни, заполняя собою все вокруг. От одного запаха можно было забыть напрочь про все доводы об экономии и зайти, да хотя бы на минутку, любопытства ради и посмотреть, что это за знаменитая на весь Геспервайд кофейня. Ведь это, наверное, про нее Кассиль рассказывал и советовал там попробовать местный кулинарный изыск. Вот туда – то я, если всё удачно сложится у мадам Клосс непременно зайду, решила я про себя. Что – что, а сладкое я любила, более того, относилась к нему трогательно – нежно. Может из – за того, что детские годы я провела на скудном сиротском пайке…

Мадам Клосс оказалась женщиной средних лет, миниатюрной блондинкой, с кукольным личиком. Прическа проста, но волосок к волоску явно говорил о том, что ею занимались более чем основательно. Платье, доходившее до щиколоток из светлого серого сукна с глухим воротничком, но опять же с нашитым белоснежным накрахмаленным кружевом создавал впечатление основательности и требовательности к себе, и как следствие к окружающим. Обманчивому впечатлению не дал сформироваться и ее взгляд – цепкий, умный, проникающий насквозь, одним словом стоило пересечься взглядом с этой женщиной, чтобы даже не думать воспринять ее как заурядную блондиночку.

Я вспомнила слова Руфуса, который говорил о ней, как о женщине с требовательным характером. Что собственно и испытала на себе с первых же минут нашего знакомства. Меня осмотрели с ног до головы, придирчиво, скажу я вам, задали кучу вопросов, на что я сильно опасалась ответить, как – то не так. По сравнению с ней, дядя Руфус и его жена наивные, доверчивые чукотские жители, даже не усомнились в словах Марты, и не задавшие не единого провокационного вопроса.

В конечном итоге, я поняла, что больше всего мадам Клосс интересовала моя способность, или как высказалась Марта – дар. Я не ощущала себя кем – то особенным, не знала, что от куда взялось и честно в этом призналась цветочнице. На что она только пожала плечами. Видно слова Руфуса имели для нее больший вес, чем мои, и лишь поэтому, надо полагать, она не развернула и не выпроводила меня из лавки, а направилась к задним дверям, приглашая меня следовать за собой.

– Смотри, Ани, здесь, за этой дверью хранятся цветы к продаже. Тут прохладно, благодаря кристаллам льда, их создают стихийники земли, или же воды. Ну, или же студенты академии, уже обладающие определенными навыками, желающие подработать.

С этими словами она многозначительно посмотрела на меня, будто это имело ко мне уже какое – то отношение. Пройдя в соседнее помещение, она продолжала:

– А вот здесь относительно тепло, к тому же поддерживается определенный уровень влажности. Тут находятся растения, которые прихотливы, и по большей части относятся к комнатным, оранжерейным. На них тоже существует не малый спрос. С ними значительно проще, они в кадках, горшках, следует только оказывать им верный уход, не допускать ошибок и можно не бояться, что потеряешь продукцию и вложенные тобой силы и средства уйдут в никуда.

Я понятливо кивнула, соглашаясь с ней. Собственно говоря, не возражать же очевидному. Но то, что последовало за этим, вогнало меня в ступор.

– Теперь Ани, пройдись вдоль полок и попробуй сказать, что им не хватает, чье существование под угрозой, и кому ты сама можешь помочь прямо сейчас.

Наткнувшись на мой удивленный непонимающий взгляд, она нетерпеливо повела плечами и пояснила:

– Расслабься, забудь, не думай обо мне. Просто постарайся почувствовать себя так же, как и сегодня утром, когда пожелала пышного цвету уже замирающему цветку мадам Вайрес.

Легко сказать, расслабься. Да еще под этим изучающим словно нацеленный на тебя микроскоп взглядом. Но на кону стояла моя работа, возможность трудоустроится и не сесть на шею доброй женщине. Так что надо постараться…

Я отвернулась от мадам Клосс, не заметив, как дернулся уголок ее губ, когда я повела рукой по листьям цветов, что стояли скучено на полках и стеллажах. Что же от меня хотят? Мне бы понять, я же не против приносить пользу. Может и впрямь могу объяснить. Что кому не хватает, у кого что болит, смогу стать переводчиком, а может и сама смогу научиться помогать этим милым цветам. От этой мысли я улыбнулась и тут к своему потрясению осознала, что и мне улыбаются в ответ! Я почувствовала легкую улыбку на кончиках пальцев! С ума сойти! Резко остановившись, прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не ошиблась. Подушечки пальцев, словно поглаживали, прощупывали, но со стороны листа! Ух! Меня пытаются понять? Или уже поняли?

– Ты кто? – задала я не самый умный вопрос за мою жизнь.

– А ты кто? – услышала, или точнее будет сказано, поняла, что ответили мне в ответ.

– Меня зовут