Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева

Надо же! Такой всплеск тепла, словно током ударило по моим пальцам, я аж вздрогнула всем телом, и отдернула руку, до того это было неожиданным. И тут же торопливые извинения за столь бурную реакцию.

– Простите, о, простите, пожалуйста! Мы не хотели! Правда, правда! Это от радости, не нарочно! Мы очень рады будем поговорить с вами Ани! Просто это так неожиданно! Мы даже не ожидали увидеть, услышать, почувствовать родную душу! Как мы вам рады! Помощь? Конечно же нужна! Передать что – то хозяйке? Да, конечно, очень даже к месту! Даже пожаловаться на одного работника можно. Все сообщать сейчас и сразу? Вы сможете запомнить? Если нет, мы еще раз повторим, вы не думайте, мы не вредные. Вы только скажите.

Надо ли говорить, что мадам Клосс ничего из этого гомона не услышала? Она все так же продолжа буравить взглядом мне спину, правда уже с интересом, после моих слов, хотя и безответных для ее слуха.

Пройдясь вдоль ряда, не убирая руки от листвы, я наконец – таки остановилась возле ожидающей меня цветочницы и с удивлением заметила в ее руках карандаш и блокнот.

– Обязательно поменяйте грунт вон у того растения с белыми цветками.

– Испис?

– Я плохо разбираюсь в названиях, простите, мадам Клосс. Корням тяжело переносить избытка извести, что случайно попало в грунт. Она жжется, и часть корней уже начали заболевать…

– Я проверю. Если так, поменяю поставщика. Известь! Они с ума что ли посходили?!

– Вот этот рядок переливают, их лучше переставить ближе к солнцу, но только утреннему, когда лучи мягче. Здесь лучше полить с добавлением чего – то минерального, ему хочется зацвести, а сил не хватает. Тут вас хотят порадовать, намечается удивительный, необычайный окрас цветка. Ваши усилия по перекрестному опылению наконец – таки будут вознаграждены. Цвет обещает быть уникальным – розовая дымка будет переходить в ярко – пурпурный, сочный цвет. Передают спасибо! А вот это растение жалуется, что один из работников с кожаным браслетом на руке, с которого свисает пару монет постоянно обдергивает его листья. Говорит, что уносит, но ему вредит столь частая обрезка. И если бы обрезка, а то выламывает листья, да по свежему срезу присыпает землей, так и загнуться же можно! У него уже почти не осталось сил сопротивляться.

Цветочница смотрела на меня во все глаза, и бьюсь об заклад, в ее взгляде так и сквозило восхищение. Это означает, что я принята?

Шумно выдохнув, что совсем не вязалось с ее миниатюрной фигурой, она, взяв меня под локоть, настойчиво повела в свой кабинет. Я только и успела, что пожелать доброго дня всем обитателям оранжереи. В кабинете, не переставая удивлять, мадам Клосс усадила меня за стол, и налила большую чашку крепкого чая и пододвинув вазочку с печеньем и другую с вареньем, сказала:

– Ешь. Я слышала, что после контакта стихийники жалуются на сильное чувство голода. Тебе надо подкрепиться. Обязательно горячее и обязательно сладкое.

Я не стала отказываться. Поскольку и впрямь чувствовала, что словно воспаряю, становлюсь легкой, почти невесомой.

Мадам Клосс, бросив на меня быстрый взгляд, выругалась сквозь зубы и открыв бутылку, что с ловкостью жонглёра выудила откуда – то с полки, где вроде еще мгновение назад ничего не стояло, плеснула мне в кружку.

– Пей, Ани. Немедленно и маленькими глотками. Терять сознание вряд ли входит в твои планы.

Согласившись с тем, что верно, не входят, я доверчиво взяла кружку в руки и начала отхлебывать маленькими глотками горячий, чуть терпкий напиток.

– Ммм, листья того растения, что в кадке у самого окна?

– Теромма, – лишь улыбнулась в ответ Клосс, – она самая, придает силы, но много пить нельзя, сердце может не выдержать, разве, что у орков проблем не будет, они так и бутылочку за раз могут выпить, с них станется, но вы лари, близко не орк.

– Нет, что вы, госпожа, я не орк. Ни в коем разе.

– Да, конечно, человек, и чуть эльфийской крови, я, полагаю.

– Человек, мадам Клосс. Я – человек.

Какая эльфийская кровь может быть у землян? Но ведь этот довод не озвучишь. Хотя вопрос немного напрягает, вот и Кайрос Лиримини спрашивал. Но ведь на Земле эльфов не бывает? Ведь правда? Не бывает?

Через несколько минут, добавив мне еще напитка, но уже не подливая из бутыли, она сказала:

– Ани, ты мне подходишь, более чем. Даже несмотря на тот факт, что совершенно не умеешь управлять своим даром, абсолютно ничего не знаешь ни о нем, ни о элементарной ботанике. Но, Руфус писал ты из провинции, и семья у вас ведет скромный образ жизни, я прекрасно понимаю, что в таких обстоятельствах главное накормить, одеть, обуть семью. Не до ботаники, одним словом. Не обижайся, это не в коем случае не укор, это просто констатация факта. Но над таким даром, как у тебя надо трудиться. Это даже не предложение, а обязательство, это твоя ответственность, если хочешь! Это в интересах не только в твоих, но и в Империи, и не думай, что я преувеличиваю. Империя нуждается в стихийниках, особенно в стихийниках земли! Эта стихия уникальна – она дает жизнь, воскрешает то, что уже отчаялось в борьбе за жизнь. Будет преступлением зарывать свой дар в землю, уж прости за тавтологию. Тебе необходимо холить, лелеять, взращивать его, словно он самый уникальный, редчайший цветок. Впрочем, так и есть. Дар земли, к большому сожалению, редчайшее проявление в наше время. Открытый вопрос – сколько граней у твоего дара. На сколько я компетентна в этой области, то могу с уверенностью сказать, что редко бывает, что всего лишь одна. Но это будет ясно со временем.

Но ближе к делу. Мы заключим с тобою договор. По этому договору ты занята будешь пять дней в неделю. Из них два ты будешь проводить в теплицах, на окраине Города. Добираться самостоятельно не нужно. Я потом объясню откуда забирает транспорт всех работников. Еще один день ты будешь проводить здесь, в оранжереях. Один за прилавком. Для тебя будет хорошим опытом, почувствовать клиента, его предпочтения и учится создавать букет, композиции специально для него, ориентируясь по ауре покупателя. Пятый день в обязательном порядке у меня в кабинете изучать необходимый минимум, заполнять белые пятна в своем образовании. Только прошу не обижайся.

– Что вы! Я не обижаюсь. Я очень вам благодарна, вы даже не